Крейг Расселл - Мастер карнавала Страница 33

— Вы слышали, что случилось в ресторане «Биарриц»? — спросила она. Сильный акцент придавал ее речи какую-то особую сексуальность. Ресторан «Биарриц», ориентировавшийся в основном на туристов и деловые ленчи, был Ансгару, конечно, известен.

— И что там случилось? — спросил он, бросив украдкой взгляд на вздымавшийся от волнения топик.

— Убили одного из работников кухни. Позавчера. — И, будто в подтверждение своих слов, Екатерина печально покачала головой. В этот момент она казалась восхитительной.

— Да неужели?

— Буквально изрубили на куски, — подтвердила Екатерина.

— Что ты имеешь в виду? — Чувствуя, как учащенно забилось сердце, Ансгар заглянул в ее голубые глаза. Откуда у украинок такие пронзительные глаза?

— Его разрубили на куски тесаком. — Екатерина никак не могла успокоиться.

«Только не про это! — взмолился про себя Ансгар. — Про что угодно, только не про это!»

— Просто ужасно! — не унималась Екатерина. — Причем на кухне! Куски разбросаны по полу. Как мясо в разделочной!

Ансгар снял пальто и держал перед собой в руках, закрывая с присущей ему скромностью деформированные эрекцией брюки.

— А того злодея, кто это сделал, поймали?

— Нет. А еще убили украинца. Но он был нелегалом, — уточнила Екатерина, снова торжественно кивая головой. Она очень гордилась тем, что работала на законных основаниях. Она прожила в Германии уже пять лет и относилась к соотечественникам, приехавшим недавно, с долей пренебрежения. — Но все-таки это ужасно, правда, герр Хёффер? Я имею в виду, конечно, тесак…

Ансгар коротко кивнул и направился на кухню, по-прежнему держа пальто перед собой.

2

Мария сидела в машине, припарковав ее возле бара. Расчет был на то, что Виктор, живя по соседству, наверняка наведывается сюда регулярно. Она не ошиблась и, увидев его с уже знакомой девицей весьма вульгарного вида, зафиксировала часы и минуты, почти совпавшие со временем его появления в воскресенье. Марию подташнивало. От съеденного в животе было очень тяжело. Она поужинала в ресторане, и обилие пищи вкупе с двумя другими трапезами, состоявшимися в этот же день, заставляло тело протестовать. Но больше всего тошноту вызывало нервное напряжение. Она сама не верила, что сможет решиться на задуманное. Всю вторую половину дня она провела перед зеркалом, пробуя новую косметику и примеряя различные парики. Но внутренний голос ей подсказывал, что ее первоначальная идея была самой правильной. Теперь она выглядела совсем как Анна Вольф. Конечно, та была низкорослой и с карими глазами, но Марии удалось преобразиться в точную копию своей подруги и коллеги. Она нанесла налицо крем, имитирующий загар, и с помощью лака уложила волосы такими же торчащими и непослушными космами, что и у Анны. Она нанесла на губы такую же ярко-красную помаду, какой пользовалась Анна, и накрасила глаза так сильно, как в жизни никогда не делала. Ощущать на лице столько косметики было очень непривычно. Мария даже купила байкерскую кожаную куртку, тут же обвисшую на ее хрупких плечах. Ей даже пришлось соорудить нечто вроде накладной груди, чтобы хоть как-то обозначить собственную, теряющуюся под черной футболкой.

Теперь она была готова. Впереди ее ждало самое главное испытание. Она вылезла из машины, заперла ее и направилась на другую сторону улицы к бару.

Оказавшись в баре, Мария с ужасом почувствовала на себе взгляды тех самых пьянчужек, с которыми столкнулась в прошлый раз. Тот, кому она врезала бокалом, угрюмо посмотрел на нее поверх пластыря, наложенного на опухшую серовато-желтую щеку. Душа у нее ушла в пятки — ее авантюра могла закончиться, так и не начавшись. Однако оба мужчины предпочли отвернуться: полученная накануне взбучка явно послужила им хорошим уроком. А может, они просто еще слишком мало выпили, чтобы приставать к женщине. Но одно было несомненно — они ее не узнали, и Мария злорадно порадовалась тому, что все-таки нанесла увечье настырному толстяку. Однако ей еще предстояло общаться с барменом, тем же самым, что работал в воскресенье. Причем сегодня он был совершенно трезвым. Она села не за столик, как в прошлый раз, а на высокий табурет перед стойкой и с удовлетворением отметила, что взгляды вульгарных блондинок в баре стали еще более враждебными.

— Что изволите? — поинтересовался бармен.

Мария широко улыбнулась. У нее были хорошие зубы, и яркая помада Анны их подчеркивала и придавала рту чувственность.

— Водку с колой, пожалуйста. — Мария изо всех сил старалась произносить слова как жительница Кёльна, а не Ганновера. — Мы с другом договорились встретиться здесь, но я не сразу вас нашла и немного опоздала. Он не оставлял никаких сообщений?

— А как вас зовут? — спросил бармен.

— Анна…

Он уточнил у другого сотрудника и повернулся к ней.

— Нет. Никаких сообщений никто не оставлял. Заказ остается?

— Почему бы и нет? — Мария снова улыбнулась, а напряжение мышц на лице напомнило, что они от этого успели отвыкнуть.

Мария потягивала водку, чувствуя себя ничуть не менее заметной, чем в прошлый раз, однако пока все шло по плану и она постепенно начала успокаиваться. В баре было людно: посетители сидели за столиками, у стойки, толпились группками и громко разговаривали. В этой обстановке она вполне походила на молодую женщину, зашедшую в бар по делам. Мария обратила внимание на то, что немало разговоров велось на каком-то славянском языке. Был ли это польский, русский или украинский, определить она не могла — ей все они казались одинаковыми.

Она бросила взгляд на двух мужчин, приставших к ней в воскресенье. Тот, кого она ударила, похоже, продолжал сокрушаться по поводу постигшей его кары, а его компаньон, тоже выглядевший довольно мрачно, судя по всему, безуспешно пытался найти слова утешения.

Мария повернулась и хотя и не сразу, но все-таки заметила Виктора. Он сидел за столиком в дальнем углу, окутанный облаком сизого табачного дыма. У Марии екнуло сердце, когда она увидела, что он разговаривает с другим мужчиной, а его подружка глазеет по сторонам, явно скучая. По поведению Виктора она поняла, что он явно боялся своего собеседника, причем очень сильно. Мужчина сидел к ней спиной, но она видела его профиль, телосложение и цвет волос и не сомневалась, что сможет опознать его, когда он выйдет из бара. Она допила свой бокал и поднялась.

— А как же ваш друг? — поинтересовался бармен.

— Черт с ним! Ему же хуже! — ответила она с ухмылкой и вышла на улицу.

3

В среду двадцать пятого января Бусленко завершил трехдневный инструктаж группы. Он понимал, что этого недостаточно, но у Витренко было столько информаторов и двойных агентов в правоохранительных органах Украины, что единственное, на что приходилось рассчитывать, были быстрота действий и эффект внезапности.

И все же Бусленко был доволен: Саша его не подвел. После трех совместных дней работы восемь человек из их группы понимали друг друга так, будто они проработали вместе долгие годы. Наиболее выделялась из них Ольга Сарапенко. В отличие от остальных она была единственной, кто пришел из киевской милиции. Ее рекомендовал Саша, и Бусленко согласился ее принять. Вне всякого сомнения, она ничем не уступала другим, и Бусленко все время напоминал себе об этом, стараясь не замечать ее внешних данных.

Однако группа столкнулась с противником, еще более непредсказуемым, чем Витренко. Погода окончательно испортилась, а выпавший снег сделал дорогу непроходимой. Бусленко понимал, на какой риск шел, собирая группу в таком удаленном месте в условиях украинской зимы, но подумал, что отсрочку в пару дней они могут себе позволить. Если снег не прекратится, им придется прокладывать себе дорогу с лопатами в руках.

Бусленко решил, что третий вечер они посвятят отдыху и не станут говорить о предстоящем опасном задании. Крымский татарин Стоян разогрел оставшиеся вареники, и после ужина все сели играть в карты, сменяя друг друга в карауле на морозном воздухе. Когда на часах стоял Воробьев, Бусленко чувствовал себя особенно надежно. Он лично проверил его кандидатуру и назначил ответственным за обеспечение безопасности. За время службы в спецподразделении «Титан» Воробьев приобрел навыки эксперта по вопросам топографии и определения источника возможных угроз. Причем он мог одинаково успешно ориентироваться как в незнакомом городе Германии, так и в заваленном снегом лесу. Двухчасовая смена Воробьева уже несколько минут как закончилась, но он почему-то еще не появлялся.

В комнату вошла Ольга Сарапенко в накинутой на плечи дубленке. Она выходила на улицу подышать свежим воздухом и выкурить сигарету.

— Ты видела Воробьева? — спросил Бусленко.