Майкл Дибдин - Медуза Страница 33

– Подождите минуту, доктор. Уверен, мы сможем найти компромисс, который удовлетворит ваши требования, не затронув национальной безопасности. Для начала: могу ли я узнать, чем вызван такой интерес к делу со стороны министерства? Ведь это всего лишь маленький грязный секрет тридцатилетней давности, не имеющий ни малейшей связи с настоящим, если, конечно, его разоблачение не грозит суровыми неприятностями вооруженным силам и не повлечет за собой сокрушительную критику и подрыв репутации. Впрочем, кое-какие шаги для того, чтобы этого не произошло, уже предприняты, и я не сомневаюсь, что дело будет предано забвению через неделю-другую. Честно говоря, было бы лучше, если бы вы никак не вмешивались и предоставили действовать профессионалам.

Белардинелли смерил его презрительным взглядом с противоположного конца комнаты.

– Представляю себе, как, должно быть, трудно вам взглянуть на дело более широко, полковник. Ведь вы замкнуты в своем узком тайном мирке шифровальных справочников, засекреченных документов и уровней допуска. Но даже вам должно быть ясно, что перестановки в кабинете министров неизбежны. Если что-то пойдет не так, одна или несколько партий могут отказаться от участия в коалиции, и правительство падет. Наши соперники в Министерстве внутренних дел уже начали собственное расследование.

Альберто кивнул.

– Офицер по имени Аурелио Дзен.

– Браво. Рад убедиться, что вы, по крайней мере, осведомлены. Тем не менее здесь кроется какой-то секрет, который необходимо раскрыть. Вы отказались объяснить его природу, но признали, что секрет существует. Если этому Дзену удастся его разгадать и станет ясно, что небылица про несчастный случай в результате применения нервно-паралитического газа во время учений, которую мы запустили, есть чистая ложь, люди из Министерства внутренних дел выиграют главный приз. Они, разумеется, не упустят возможности раздуть это дело до небес, и результат их деятельности может решить судьбу нынешнего правительства. Так вам ясно или вы предпочитаете, чтобы я изложил свои объяснения в форме комикса?

Альберто решил спустить ему этот выпад. Он примирительно кивнул и снова сел.

– Я понимаю и полностью разделяю вашу озабоченность, доктор, но позвольте вам напомнить, что история о нервно-паралитическом газе, которую вы справедливо назвали небылицей, была запущена не SISMI, а какими-то армейскими службами, которым не терпелось поскорее объяснить тот факт, что жертва, найденная в альпийских катакомбах, уже однажды погибла – тридцать лет назад над Адриатикой во время взрыва на борту военного самолета.

– Значит, они знали, кто он? – опешил Белардинелли.

– Они знали, кто он.

– Несмотря на то, что карабинеры зарегистрировали труп как неопознанный?

– Мне удалось им помочь.

– А вы откуда узнали?

Альберто сокрушенно вздохнул.

– Ответ на этот вопрос относится к тому уровню секретности, на который я ссылался ранее. Скажу лишь: по различным каналам и из разных источников, которые имеются в распоряжении моего департамента, я сумел условно идентифицировать тело как труп лейтенанта Леонардо Ферреро.

– Но вместо того, чтобы сообщить эту информацию карабинерам в Больцано, вы наложили на нее гриф «совершенно секретно» и приказали им изъять тело из больницы и перевезти в Рим.

Альберто пожал плечами.

– Вероятно, это было немного поспешно, но в той ситуации казалось лучшим способом действия.

Белардинелли скептически покачал головой.

– Очень хорошо, – сказал он. – Значит, это тело лейтенанта по фамилии Ферреро. Из какого полка?

– Альпийских стрелков.

– И как он погиб?

Наступил момент, который Альберто тщательно подготовил. Он встал и пристальным взглядом обвел комнату, будто боялся, что их подслушивают.

– Это действительно был несчастный случай, однако произошел он не в то время и не так, как излагается в версии, представленной вам источниками в вооруженных силах. Реальные факты совсем другие. Прежде всего, вы должны понимать, что армейские нравы во времена, о которых идет речь, отличались от тех, что существуют сегодня. Например…

– У нас нет времени на лекцию по военной истории, полковник, – перебил его собеседник. – Будьте любезны придерживаться фактов.

– Отлично. Похоже, что лейтенант Ферреро и несколько его сослуживцев – младших офицеров принимали участие в каком-то ритуале посвящения, что не было редкостью в те времена. Они провели выходные дни, а может, и не только выходные, в месте боевых действий, где очень много служащих их полка сложили головы в период Великой войны. Поскольку вы напомнили мне о недостатке времени, я не буду подробно описывать испытания, через которые они обязаны были пройти, чтобы стать «братьями по крови» наших погибших героев. Достаточно сказать, что испытания эти были в высшей степени тяжелыми и болезненными. К несчастью, лейтенант Ферреро, вероятно, страдал каким-то неизвестным заболеванием, из-за которого его участие в инициации окончилось фатальным образом.

– А почему те, кто были с. ним, просто не доложили о случившемся и тогда же не извлекли тело на поверхность?

– Естественно, по возвращении они доложили о трагедии полковнику, командовавшему подразделением в Вероне. Прав он был или нет, но полковник решил не обнародовать истинной причины смерти Ферреро, чтобы не стало всеобщим достоянием то, чем занимались его офицеры. Учитывая тогдашнюю нестабильную политическую ситуацию, он опасался, как бы левые пропагандисты не ухватились за инцидент, чтобы еще больше дискредитировать армию. Поначалу он хотел приказать, чтобы тело извлекли из туннеля, и заявить, что Ферреро умер вследствие инцидента во время учений, но несколько дней спустя над Адриатикой потерпел крушение военный самолет, совершавший перелет из Вероны в Триест. Находившиеся на борту люди погибли, и полковник устроил так, чтобы фамилия лейтенанта Ферреро оказалась в списке.

Белардинелли переглянулся со старшим помощником, который теперь изучал стены на предмет возможных трещин.

– А он ловок, не правда ли?

– Очень, – ответил помощник.

Невозможно было понять, имел ли этот обмен репликами комплиментарный смысл.

– Что насчет семьи Ферреро? – спросил Белардинелли.

– Его отец уже умер. Мать страдает болезнью Альцгеймера в последней стадии и живет в доме престарелых. Есть еще две сестры, но они, разумеется, уверены, что их брат погиб тридцать лет назад в авиакатастрофе.

– А где находится труп в настоящее время?

– В морге военного госпиталя в Риме. – Альберто почтительно наклонил голову. – Я не считал себя вправе предпринимать какие бы то ни было действия, доктор, пока мы с вами не переговорили.

Белардинелли прошагал к столу, выключил диктофон и сделал знак своим помощникам выйти.

– Кремируйте его, – сказал он Альберто. – Немедленно. Под вымышленным именем. Прахом можете распорядиться по своему усмотрению. – Уже в дверях он обернулся: – Этот человек с Виминальского холма…

– Дзен?

– Да. Если представится случай, закопайте и его. Вы поняли?

Альберто услужливо кивнул.

– Конечно, доктор. Конечно.

XIII

Да, подумала Клаудиа, это другое. Разница, прежде всего, состояла в причине, по которой этот человек искал контакта с ней, но все же…

– Разумеется, – сказала она. – С удовольствием.

Мужчина улыбнулся почтительно-галантной улыбкой, но было нечто в его взгляде… Он на добрых десять лет моложе меня, подумала Клаудиа, взглядом провожая его до лестницы. Точно как Леонардо. Конечно, тогда десять лет разницы значили гораздо больше. И все же…

Клаудиа вернулась к игре и попробовала сосредоточиться на ней. Венецианец, сказал он, когда она поинтересовалась именем. «Venessiani gran signori» [26]. Он по всем статьям был истинным джентльменом, но того особого типа, представители которого точно знают, когда нужно прекратить вести себя по-джентльменски. «Veronesi tutti mati» [27] – так кончался шуточный стишок. Веронцев все считают немного чокнутыми, а у Клаудии сейчас и впрямь было настроение, располагавшее к какому-нибудь безумству.

Отчасти и поэтому она отправилась за границу. Кампьоне, конечно, нельзя назвать заграницей в строгом смысле слова, однако двусмысленность статуса делала это место еще более привлекательным. Кампьоне было совершенно особым местом, исключением из всех правил. Достаточно сесть на паром в Лугано, обогнуть полуостров, пересечь озеро – и на пристани в нескольких шагах от Гранд-отеля «Люгюбр Манифик» ты сходишь на берег по-швейцарски спокойным, уравновешенным и защищенным. Так ей всегда казалось.

В былые времена они с Гаэтано ездили сюда минимум раз в год и всегда не в курортный сезон, как сейчас. Она никогда не забудет охватывавшее ее здесь чувство волнения и предвкушения, а больше всего – то, как менялся здесь Гаэтано. Он становился еще более энергичным и нетерпеливым, словно был одним из тех серьезных игроков, каких привлекало здешнее казино, одним из тех, кто, не задумываясь, мог рискнуть миллионом лир – суммой, какую в те времена многие были не в состоянии заработать и за всю жизнь, – и за один вечер их проиграть.