Илья Бушмин - Дорога смерти Страница 36

— Помните ту знаменитую фразу? Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, я не коммунист. Потом пришли еще за кем-то…

— Профсоюзными деятелями, — подсказал, чуть улыбнувшись, Бегин. Федор был удивлен. Он кивнул и закончил:

— В общем, когда пришли за мной, не было уже никого, кто мог бы протестовать. Так вот, мы с ребятами стараемся сделать все, чтобы до этого не дошло. Понимаете?

Бегин ничего не ответил. Лишь выудил из кармана пиджака визитку и положил перед Федором. А дожевав заказанную глазунью, расплатился и двинулся к выходу.

Рябцев сунул ключ в замочную скважину и испустил вдох облегчения. Когда он или Вика, или они оба, были дома, ручку замка внутри они проворачивали так, чтобы изнутри открыть квартиру было нельзя. Но ключ легко вошел в замок и легко провернулся. Вики не было.

Рябцев вошел, скинул обувь.

— И где ты был?

Рябцев невольно вздрогнул. На пороге прихожей, скрестив руки на груди, стояла Вика.

— Блин, чего пугаешь? Я думал, тебя нет.

— А я отпросилась с работы до обеда, чтобы тебя искать, — голос Вики звенел. — Ты где был всю ночь? Почему на звонки не отвечал?

— Вик, ну ё-моё. Я тебе СМС-ку написал же, что задержусь на работе.

— Задержусь? Сейчас, алё, половина десятого утра!

— Вот только не начинай! — скривился Рябцев, протискиваясь между Викой и стеной вглубь квартиры. Он чувствовал себя, как захваченный врасплох преступник на месте преступления. Оказывается, паршивое было чувство. — Ты же знаешь отлично, меня перевели, я сейчас в операх, мы банду ловим! В курсе же, нет? Всю ночь работал! Такая она работа у оперов, ты забыла?

— Я тебе звонила раз двести.

— Восемнадцать! Не отвеченных вызовов восемнадцать. — возразил Рябцев и тут же сообразил, что звучало оправдание так себе. — Блин, Вика, я всю ночь работал. Вот уж извини, что трубку не взял, но занят был, знаешь ли. Мы ночью трассу прочесывали. Усиленные наряды, бросили всех, меня в том числе. Тормозили тачки, досматривали, проверяли… Елки-палки, что мне, отчитываться что ли? Ты передо мной отчитываешься о своей работе? Нет? Так что хватит, может?

Вика пристально смотрела на него.

— Ты точно работал?

— Мне честное пионерское сказать или вот так сделать? — Рябцев шутливо чиркнул ногтем по горлу и тем же ногтем поддел себя за передние верхние зубы, которые в ответ громко клацнули.

— То есть… это не месть?

— Какая еще месть?

— Ты знаешь, какая, — тянула из него жилы Вика. — За банкет. За то, что ты сам себе напридумывал.

Рябцев тяжело вздохнул, делая вид, что набирается терпения. Хотя в каком-то смысле так оно и было.

— Вика. Я никому ни за что не мстил. Я всю ночь катался в душной тачке, отсидел задницу, провонял потом. Хочу спать и жрать. У меня нет сил выяснять отношения. А еще мне нужно опять на работу, потому что ночной рейд ночным рейдом, а работать один хрен надо. Лучше бы меня уж в подвале оставили, что ли… Я и забыл, как тяжело иногда приходится.

— То есть, между нами… все нормально? — продолжала допытываться Вика.

Рябцев заставил себя улыбнуться, подошел к ней, взял за плечи и поцеловал. При этом вспомнил добрым словом Ольгу, которая дала ему новую зубную щетку из своих запасов. И тут же испытал укол совести за то, что, целуя жену, думал об Ольге. Все оказалось гораздо сложнее, чем казалось вчера.

— Все хорошо. Я просто работал.

Вика улыбнулась. Наконец она поверила — Рябцев увидел, как разглаживается ее напряженное лицо. Но тут же она снова нахмурилась, принюхиваясь.

— Чем от тебя пахнет? Что за запах?

— Твою же мать, а! — Рябцев поспешно отстранился, забивая возможное продолжение ее слов своим деланным возмущением. — Я сутки торчал на работе! Пот, освежитель в тачке, еда из кафешек на трассе, кофе, потом немного выпили с мужиками под конец дежурства… Какой из миллиона моих ароматов тебя смущает? Может, хватит есть мне мозг, а? Или это ты сейчас мне решила отомстить за то, что было после вашего долбанного банкета? Я был пьян, но потом протрезвел и извинился. Ты тоже напилась или просто тупо мстишь мне? Хватит, а?! Я не спал ночью, я устал как сука, и сейчас не самое подходящее время, чтобы е… ть мне мозг! Просто перестань е… ть мне мозг, ладно? Это ведь не сложно сделать, нет?

Вика покраснела от обиды, но его речь подействовала. Рябцев поспешно двинулся в ванную, нарочито громко захлопнув за собой дверь — он уже как следует вошел в роль возмущенного мужа. Включил воду. Она загремела в трубах, заполнив их гулом, и зажурчала в раковине.

Опер протяжно выдохнул. И посмотрел себе в глаза. Ему было на что смотреть. Он знал, что в зеркале — совсем другой человек. Совсем не тот, который смотрел на него из зеркала еще вчера.

До Рябцева вдруг дошло, что все произошедшее с ним вчера вечером, минувшей ночью и только что в прихожей — все это он задумал уже давно. В тот самый злополучный запой, когда, жалея себя после измены Вики, он строил планы возможной мести.

И Вика была права, пусть и не догадывалась об этом. Это была его месть.

Роль была непривычной. Но он был рад и удовлетворен. Наконец-то Рябцев был удовлетворен. Потому что теперь счет был один-один. Теперь ему было легче.

Глава 4

Красный «фольксваген» без номеров стоял в третьем ряду машин. Около нее прохаживался хозяин, то поправляя картонку под дворником на лобовом стекле, на котором маркером было размашисто выведено «300.000», то хватаясь за телефон, чтобы позвонить и громко говорить «Да я на рынке. Продаю, ага. Решился, ёпт!», то закуривая. И при этом провожая полным надежды взглядом каждого, кто, прогуливаясь мимо, бросал взгляд на красное авто.

— Ха, — хрипнул в радиоэфире голос Головина. — Волгин к нам не с театрального пришел, нет?

— Чего, в роль вошел? — отозвался из рации голос Шахова.

— Я бы купился.

— Так ты ж лох, кончно бы ты купился.

— А иди-ка ты, батенька, нахер.

Голос Шахова хохотнул сквозь незначительные помехи из динамика рации.

Утром в отделе угонов была планерка, посвященная предстоящему оперативному мероприятию. Машину-ловушку начали готовить еще вчера. На совещании, на котором собралась дюжина человек — все опера отдела угонов управленческого уголовного розыска, был озвучен план операции.

— По нашей информации, банда Ворона работает в первую очередь по автомобильным рынкам, на которых продают подержанные машины, — докладывал шеф отдела, довольный тем, что можно забыть о бесконечной текучке хотя бы на время и благодаря Бегину заняться настоящей оперативной работой. — Но не на все рынки они могут соваться. Мы точно знаем, что они работают на авторынке в Образцово. Вторая точка — авторынок на Каширском шоссе, здесь, на южной окраине Домодедово. Третья — рынок в Москве между Варшавкой и МКАДом. И четвертая точка — авторынок в Чертаново.

— Это все? — уточнил Бегин.

— На всех остальных рынках, само собой, пасутся угонщики. Но мы работаем в контакте с Петровкой и точно знаем, что остальные рынки Москвы и Подмосковья контролируют местные группировки. Может быть, не все. Но по конкретно этим рынкам у нас оперативная информация всплывала неоднократно. Если ловить Ворона, то на одной из этих четырех точек. — шеф отдела указал на карту. — Вот они, смотрите, я пометил. Видите? Южная часть Москвы с мгновенным выходом по прямой на М-2 и Варшавское шоссе. Окрестности Домодедово. И Образцово, которое тоже входит в округ Домодедово и находится около родных Белых Столбов, где Ворон с 90-х обосновался и живет до сих пор. По сути это один большой квадрат. Именно это, по нашим данным, территория, которую Ворон застолбил и считает своей.

Сегодня был первый день операции. Решено было попытать счастья именно в Образцово, поближе к логову Ворона. Уйма проселочных дорог, гаражные кооперативы, возможность мгновенно уйти по Московскому малому кольцу или свернуть на Каширку или Домодедово, чтобы затеряться в потоке машин.

Около рынка, не привлекая внимание, собралась группа прикрытия. Головин с двумя операми восседал за рулем потрепанной с виду и совершенно неприметной «девятки» в сотне метров от «продавца» красного «фольксвагена». С другой стороны, у ограды, отделяющей авторынок от улицы, был Шахов и с ним также двое оперативников. У забора с торцевой стороны рынка стояла третья машина оперов, образуя с группами Головина и Шахова своеобразный равнобедренный треугольник, в центре которого на площадке авторынка находился красный «фольксваген».

Но это было еще не все. На другой стороне улицы стояли еще две страхующие машины, которые в случае удачи готовы были подключиться к преследованию, если у остальных возникнет заминка.

Бегин сидел в фургоне вниз по улице, за территорией рынка, в ста метрах от страхующих. В салоне фургона без окон стояла аппаратура. Экран с электронным жучком на карте навигатора, красной точкой отмечавший положение «фольксвагена». Компьютер с выходом в базу данных. И мониторы, на которые выводилась картинка с закрепленных спереди и сзади — одна в решетке радиатора, вторая около регистрационного номера — миниатюрных камер.