Джеймс Гриппандо - Когда сгущается тьма Страница 35

— Вы узнаете этого Бушмена, если увидите снова? — спросил Пауло.

— Разумеется. Если не ошибаюсь, он обитает на набережной в районе моста и того места, где стояла машина Фэлкона. Пусть кто-нибудь подбросит меня туда, и я найду его.

— Я вас отвезу, — предложила Алисия.

Джек пока никому не рассказал о состоявшемся у него частном разговоре с ее отцом, но в его свете мысль отправиться с дочерью мэра подальше и от командного пункта, и от главного переговорщика, показалась ему весьма удачной.

— Очень мило с вашей стороны. Поехали.

Они сели в машину Алисии, не имевшую гербов и мигалок, поэтому, выезжая из оцепленного полицией района, Алисии пришлось несколько раз показывать патрульным свой значок. Миновав оцепление, они помчались по Майами-авеню на юг в направлении реки и, добравшись до набережной, остановились на парковочной площадке у «Тобакко-роуд» — старейшего бара в Майами-сити, где Тео в составе местного оркестра частенько играл по ночам на саксофоне. Нельзя сказать, чтобы Джек с головой окунулся в воспоминания о друге, но боязнь его потерять подсознательно заставляла выделять связанные с ним места.

— Как выглядит этот Бушмен? — спросила Алисия, когда они пешком двинулись вдоль северной стороны реки.

— Больше всего мне запомнились его многочисленные косички, которые он безуспешно пытался запрятать под свою безразмерную вязаную шапку. Интересно, что он обернул их алюминиевой фольгой, и конструкция живо напомнила мне о «Джиффи-Поп».

— О чем?

— Может, помните времена, когда еще не было микроволновых печек? Тогда популярный полуфабрикат поп-корна, называвшийся «Джиффи-Поп», упаковывался в коробки из алюминиевой фольги и доводился до готовности в духовке. Когда поп-корн поджаривался, алюминиевая упаковка вспучивалась, и казалось, вот-вот лопнет. Ну так вот: голова Бушмена выглядит примерно как эта упаковка.

— А разве поп-корн существовал еще до эпохи микроволновок? — спросила Алисия.

Джек собрался было обстоятельно ответить на этот вопрос, но вовремя заметил на губах молодой женщины едва заметную лукавую улыбку — знак того, что она над ним подшутила. Она словно говорила: я так молода, что вовсе не обязана помнить о столь древних временах.

Они обошли кучу ржавого железа — по-видимому, часть остова разобранной на металлолом старой речной баржи.

— Сегодня утром ваш отец перехватил меня по дороге к командному пункту.

Она искоса посмотрела на него.

— И о чем же вы говорили?

— Мэр опасается, что вы примете слишком активное участие в освобождении заложников. Он вынудил меня дать обещание, что в разговоре с Фэлконом я ни при каких условиях не упомяну ваше имя.

— Что ж, отец заботится о моей безопасности, и его можно понять. Но вы должны поступать так, как вам скажет сержант Пауло.

Некоторое время они шли в полном молчании. Береговая полоса была здесь довольно ровной, но горы громоздившегося вокруг мусора создавали впечатление холмистой местности. Хотя ситуация с заложниками сложилась критическая и они, казалось бы, должны были торопиться, чуть ли не бежать, чтобы разыскать Бушмена, Джек шел медленно и осторожно, опасаясь пораниться о преграждавшие им путь груды ржавого искореженного металла.

— Что вы можете сказать о Пауло?

— Это прекрасный человек и мастер своего дела.

— Насколько хорошо вы его знаете?

Прежде чем ответить, она заколебалась, и это подсказало Джеку, что вопрос не столь прост, как кажется.

— Я очень хорошо его знаю, — наконец проговорила Алисия.

— Возможно, я покажусь вам бестактным, но все-таки ответьте мне: он совершенно слепой?

— Да, он совсем слепой. Однако прежде чем вы выскажете свою озабоченность по этому поводу, хочу вам заметить, что Пауло — опытный переговорщик. Слушать, разговаривать, убеждать — вот основные аспекты этой работы, и ни один из них, как вы можете заметить, не связан напрямую со зрением. Это ведь не слепой пластический хирург, который режет ваш нос на ощупь.

Джек невольно провел рукой по лицу.

— У меня с носом что-нибудь не так?

— Ничего такого…

— Слава Богу.

— …чего хороший хирург не смог бы исправить.

— Ага, полицейский юмор. Вот чего нам, адвокатам по уголовным делам, особенно не хватает.

Неожиданно Алисия остановилась и указала на что-то пальцем.

— Это он?

Впереди, около моста, прямо на земле спал человек. Его зимняя куртка была настолько грязной, что почти сравнялась по цвету с почвой. Если бы утреннее солнце не отражалось в металлических деталях головного убора, они, возможно, и не заметили бы его.

— Да, похоже, это и есть Бушмен, — подтвердил Джек.

Они осторожно приблизились к нему. Всякий на их месте проявил бы осторожность, приближаясь к спящему на берегу реки бродяге — да еще к тому же имевшему обыкновение заворачивать косички в алюминиевую фольгу. Он спал на правом боку, свернувшись клубочком. Рядом с ним стояла на земле старая закопченная жестяная кружка. Бродячая кошка что-то слизывала с его руки, но Бушмен определенно не замечал этого. Трудно было понять, жив ли он и дышит ли.

— Бушмен? — позвал спящего Джек. Тот не шевельнулся, и Джек повысил голос: — Эй, Бушмен!

Бушмен заворочался, заворчал и медленно приподнялся на локте.

— Чего надо, приятель?

— Помните меня? Я Джек Свайтек, адвокат вашего друга Фэлкона.

Бушмен присел, не обращая внимания на гостей. Вместо того чтобы заговорить с ними, он некоторое время сосредоточенно чмокал, исследуя языком полость рта, словно размышляя, можно ли жить дальше в таком ужасном состоянии.

— Фэлкону требуется ваша помощь, — обратилась к нему Алисия.

Бушмен перестал чмокать.

— Кто вы?

— Она со мной, — пояснил Джек. До поры до времени ему не хотелось говорить, что он привел с собой копа. — Фэлкон просил вернуть ему ожерелье.

— Вы разговаривали с ним? — спросил Бушмен.

— Он попал в большую беду и сказал, что ему очень нужно его ожерелье, — уклончиво ответил Джек.

На лице у Бушмена проступило озабоченное выражение.

— Должно быть, она вернулась.

— Кто вернулся?

— Та женщина, о которой я вам говорил. Я-то думал, что это очередная бомжиха из Майами. Но Фэлкон объяснил мне, что к чему. Она не из наших, другая. Одна из тех.

— Одна из тех?

— Да, парень. Они продолжают возвращаться, не знаете, что ли? С ними нельзя обходиться по-доброму. И верить им на слово тоже нельзя. Они никогда не перестанут.

— Это в каком же смысле? Чего не перестанут?

— Не перестанут искать дом.

— Какой такой дом?

Бушмен бросил взгляд через плечо, словно опасаясь, что его могут подслушать, а затем шепотом произнес:

— La casa de la bruja.

— Ведьмин дом? — переспросила Алисия.

Джек тоже успел перевести эту фразу, но Алисия озвучила ее быстрее.

— Не так громко, леди. Не то они нас услышат, — поморщился Бушмен.

— А кто, собственно, живет в ведьмином доме? — поинтересовался Джек.

— Там никто не живет. Просто все они стремятся туда попасть.

— Кто и куда стремится попасть?

— Вы знаете кто. Те, о ком мы говорили в прошлый раз. Исчезнувшие.

Время поджимало, и Джек было подумал, что Бушмен, вновь заведя этот бессмысленный разговор, понапрасну его расходует. Однако когда тот упомянул об исчезнувших, адвокат изменил свое мнение и решил попытаться извлечь из этого бреда хоть что-то рациональное.

— Бушмен, если бы я сказал вам, что Фэлкон дал мне задание, и там, куда я приехал, меня ждала записка на испанском языке, которая гласила: «Где исчезнувшие»? — то вы смогли бы ответить на этот вопрос?

— Конечно, смог бы. Они в la casa de la bruja. Неужели вы, приятель, ничего не поняли из моих слов?

— Нет, — медленно покачал головой Джек. — Я очень хотел бы понять, но, если честно, у меня совершенно нет времени на разгадывание ребусов. Нам с этой леди нужно получить ожерелье Фэлкона.

— Теперь оно принадлежит мне.

— Фэлкон сказал, что хочет его вернуть.

— Очень жаль. Но он отдал его мне.

— Что вы хотите за него?

— Оно не продается.

— Но должно же быть что-то для вас ценное.

Бушмен обдумал его слова. Потом посмотрел на Алисию и ухмыльнулся.

— Мне очень хочется посмотреть на ее сиськи.

— Нет проблем, — пожала плечами Алисия.

— Правда? — не поверил Бушмен.

— Ясное дело. — Она сунула руку в карман жакета и вытащила свой полицейский значок. — Но может, этот предмет заменит вам созерцание обнаженной плоти?

Бушмен сглотнул образовавшийся в горле клубок.

— Итак, гоните это чертово ожерелье. И побыстрее, — прикрикнула Алисия.

Глава 31

Тео озабоченно наблюдал, как Наталия обрабатывала рану на ноге подруги. Та все еще находилась в ванной, и Наталия стояла перед ней на коленях на залитом кровью кафеле. Тео и захваченный Фэлконом еще один заложник-мужчина сидели на полу в комнате перед открытой дверью ванной и видели все, что там происходит. Руки у них были связаны, и они опирались спиной о стену. Фэлкон, связав их, вновь принялся расхаживать взад-вперед. Хотя он сильно потел, простейшая мысль о том, чтобы снять пальто, похоже, не приходила ему в голову. Тео тоже исходил потом: в комнате с каждой минутой становилось все жарче. Из-за отсутствия вентиляции воздух стал тяжелым и спертым, и дышать было все труднее. Казалось, будто вдыхаешь воздух, уже побывавший в чьих-то легких.