Урсула Познански - Игра 14.0 Страница 33

— Что это?

— Не знаю. Звучало просто ужасно.

— Как предсмертный крик.

— О Боже! Я хочу хоть что-нибудь видеть. И хочу убраться отсюда.

Шуршание. Глухой удар. Сдавленный крик боли.

— Черт побери, темнотища — хоть глаз выколи!

— Лежите, идиоты! Вы шею себе хотите сломать?

— Но ведь мы должны… мы же не можем…

Бастиан узнал Ральфа и Натана; к ним примешивался и женский голос — видимо, Альмы. В общий фон вплетались заунывные заклинания Доро. Девушка задыхалась, словно пыталась подавить всхлипы. В промежутках доносилось какое-то звяканье, кто-то скребся — Бастиан никак не мог понять, что это за звуки. Слышались удары металла, словно где-то рядом шло сражение. И… кто-то снова кричит?

Трясущимися руками он шарил по земле, чувствуя, как одеяло соскальзывает с плеч, — надо найти хоть что-то, чтобы можно было защищаться, в случае если…

Деревянный меч! Бастиан рванул его из ножен, начал размахивать во все стороны, бить и колоть тьму вокруг, но не встретил никакого сопротивления, никакого врага. Опустив меч, он с облегчением выдохнул.

Как только люди в старину такое выдерживали? Без ночника или хотя бы спичек?

Он повыше подтянул одеяло, плотнее закутался в него и стал прислушиваться к раздававшимся вокруг звукам. Кто-то что-то рыл, скреб. Голоса игроков — жалобный стон, шепот. Рычание Родерика. Наконец прорезался Пауль.

— Оставайтесь на своих местах. Кто запаникует и помчится куда-нибудь в такой темноте, точно на что-нибудь напорется. Ждем рассвета.

Но сама мысль об изматывающем ожидании была невыносима. Как долго это еще может продолжаться? Бастиан попытался оценить, сколько удалось поспать, — безуспешно. Два часа, шесть часов? Разницы никакой. Интересно, а Штайнхен по-прежнему несет караул или уже сменился?

Он завертел головой по сторонам, изо всех сил пялясь в темноту. Где-то ведь должна гореть свеча, зажженная часовым? Бастиан на секунду зажмурился, потом снова открыл глаза. Черт возьми, никакой разницы! Он пополз на четвереньках, сам не зная куда, — наудачу. У Бастиана не было ни малейшего представления, в какую сторону он движется, и он все время боялся, что стукнется головой о какую-нибудь из здешних скал.

Руки шарили вокруг, но под ними была только трава, холодная и мокрая. Бастиан пополз дальше — где-то ведь должен был находиться караульный. Если бы хоть краешек луны показался…

— А-а-а! Кто это? Нет! На помощь!

Что-то ударило Бастиана по плечу, затем по голове. Его правая рука на кого-то наткнулась, и теперь этот кто-то панически отбивался.

— Иди отсюда! Иди отсюда!

— Это я, Бастиан, не бойся!

Еще один удар.

— Эй! Кончай, Натан, я тебе ничего не сделаю, я ищу караульного. Ты уже отдежурил?

— Нет, пока меня никто не будил. Черт тебя дери, чувак, я думал, меня удар хватит.

— Извини, пожалуйста. Я бы свернул в сторону от тебя, но я вообще ничего не вижу.

— У меня то же самое. Держись немного правее, вот так. Ладно?

— Хорошо. — Бастиан провел рукой по лбу — внезапно разболелась голова. — Спи дальше.

Фырканье.

— Очень остроумно.

Теперь он продвигался еще осторожнее, пока не почувствовал запах погасшего костра (разглядеть его, конечно, не удалось). Бастиан направился туда, откуда несло обугленной древесиной, и в конце концов нащупал под пальцами что-то теплое и хрупкое. Угли.

— Штайнхен? — шепнул он. — Ты не спишь?

Глухой шум, донесшийся из темноты.

— Это я, Пауль. Я его уже сменил.

— Сколько времени?

— Понятия не имею. Свеча прогорела, а трута, которым Штайнхен пользуется, я не нашел. Может быть, моя смена давно закончилась. В такой темноте теряешь всякое чувство времени.

Бастиан услышал, как Пауль сдвинулся с места. Зашуршали трава и одежда. Затем на плечо ему легла чья-то рука, и Бастиан невольно отдернулся.

— Все хорошо, это я, — пробормотал Пауль, хватая его за руку. — Садись, чертополоха тут нет.

— Слушай, надо народ пересчитать, — заметил Бастиан, понизив голос. — Каким образом — пока не знаю. Но если это кричал кто-то из наших, тогда… А ведь это наверняка был кто-то из наших! Или нет?

Он услышал, как Пауль сглотнул.

— Надеюсь, что нет. Некоторые звери, знаешь… некоторые кричат так, что кажется, это кричит человек. Или кому-то просто кошмар приснился.

Может быть. Бастиан чувствовал, как сырость от мокрой травы стала проникать под одежду.

— Если правда что-то случилось… — Голос Пауля был тихим как дыхание. — Я вообще не хочу об этом думать…

Его слова в тишине ночного луга разносились далеко, и воображение Бастиана подкидывало ему всё новые и новые картины, одна другой страшнее. Он не мог смириться с мыслью о том, что придется ждать до утра, решительно ничего не предпринимая, лишь вновь и вновь задавая себе вопрос: а все ли отыщутся целыми и невредимыми, когда забрезжат предрассветные сумерки? Кто знает, что мы тогда увидим.

Он напряженно всматривался в темноту. В лагере вновь воцарилась тишина, хотя Бастиан не мог поверить, что остальные спокойно спят.

— Неизвестность — это самое худшее, — прошептал он.

— Точно.

— Если бы кто-то был ранен, мы бы услышали, как он кричит или стонет, не так ли?

Он чувствовал, что поделиться мыслями с Паулем будет полезно.

— Я тоже так думаю.

А если бы кто-то погиб, то мы, наоборот, ничего бы не услышали. Как и сейчас. Но эту мысль он предпочел оставить при себе.

— Слушай, Пауль, давай я следующим встану на караул. Всё равно мне больше уже не заснуть. Так что пусть Натан спокойно спит. Иначе, боюсь, я пропущу самый главный ужас в своей жизни.

Он услышал, как Пауль выпрямился.

— Понимаю. Ничего, если я еще немного здесь посижу?

— Ты разве спать не хочешь?

— Не хочу. Просто устал очень. Но мне сначала нужно успокоиться, а потом уже идти спать.

— Понятно. Конечно.

«Мы караулим тут в полной темноте, — подумал Бастиан. — И какой в этом смысл? Даже если что-то случится, мы ничего не сможем сделать».

Глаза уже болели от напряженного вглядывания в тьму. Бастиан закрыл их, решив несколько минут посидеть так — зажмурившись, чтобы отчетливее слышать все звуки. Мерное дыхание остальных игроков смешивалось с шумами ночного леса. Он плотнее закутался в наброшенное на плечи одеяло. Тот ужасный крик больше не повторялся, и страх медленно отступал.

— Ты правда думаешь, что кроме нас здесь есть кто-то еще?

Пауль ответил не сразу.

— Нельзя сказать, что это абсолютно невозможно. Видеть я никого не видел, но кто знает.

— Предположим, Лисбет права, и кто-то в самом деле повсюду крадется за нами. Тогда, видимо, он и есть причина наших проблем?

— Ты думаешь, это из-за него пропали Ларс и Варце? Из-за него одного?

Конечно, звучало это совершенно неправдоподобно.

— Где есть один, могут найтись и несколько.

— Ага, но кто эти люди? И чего они хотят? Запугать нас? Зачем? Да и не знал никто, куда мы едем.

Бастиан вдруг подумал об Айрис. Она была так напугана этим посланием. «Ведаю я, кто следует за тобой, ведаю я, от кого ты бежишь…» Уж не преследует ли кто-то ее саму? Тот, кто оставил на ее плече эту отметину, этот шрам?

— Бастиан?

— Да?

— Я рад, что мы можем спокойно поговорить и нам никто не мешает. Теперь я вижу, что ты правда нормальный парень, и хотел бы, чтобы ты это знал.

— Э-э… спасибо. — Серьезный тон, с которым Пауль это произнес, слегка смутил Бастиана. — Я о тебе того же мнения.

— Отлично. Я бы с удовольствием… Нет, не так. Думаю, было бы здорово, если бы мы познакомились поближе. Когда всё это закончится.

Где-то в глубине души Бастиана звякнул колокольчик тревоги, и он с трудом подавил желание отодвинуться. Что-то подобное он сам однажды говорил, три месяца назад, когда встретил Сандру. Еще на ярмарке Бастиан удивлялся тому, с каким нескрываемым интересом отнесся к нему Пауль. Теперь он ясно чувствовал, что это отнюдь не случайно.

— Думаю, мы можем стать друзьями. — Бастиан говорил быстро, проглатывая окончания, — так бывало всегда, когда он нервничал. — Хотя мечом махать я не люблю. Впрочем, кто знает, может, еще научусь.

— Друзья. Звучит неплохо. — В голосе Пауля слышалась усмешка. — Что до меня — то даже гораздо больше, чем друзья. Как ты отнесешься к тому, что завтра мы поговорим подольше?

— Э-э… Я не против, — выговорил Бастиан и тотчас раскаялся: он сомневался, что рад будет услышать разглагольствования Пауля.

— Вот и отлично.

Трава зашуршала, когда Пауль поднялся.

— Пойду-ка я спать, пожалуй. Не забудь разбудить Натана, когда устанешь. Надеюсь, ты его найдешь.

И он исчез. Бастиан, совершенно ошарашенный и онемевший от удивления, долго слышал его медленные осторожные шаги, пока те окончательно не стихли.