Евгений Крестовский - Холодное солнце Страница 34

– А зачем они ему живыми нужны?

– Для «сафари». Береза на Пионерском сафари устраивает. Говорят, не охота – сказка! Там на приличные бабки, между прочим, люди играют, не то что Илюша тут нам выделил…

Вереница тягачей и автомобилей выехала за колючую проволоку. Наперерез последнему УАЗу бросился охранник. Водитель притормозил.

– Опаздываешь, паренек! – весело сказали ему. – Садись, гостем будешь!

Охранник втиснулся на заднее сиденье.

Уже через несколько минут колонна развалилась, и охотники веером рассыпались по тундре. У каждого был свой наикратчайший путь к цели. Каждый стремился поспеть к пирогу первым. Где-то там, за сопками, стоял «Урал» с беглецами.

– А если они разбегутся, как тараканы? – спросил водитель УАЗа сидевшего рядом охранника. – Что делать будем?

– Не разбегутся, – ответил тот. – Их вертолетный десант на мушке держит. Нас ждут… А ты что же такую важную пушку взял? – обратился он к «пареньку», скалясь гнилым ртом. – Много ли пистолетиком наковыряешь?

– А мне много не надо! Я процесс люблю!

Когда УАЗ подкатил к месту, указанному вертолетчиками, там уже начался бой. Охотники, прячась за вездеходами, медленно приближались к «Уралу», вокруг которого вжимались в тундру косые. Далеко не у всех из них было оружие.

Охотники стреляли длинными очередями, не давая косым поднять голову. И все же те огрызались. Наиболее ретивые охотники натыкались на пули, трое из них были ранены, а один, что еще недавно без остановки веселился, убит. Пуля угодила ему в лоб, когда он, горланя похабную песенку, перебегал от вездехода к вездеходу, от живота полосуя очередями машину беглецов.

Те, кто держал косых на мушке до подхода охотников, в пекло не полезли. Свою задачу они выполнили, и вертолет, приземлившись в километре от «Урала», забрал их на Объект…

Вооруженный только пистолетом охранник направился было со всеми, но остановился.

– Не идти же с «косыми» в рукопашную?! – сказал он водителю. – Нет, это не охота! Садят очередями. Никакого интереса.

– А ты что ж АКМ не взял? – спросил его водитель.

– Да не люблю я этого мясного дела! Не охота, а какой-то отстрел! Мне тонкая работа по душе, так, чтобы и у зверя был шанс.

– Согласен, – вздохнул водитель, вытаскивая из-под сиденья карабин. – Я тут первое время вообще отказывался в этих охотах участвовать. Дико было на людей ходить, как на волков!

– А потом?

– Потом ничего, втянулся… Смотрю на косых как на хищников, и никаких эмоций при этом не испытываю. Ничего не поделаешь, охота здесь – единственное развлечение. – Водитель передернул затвор своего карабина. – А ты из центра? Что-то я тебя не припомню.

– Из Буферной зоны. Науку охраняю… Вот, решил размять кости.

– Понятно. Я, конечно, в кашу не полезу. Все равно потом бабки на всех, кто участвовал, поделят. Так что можешь на кусок рассчитывать.

– Слушай, друг, а что, если косые вон там просочились? – Охранник указал рукой на карликовые деревья в низине.

– А что! Могли… Они, гады, плоские. Змеями проползут!

– Махнем туда? Может, кого из косых перехватим.

– Можно попробовать, – согласился водитель. Переваливаясь с кочки на кочку, УАЗ спустился в

распадок. Не успели они проехать и километра, как водитель закричал:

– Косые! Ну, парень, у тебя нюх!

Лицо водителя пошло пятнами, а глаза заблестели, как от спиртного. УАЗ удвоил скорость.

Метрах в двухстах от них бежали двое. Они увидели УАЗ и не пытались прятаться. Сейчас косые были как на ладони. Прыгая по кочкам, они сперва бежали по болоту, потом бросились к ближайшей сопке и попытались взобраться на ее вершину. Но подъем был слишком крут: из-под ног у них сыпался сланец, не позволяя им продвигаться вверх.

УАЗ остановился у подножия сопки.

– Погоди! Не стреляй! – закричал водитель. – Они сейчас сами скатятся к нам. Береза обещал за каждого живого тройную премию! Берем живьем!

Действительно, через несколько секунд косые скатились к ногам водителя. Они лежали на земле лицом вниз и тяжело дышали, не в силах поднять головы.

– Отбегались ребята! – мрачно сказал охранник.

– Бабки пополам! – задрожал от радости водитель. – Я буду вязать их, а ты контролируй ситуацию.

Водитель вырвал из брюк одного из беглецов веревку и связал ему за спиной руки. Косой не сопротивлялся. Только плечи его мелко вздрагивали.

– Погоди, так ты ему руки переломаешь! – сказал охранник и подошел к водителю.

– А чего их жалеть?! – ответил водитель, не оборачиваясь.

Сунув пистолет за пояс, охранник сильно ударил водителя ребром ладони по основанию шеи. Крякнув, тот уткнулся головой в спину косому.

Охранник развязал на руках беглеца узел. Косые удивленно моргали, глядя на распростертого водителя.

– Он ваш, – сказал охранник.

После этого охранник поднял карабин водителя и молча направился к УАЗу. Теперь нужно было спешить.

Выскочив по заболоченной низине на каменистое русло реки, УАЗ взял курс на юго-запад. Яковчук рассчитывал ехать столько, сколько хватит топлива. Пока Служба безопасности занималась уничтожением беглецов, у него был шанс скрыться незамеченным. Тем более те косые уже наверняка убрали единственного свидетеля.

Вскоре слева от себя на гребне обрывистого холма рентгенщик увидел бегущего человека. Человек стрелял короткими очередями куда-то вниз. Тот, кто преследовал его, был скрыт холмом. Человек вынужден был бежать по самой вершине. Обрыв был отвесный, и беглец, прыгни он вниз, непременно бы разбился.

Яковчук хотел свернуть вправо, чтобы не встречаться с теми, кто сейчас гнал косого.

Хотел… но тут узнал в беглеце Пака, одного из тех корейцев, с кем он готовил этот побег. Нужно было немедленно уходить под защиту сопок, но что-то удерживало Яковчука от поспешного бегства.

А Пак давно заметил справа от себя УАЗ. Он решил бежать до тех пор, пока силы не оставят его или преследователи не всадят ему в спину пулю. Однако из-за холма не стреляли: охотники загоняли косого.

Скатившись в сухой колючий мох, кореец затих. У него кончились патроны.

Почти одновременно с разных сторон к нему подъехали УАЗ Яковчука и вездеход. Из вездехода, держа косого на мушке и скаля зубы, выбрались двое. Яковчук сидел за рулем, наблюдая за ними.

– Выходи, третьим будешь! – услышал Яковчук.

Орудуя десантными ботинками, охотники отправили корейца в нокаут.

Ударом приклада в затылок рентгенщик бросил одного из охотников в мох. Второй удивленно посмотрел на Яковчука и в тот же момент получил удар в лоб…

Рентгенщик стоял над охотниками, сжимая в руках карабин. Нет, это было выше его сил: Яковчук не мог застрелить человека.

Взвалив корейца на плечо, он понес его к вездеходу. Пак был без сознания. Осторожно погрузив его в кабину, рентгенщик вернулся и прострелил бензобак УАЗа. Теперь он мог ехать целые сутки.

Охранники не подавали признаков жизни. Яковчук сорвал с них сумки с автоматными рожками, повесил на плечо АКМы. Из-за пояса у охранника торчала рукоятка пистолета. Яковчук наклонился было, чтобы забрать его, но подумал, что пистолет ему теперь не понадобится.

«Триста шестьдесят километров строго на юго-запад, – думал рентгенщик, направляясь к вездеходу. – Отсюда будет даже меньше. Прорвусь. А с корейцем мне потом будет легче остановить поезд… »

У кабины вездехода он остановился и еще раз оглянулся на лежащих охранников. Те не шевелились…

Садясь в кабину, он вдруг ощутил толчок под мышку. Словно пчела с разгону ужалила его в сердце. После этого Яковчук услышал выстрел. Небо стремительно сжалось до светлой точки, которая медленно угасла в его мозгу.

Блюм отдал приказ стрелять в Артиста и его сообщника на поражение. Теперь он готов был отказаться от своей задумки дожать Томилина, устроив ему очную ставку с ними.

Как ему сообщали, старший специалист, которым уже час занимались «физики» из личной охраны Ильи Борисовича, до сих пор ни в чем не сознался.

Блюм начал сомневаться в причастности Томилина к похищению Эталона. Если бы не оранжевый ботинок с подрезанным каблуком, Томилина можно было бы оставить в покое, даже несмотря на выводы «Зверя».

Илья Борисович с нетерпением ждал сообщений из шахты. В данный момент ему был нужен только Эталон. Любой ценой! Блюм нервничал. Его терзали недобрые предчувствия.

«Ведь ничего страшного пока не произошло!» – успокаивал он себя. Успокаивал, но тревога постепенно овладевала им.

Блюм снял телефонную трубку.

– Томилина ко мне. И пригласите Аптекаря. А мне плевать! Чтобы через минуту был здесь! – рявкнул он.

– Чем могу? – нахально улыбаясь, спросил Илью Борисовича Аптекарь, нарисовавшись на пороге его кабинета.

– Надо Томилина обломать. Я не могу ждать, ты понимаешь? Боюсь сорвусь!

– А как же его хваленый чердак?! Мы ведь запускаем ему в мозги муху!

– Не знаю! Ничего не знаю! Сейчас мне нужна только правда! Все, что есть у него в голове, я должен знать!