Том Мартин - Обитель ночи Страница 35

— Рад познакомиться, мисс Келли.

Затем повернулся к Джеку и сказал что-то по-тибетски.

Джек ответил по-английски:

— Ей можно доверять, Гун. Могу поручиться.

Гун остро глянул на Нэнси и взмахом руки заказал себе чаю у одной из девиц, маячивших за стойкой. Затем повернулся к Джеку.

— Что вновь привело тебя в Тибет, друг мой? Ты знаешь, что здесь стало гораздо хуже? Тенцина месяц назад бросили в тюрьму. Полиция хватает кого вздумается — даже тибетская полиция. А молодежь нынче интересуют только деньги, свобода им уже не нужна…

— Что ж, таков капитализм, он делает людей эгоистичными и заинтересованными только в создании своих гнездышек. Маркс не понял, насколько эффективно это в плане предотвращения революции, а вот китайцы поняли, — ответил Джек, пожимая плечами.

Вернулась девушка с самоваром и чашкой-наперстком для Гуна. Он достал из кармана пачку сигарет, выложил ее на стол и предложил Нэнси и Джеку. Оба отказались.

Прикурив и с удовольствием затянувшись, он проговорил:

— Одно лишь хорошо: стало проще делать дела. Теперь каждого можно купить, каждый имеет свою цену…

Гун вновь затянулся. Нэнси отвлеклась от своих переживаний и разглядывала его красивое лицо. Красивое и как будто преждевременно состарившееся. Пожилые тибетцы, как правило, выглядели хорошо, даже лучше, чем кавказцы, но на лице Гуна Лобсанга отразились все следы его беспокойной и опасной жизни. Джек кивнул.

— Так что, отведешь нас в Пемако?

Тибетец выпустил две густые струи дыма через ноздри и проследил за тем, как они проплыли мимо миски с момо.

— Конечно. Если вам хочется попасть в эту чертову дыру. На грузовике до Поме, затем пешком от монастыря Бхака через Су-Ла. Могу довезти вас до Поме, но оттуда пойдете уже сами.

Тут Гун снова перешел на тибетский. Послушав несколько мгновений, Джек взглянул на Нэнси и улыбнулся.

— Гун интересуется, достаточно ли вы подготовлены к переходу через Су-Ла. Вопрос разумный, поскольку, если вы не выдержите, мы все можем погибнуть.

Нэнси повернулась к тибетцу. Гун кивнул ей, на лице его не было ни капли смущения.

— Обо мне не волнуйтесь, — решительно заявила она. Однако Гун продолжал пристально смотреть на нее — оценивающе, решила Нэнси. Затем сказал:

— А кстати, зачем вам в Пемако, мисс Келли?

Вопрос застал ее врасплох. Прежде чем Нэнси удалось придумать ответ, встрял Джек:

— Мы ищем Антона Херцога: он отправился в Пемако и до сих пор не вернулся. — Джек пожал плечами, взглянув на Нэнси. — Простите, мисс Келли, но Гуну я всегда говорю только правду, как и всем моим друзьям в Тибете. К тому же Гун знает Антона.

Тибетец затянулся сигаретой и перевел взгляд с Джека на Нэнси.

— Вы друг Антона? — спросил он ее.

— Не друг, а коллега, и я беспокоюсь о нем. Мы вместе работаем в редакции «Интернэшнл геральд трибьюн».

— А почему вы ищете его?

— Потому что он пропал.

— Пропадают многие, мисс Келли… Почему вы ищете именно его?

— Признаюсь, причины довольно сложные, — сказала Нэнси. Если этому парню придется рисковать по ее милости, то ей следует быть с ним предельно откровенной. — Точнее, тут я сама до конца не разобралась. Но я уверена, что Антон Херцог в серьезной опасности. Не исключено, что опасность исходит от него самого. Мне кажется, он потерялся не только физически, но и в другом смысле, что гораздо хуже… Не знаю, как это объяснить… В общем, ему нужна помощь.

— А в Дели вы говорили совсем по-другому, — заметил Джек. Он мрачно смотрел на нее.

— Я… много думала об этом после нашего прибытия сюда. — Она встретила взгляд Адамса, почувствовала силу его скептицизма и постаралась выдержать его.

Затем заговорил тибетец, и Джек повернулся к нему.

— Он был здесь в прошлом году. Кажется, в декабре. Херцог странный человек, сильный человек. Мы, тибетцы, зовем его белым магом. Я видел его в «Голубом фонарике», он разговаривал с людьми.

Значит, Херцог был здесь, подумала Нэнси, всего три месяца назад. Зачем он заходил? Отдохнуть перед тем, как начать свои безумные поиски? Или он искал ключ к загадке? Он, наверное, очень нервничал или, наоборот: был так погружен в размышления о предстоящем открытии, что не думал об опасностях. Нэнси размышляла о Херцоге — человеке, которым всегда восхищалась за его талант, — как о журналисте с теми же страхами, замыслами и профессиональными амбициями, что и у нее самой. А она тогда находилась в другой части света и ничего не знала ни про Общество Туле, ни про «Книгу Дзян».

— Почему бы вам не дождаться его возвращения? Пемако не место для прогулок, — сказал Гун.

Джек сухо проговорил:

— Я согласен.

Нэнси проигнорировала его замечание. Вместо этого, сосредоточив взгляд на тибетце, ответила:

— Все не так просто. Если бы я знала, что Антон отправился в очередное путешествие и задержался, я бы не беспокоилась ни о чем. Но повторю: я уверена, что произошло нечто ужасное. Он прислал короткое сообщение. Думаю, это был крик о помощи. И я восприняла его как призыв. Однако с точностью ничего утверждать не могу.

Гун смотрел на нее с жалостью.

— Если с Антоном Херцогом стряслась беда, я не знаю, чем вы можете ему помочь. Очень сомневаюсь, что вы такой же хороший альпинист, как он. К тому же Антон свободно говорит по-тибетски и знает местную жизнь. Он изучал тантрическую йогу. Если захочет, он может принять здешние обычаи и образ жизни и объявиться через несколько лет…

Нэнси отмела это предположение. Не имея полной уверенности, пару минут назад она чуть не отказалась от задуманного, но пессимизм Гуна побуждал ее к действию.

— Вы знаете, куда он направлялся? Он не сказал вам при встрече? — спросила она.

Гун помедлил, оглаживая бороду, и Нэнси заметила на тыльной стороне его ладони два глубоких шрама — словно ее когда-то прижгли сигаретой. Ей вдруг пришло в голову, что его пытали. Наверное, китайцы? За что? Что он сделал, чтобы привлечь внимание властей?

Медленно проговаривая слова, Гун ответил:

— Нет. Не помню, чтобы он говорил. В наше время все такие скрытные… Он лишь хотел, чтоб я помог ему найти попутку в Поме. И с ним был компаньон…

Джек и Нэнси одновременно выпалили:

— Кто?

Нэнси и в голову не приходило, что Херцога кто-то мог сопровождать. Она считала его одиночкой. Гун Лобсанг выдохнул очередное облако сигаретного дыма, полностью скрывшее его лицо в сумраке чайной. Затем склонился к своим собеседникам и хриплым шепотом произнес:

— С ним был тертон Тхуптен Джинпа.

33

— Боже! — в ужасе прошептал Джек. — Зачем он взял с собой тертона?

Гун Лобсанг покачал головой и тяжко вздохнул.

— Понятия не имею. Вы же знаете, я от таких людей держусь подальше. По-моему, Тхуптен Джинпа — адепт религии Бон, хотя, по идее, должен принадлежать к школе гелукпа, как и далай-лама. Я думаю, он колдун.

Нэнси больше не могла сдерживаться.

— Что, черт возьми, такое тертон?

Оба уставились на нее как на полоумную. Затем, страдальчески скривившись, Джек начал:

— Тертон — это охотник за сокровищами. Он или она способны отыскать терма. По крайней мере, тертоны так утверждают. Они применяют тантрические практики, самые эзотерические, чтобы заполучить терма из верхних миров.

— А вы вроде говорили, что терма — это своего рода врата в иной мир?

Взгляд Гуна метнулся к Джеку, и вновь тибетец пробормотал что-то на своем языке.

Джек махнул на него рукой и ответил по-английски:

— Гун, завязывай, она здесь всего-то два часа. К тому же далай-лама говорит: чем меньше знаешь о колдовстве, тем лучше… Ее сердце чисто — она ничего не знает о черных Бон и их магии.

Тибетец гневно перебил его, в этот раз по-английски:

— Можешь называть это чистым сердцем, но тебе также известно, как и мне, что подобной невинности всегда сопутствует смертельный риск, и вернее будет назвать эту невинность невежеством!

В страхе лишиться единственной ниточки, связывавшей ее с Антоном Херцогом, Нэнси попыталась успокоить Гуна.

— Простите меня, я мало знаю о предмете вашего разговора, но моя жизнь — это постоянные странствия, своего рода нескончаемое паломничество. А в Тибете, я слыхала, паломники могут рассчитывать на уважение и помощь.

Гун хмуро отмалчивался. Заговорил Джек — на сей раз Нэнси была ему за это благодарна. Он защищал ее и пытался уговорить тибетца не бросать их. Джек сказал:

— Я уже говорил, четкое определение дать непросто. Скажем, терма — это тайное знание, которое в древности было скрыто, чтобы в тяжелые времена вновь прийти к людям и помочь им. Тертоны — монахи, способные отыскать терма и отдать его нам. Верно я говорю, Гун?

Тибетец еще сердился.

— Верно, — сказал он, прикурил новую сигарету и сверкнул глазами на Нэнси. — Однако есть много черных магов, мечтающих заполучить силу терма… Вот почему люди всегда с подозрением относятся к тем, кто ищет их.