Дэвид Розенфелт - Скрывая улики Страница 34

После этого Горилла и Маркус уселись друг напротив друга по разные стороны комнаты, а Петроне вышел из-за стола, чтобы тепло меня поприветствовать.

– Рад видеть вас, Энди, – сказал он. – Спасибо, что нашли время заглянуть ко мне.

– А я-то как рад вас видеть, Доминик! – ответил я. – Я тут был неподалеку и решил: дай, думаю, зайду. Посмотрю, как устроился старина Петроне.

– И правильно сделали! – кивнул он. – В самом деле, мне ужасно приятно. Садитесь, прошу вас.

Он усадил меня в кресло напротив своего рабочего стола, а сам сел за стол.

– Знаете ли, я тут смотрел новости, а там только и разговору про то, как вы упомянули в суде мое имя.

– Считайте, что я сделал вам бесплатную рекламу.

– Честно говоря, мне это совсем не понравилось.

– В таком случае советую допустить мысль, что я просто защищал своего клиента.

Обдумывая мои слова, он надолго замолчал, и в комнате воцарилась гробовая тишина. Наконец Петроне заговорил.

– В этом мире не так уж много людей, которыми я дорожу. Человек, может быть, десять, если не считать членов моей семьи. Остальные меня вообще не волнуют, мне на них плевать.

Он опять замолчал, и я тоже не придумал, что сказать.

– Однако Линда Падилла принадлежала к числу тех людей, которых я очень ценю. Я никогда и ни за что не сделал бы ей ничего дурного. И мне не нравится, когда кто-то публично утверждает обратное.

Все-таки до какой степени люди порой склонны заблуждаться! Похоже, он и в самом деле уверен, что я перестану упоминать в суде его имя только потому, что он дал мне понять, насколько ему это неприятно. Он возомнил себя всемогущим. С другой стороны, нельзя не признать, что ему и в самом деле достаточно только взглянуть на своего охранника, и я немедленно распрощаюсь с жизнью.

Я решил, что настало время поразить его своей осведомленностью.

– Вы еще скажите, что не знакомы с человеком по имени Томми Лэсситер.

По его лицу скользнула тень удивления, и я почувствовал, как напрягся за моей спиной тот, кого я мысленно называл Водилой.

– Круто! – пробормотал Петроне.

– Постойте-ка, неужели я ошибся, и вы вовсе не нанимали его?

– Нет, я его не нанимал.

– И вы не знаете, где он сейчас? – упорствовал я.

– Похоже, что это я ошибся, и вы на самом деле не такой крутой, как мне показалось. В противном случае, вы бы знали одну вещь. Если бы мне было известно, где искать этого человека, то сейчас мы говорили бы о нем в прошедшем времени.

– А вам известна причина, по которой он мог убить Линду Падилла?

– Боюсь, нас с Лэсситером нельзя назвать лучшими друзьями. И не спрашивайте меня почему. Вас это не касается. И вообще, мне уже начинают надоедать ваши вопросы.

– У меня остался только один. Зачем ему понадобилось убивать остальных женщин?

– Карпентер, я привез вас к себе в дом только для того, чтобы сказать, что не имею никакого отношения к этим убийствам и требую, чтобы вы прекратили утверждать обратное. Если вы перестанете трепать мое имя, я готов помочь вам выиграть этот суд.

Это уже было что-то новенькое, и к тому же слишком заманчивое, чтобы я мог пропустить его замечание мимо ушей.

– И каким же образом?

– Вы сразу это поймете. Могу только сказать, что у меня есть кое-какие рычаги влияния.

Он не собирался посвящать меня в подробности, и я решил не настаивать.

– Не могу вам ничего обещать, – сухо сказал я. – Жизнь моего клиента под угрозой.

– Дело ваше, – кивнул он, после чего сделал едва заметный жест в сторону Маркуса. – Только имейте в виду: в случае чего даже этот человек не сможет вас защитить.

Давая понять, что разговор окончен, Доминик просто-напросто вышел из комнаты. Водила за компанию с Гориллой отвезли нас обратно. Они молча высадили нас с Маркусом напротив моего дома, не давая себе труда поговорить немного о погоде и пожелать нам спокойной ночи.

В освещенном окне я увидел силуэт Лори, и мне так захотелось оказаться рядом с ней! Присутствие Маркуса для этого абсолютно не требовалось, но поскольку я чувствовал себя в долгу перед ним, то не мог так просто взять и уйти.

– Спасибо, – сказал я Маркусу. – Я ужасно благодарен за все, что ты для меня сделал.

– Ну, – кивнул он.

– Хочешь зайти? Мы могли бы что-нибудь выпить.

– Не-а, – сказал он и пошел прочь.

А я пошел в сторону дома, на ходу размышляя о том, что слово «не-а», пожалуй, самое прекрасное из всех, какие я когда-либо слышал.

Почти всю ночь мы с Лори обсуждали мою встречу с Петроне и ломали головы над тем, как именно он собирается повлиять на суд. Я поинтересовался, как, по мнению Лори, поступит Петроне в том случае, если я по-прежнему буду упоминать его имя.

– Если он умный человек, то выждет годик-другой, а потом расправится с тобой, обставив дело так, будто это был несчастный случай, – сказала она.

– А если он не настолько умен?

– В таком случае он вышибет тебе мозги через пару недель после окончания суда.

– Вообще-то он производит впечатление неглупого человека, – с надеждой заметил я.

– Вот и отлично, – согласилась Лори. – Значит, у тебя хватит времени написать завещание.

Искренне надеясь, что это была шутка, я постарался снова перевести разговор на то, каким образом Петроне может повлиять на суд. Передо мной была дилемма. С одной стороны, было похоже, что он и вправду испытывал симпатию по отношению к Линде Падилла, о чем мне, кстати, говорил и ее бойфренд Алан Корбин. Честно говоря, у меня не было серьезных причин подозревать Петроне в причастности к этим убийствам. А значит, было довольно некрасиво с моей стороны по-прежнему гнуть эту линию и вводить присяжных в заблуждение. По идее, мне следовало переключить их внимание на Томми Лэсситера. С другой стороны, это имя было им незнакомо, и уж точно не могло произвести столь глубокого впечатления, как имя Петроне. Кроме того, дразнить маньяка – это ничуть не в меньшей степени означало играть с огнем, а родители с детства запрещали мне баловаться со спичками.

Главным же вопросом был следующий: насколько я готов рисковать личной безопасностью из-за этого клиента? И должен ли я сообщить о случившемся Кэлвину? В последнем я был совсем не уверен. Судья ничем не сможет мне помочь, и даже наоборот, его чрезмерная осведомленность может только повредить.

Бессонная ночь дала о себе знать на следующее утро, когда я явился в суд с черными кругами под глазами. Такер, в отличие от меня, как всегда, выглядел бодрым и свежим, как и положено человеку, который ведет беспроигрышное дело и на которого работает целый штат помощников. За минуту до начала заседания он обратился ко мне с ехидным вопросом:

– Что, Энди, тяжелая выдалась ночка?

На секунду в мою голову закралось подозрение, что Такер в курсе моей встречи с Петроне, что он, возможно, даже следил за мной. Хотя, конечно, это маловероятно, дело просто в том, что я хреново выгляжу.

Я взглянул на сидящих в зале и заметил, что Винса нет на его обычном месте, в то время как парни из Кливленда были здесь – все, кроме Элиота Кендэлла. Такое случилось впервые, чтобы Кендэлл не явился на судебное заседание, и я даже забеспокоился, как бы он не передумал поддерживать Дэниела.

Первым свидетелем, которого пригласил Такер, был Нил Уинслоу, главный инженер сотовой телефонной компании, услугами которой пользовался мой клиент. Показания этого человека были призваны не оставить камня на камне от версии Дэниела, согласно которой подозреваемый находился в пятидесяти минутах езды от Истсайд-парка, когда ему позвонил убийца.

Такер успел хорошо подготовить своего свидетеля. Уинслоу коротко и понятно объяснил суду, что каждая передающая станция имеет свой радиус действия, и если клиент перемещается в пространстве, то его как бы передают «по цепочке». Свидетель изложил свои мысли в предельно доступной форме, так что понял даже я.

Необъяснимая ложь Дэниела повлекла за собой два серьезных негативных последствия. Первое, которое он уже успел с лихвой прочувствовать на своей шкуре, состояло в том, что полиция его заподозрила, и таким образом явились на свет все эти улики.

Второе последствие, ничуть не менее тяжелое, заключалось в том, что я не имел возможности опровергнуть показания Уинслоу. Убедившись в том, что Дэниел врет, присяжные наверняка сделают вывод, что он виновен. Мне и самому не давал покоя вопрос, зачем ему понадобилось городить эту ложь, причем Дэниел за все это время так ни разу и не дал мне внятного объяснения на этот счет.

– Господин Уинслоу, – начал я. – Почему так происходит, что иногда мой телефон прекрасно принимает звонки, а иногда в том же месте связь вдруг отсутствует?

– Причин тому может быть несколько. Ну… например, погода или перегруженность линии. Скорее всего, из-за этого.