Джон Гришем - Повестка Страница 33

Исполненным достоинства жестом Гарри Рекс пригласил Рэя за стол.

– Ваш отец являл собой пример беззаветного служения обществу,– тепло приветствовал его Фарр.

– Благодарю.

Что в таком случае заставило вашу честь заявить в ходе предвыборной кампании о старческой немощи судьи и отсутствии интереса к работе, едва не спросил Рэй. С той поры минуло девять лет – а казалось по крайней мере полвека. Со смертью отца все в округе Форд вдруг стало напоминать Рэю покрытые мхом руины.

– Вы ведь преподаете юриспруденцию?– осведомился Фарр.

– Да, в Виргинском университете.

Председатель одобрительно кивнул.

– Здесь присутствуют все наследники?

– Да, сэр. Ими являются мой брат и я, других нет.

– Вы оба знакомы с документом, в котором выражена последняя воля Ройбена Винсента Этли?

– Да, сэр.

– И у вас нет никаких возражений, отводов или вопросов?

– Нет, сэр.

– Прекрасно. В соответствии с текстом документа я утверждаю вас, Натана Рэя Этли, душеприказчиком и единственным распорядителем имущества, оставленного усопшим. Официальное постановление будет опубликовано в местной печати, а копии его направлены всем кредиторам. Инвентарную опись имущества и финансовую оценку активов вы получите через два дня.

Своими ушами Рэй тысячу раз слышал, как эти же фразы произносил отец.

– Я ничего не упустил, мистер Боннер?– наклонился к секретарю Фарр.

– Нет, ваша честь.

– Примите мои искренние соболезнования, мистер Этли.

– Спасибо, ваша честь.

Обедать братья отправились к Клоду. Оба попросили официантку принести жареного палтуса. В Клэнтоне Рэй провел два дня, и от желания побыстрее вернуться домой у него сводило скулы. Форрест за едой предпочитал молчать. Чувствовал он себя как муха, опалившая в пламени свечи свои крылышки. Отравленная алкоголем и наркотиками кровь текла по жилам крайне неохотно.

Никаких особенных планов у Рэя не было. Здесь он рассчитывал посетить двух-трех приятелей, и все. Дома, в Виргинии, его тоже никто не ждал.

После обеда Форрест откланялся.

– Мне пора в Мемфис.

– В случае чего тебя искать у Элли?

– Может быть.

Сидя на крыльце, Рэй убивал время до прихода Клаудии. Как и было обещано, та появилась ровно в пять. Спустившись к машине, он невольно бросил взгляд на табличку с единственным словом «ПРОДАЕТСЯ», что висела у ворот.

– Ты на самом деле хочешь продать особняк?

– В противном случае его придется просто оставить. Как здоровье, Клаудиа?

– Не жалуюсь, Рэй.

Они заключили друг друга в объятия, умудрившись при этом почти не соприкоснуться. Одета Клаудиа была в хлопчатобумажные брюки, ковбойку и кроссовки, на голове – легкомысленная соломенная шляпка, как если бы ее владелица только что вышла из розария. Помада на губах чуть заметна, глаза и брови безупречно подведены. Рэй не помнил случая, чтобы старая подруга отца хоть раз позволила бы себе малейшую толику небрежности по отношению к собственной внешности.

– Меня так обрадовал твой звонок, Рэй,– сказала старая дама, поднимаясь по ступеням крыльца.

– Сегодня были в суде, утверждали наследство.

– Господи, бедняжки. Намучились?

– Все прошло довольно гладко. Свел знакомство с Майком Фарром.

– Он тебя не разочаровал?

– Довольно обходительный джентльмен, несмотря на его прошлое.

Рэй поддержал гостью под локоть – хотя Клаудии хватило бы сил штурмовать Эверест.

– Помню его еще выпускником колледжа. Наивный мальчик не мог тогда отличить истца от ответчика. Знаешь, будь я рядом, Ройбен обязательно победил бы на выборах.

– Давай-ка устроимся здесь.– Он указал на два кресла-качалки.

– Ты навел порядок!– Клаудиа с изумлением огляделась.

– Скорее уж Гарри Рекс. Нанял плотников, кровельщиков, уборщиц. Мебель чистили, думаю, тем же пескоструйным аппаратом, что и стены, зато теперь тут можно дышать.

– Ты не против, если я закурю?

– Нисколько.– Возражать не имело смысла: без сигареты Клаудиа не прожила бы и двух минут.

– Я так обрадовалась твоему звонку,– повторила она, щелкая зажигалкой.

– Чай или кофе?

– Чай, пожалуйста, с лимоном и ложкой сахара.– В ожидании Клаудиа скрестила ноги, расслабленно откинулась на спинку кресла.

Протягивая ей чашку, Рэй вспомнил, как годы назад эта женщина сидела за столиком чуть ниже судейской кафедры – в облегающем фигуру платье, которое открывало взорам присутствовавших стройные нош,– и деловито стенографировала речи своего патрона.

Беседа зашла о погоде, как всегда бывает на Юге, когда люди не знают, о чем поговорить. Клаудиа курила и улыбалась, испытывая искреннее удовольствие от непринужденного общения. Она явно блаженствовала. Рэй же обдумывал тактику.

Они обсудили Форреста и Гарри Рекса, двух весьма неординарных людей, и, когда с момента появления Клаудии в особняке миновало около часа, тактика в голове Рэя сложилась окончательно.

– Мы нашли кое-какие деньги, Клаудиа,– небрежно произнес он.

Фраза повисла в воздухе. Проанализировав услышанное, Клаудиа осторожно поинтересовалась:

– Где?

Вопрос бил в точку. Действительно, где? На банковском счете, со всей полагающейся в таких случаях документацией? В матрасе?

– В отцовском кабинете, наличными. Почему-то он решил оставить их в стеллаже.

– И сколько?– взвешенно спросила она.

– Сотню тысяч.

Рэй пристально следил за выражением ее лица. В глазах пожилой дамы мелькнуло удивление. Не более. Следуя плану, Рэй продолжил:

– Налоговые декларации в полном порядке, чеки оплачены, в тетрадь занесены все текущие расходы. Откуда взялась эта сумма, совершенно непонятно.

– Ройбен никогда не держал при себе столько наличных,– медленно проговорила Клаудиа.

– Помню, помню. У тебя есть какие-нибудь соображения?

– Ноль,– уверенно ответила гостья.– Судья предпочитал не иметь дела с банкнотами. Терпеть их не мог. За все платил Первый национальный банк. Ройбен долгое время являлся членом правления.

– Да, даже на моей памяти. А доходов со стороны у него не было?

– С какой стороны?

– Тебе лучше знать, Клаудиа. Он посвящал тебя во все свои секреты.

– Он целиком отдавал себя работе, Рэй. Профессиональные обязанности не оставляли ему времени ни на что иное.

– Включая семью.– Фраза вырвалась непроизвольно, и Рэй тут же пожалел о ней.

– Ройбен очень любил вас, мальчиков, но принадлежал к другому поколению.

– Давай сменим тему.

– Согласна.

Они обменялись вздохами облегчения. Говорить о семье не имело смысла. Обоих занимали деньги. Сквозь перила крыльца было видно, как проезжавшая по улице машина сбросила скорость: водитель заметил табличку «ПРОДАЕТСЯ» и рассматривал особняк. По-видимому, ему хватило одного взгляда – взревев мотором, автомобиль тут же покатил дальше.

– Ты знала, что он играл?

– Кто? Судья? Нет.

– Трудно поверить, правда? Раз в неделю Гарри Реке привозил его в казино. Похоже, отец потакал иногда своим слабостям.

– О юристах у нас всегда ходили самые дикие слухи. Несколько человек из-за этого даже пострадали.

– Но про судью помалкивали?

– По крайней мере до моих ушей ничего не доходило.

– Деньги не могли свалиться с неба, Клаудиа. У меня такое ощущение, что они нечистые – в противном случае отец упомянул бы их в завещании.

– А если бы он их выиграл, то все равно считал бы грязными, да?

Клаудиа и вправду знала судью намного лучше, чем другие.

– Да. По-твоему, тоже?

– Иначе он не был бы Ройбеном Этли.

Повисла долгая пауза. Время остановило свой бег. Они легонько покачивались в креслах, молчание их не тяготило. Сидение на крыльце располагает человека к задумчивости, толкает остаться наедине с собственными мыслями.

Наконец, набравшись мужества завершить начатое, Рэй подошел к самому главному:

– Хочу выяснить кое-что, Клаудиа, и, пожалуйста, будь откровенна.

– Я всегда откровенна. Это один из моих многочисленных недостатков.

– Мне никогда не приходило в голову подвергать сомнениям отцовскую порядочность.

– Воздержись от этого и сейчас.

– Прошу, не перебивай.

– Извини.

– Не мог ли он получать какие-либо левые доходы? Выраженную в финансовой форме признательность адвоката или, скажем, коллеги из захолустья? Не входил ли кто-нибудь в его кабинет через заднюю дверь, как говорят англичане?

– Категорически – нет!

– Я стреляю наугад, Клаудиа, в надежде, что хоть одна пуля поразит цель. Только представь себе: входишь в кабинет и обнаруживаешь за книгами пачки хрустящих стодолларовых банкнот. На день смерти у отца в банке лежало всего шесть тысяч. Зачем было прятать такое состояние?

– В мире не было человека порядочнее Ройбена.

– Уверен.

– Тогда прекрати молоть чепуху о взятках.

– С радостью.

Она закурила новую сигарету, а Рэй вышел, чтобы долить в чашки чаю. Вернувшись на крыльцо, он обнаружил Клаудию в состоянии, близком к гипнотическому трансу; взгляд ее был устремлен куда-то в бесконечность. Рэй беззвучно опустился в кресло, выжидая, когда гостья очнется, а затем негромко сказал: