Михаил Март - Сломанные побеги Страница 36

— Ты принесла ему распечатку с рукописью, где уже была последняя глава?

— Конечно. В первую очередь я внесла рукопись в его компьютер, а потом передала ему текст.

— Легко проверить, когда материал попал в компьютер.

— А почему он не мог сделать этого сам? Ведь он за сутки до смерти вернулся в Москву и где пропадал три месяца, никто никогда не установит.

— Хорошо. Как ты заставила его подписать рукопись?

— Подписываю ее я. Он никогда ничего не подписывал. Даже договора в издательстве. Он брал договора домой для более внимательного изучения. Я их подписывала, а он отвозил обратно уже готовыми. И авторские права мне были переданы до написания первой книги. Вот только число нотариус не проставил. И псевдоним Саша Фальк принадлежит мне. Я его зарегистрировала в авторском обществе тоже до написания первой книги. В конце концов, Сашей Фальк может быть и женщина. Не так ли? Мавр сделал свое дело, мавр может умереть. От него исходила угроза. Смертельная угроза, Пашенька, и я ее устранила.

— Хочешь занять его место? Напишешь книгу обо мне? Но публика не поверит в воскресшего Фалька, кому бы ни принадлежали права на его книги.

— Мне они не нужны. Я уже переписала авторские права на тебя. Ты писатель, мой муж и тебе ими распоряжаться. Бумага лежит в моей сумочке. Так я думаю, будет справедливо. Истинному автору принадлежат права на его собственные книги. Во Франции вышел первый роман. Ты можешь ехать на презентацию. Третью книгу переводить на французский необязательно.

— Змея!

Слепцов налил себе еще стакан коньяка.

Как это ни странно, но Павла не пришлось долго уговаривать, и он согласился приехать к бывшей жене для серьезного разговора. Алла пригласила к себе Настю и вернувшегося из долгой поездки по Уралу Метелкина.

В ожидании заблудшей овцы, они пылко рассуждали о предстоящих неприятностях.

— Третья книга побила все рекорды по тиражам, — возмущалась Алла. — И опять эта стерва вышла сухой из воды. Она неуязвима.

— То же самое происходило на Урале, — добавил Метелкин. — Эта дамочка натворила столько, что волосы встают дыбом. Но в глазах народа она осталась героиней. Чуть ли не Жанной д'Арк. Милиция и прокуратура догадываются о ее фокусах, но ни в чем ее не обвиняют. Просто закрывают глаза на все, что она вытворяет. Точнее, вытворяла. Робин Гуд в юбке. Публике нравится, значит, все в порядке. Арестовать героиню современного эпоса и завести уголовное дело, значит, навлечь на себя гнев народа. Сами станут в один ряд с преступным кланом. Зачем? Тем более, что рыльце в пушку у каждого четвертого высокопоставленного начальника. Средства массовой информации разнесут все в щепки. У людей сложилось мнение, будто журналист всегда честнее и делает, все, чтобы торжествовала истина. Отличное прикрытие.

— Для меня лично уральские приключения Новоселовой не больше, чем подтверждение наших выводов, — ровным уверенным тоном произнесла Алла. — И еще, мне совершенно понятно, что эта озлобленная на весь свет красотка лишь только начинает свою карьеру в Москве. Резкий взлет. Прямо-таки звезда. Но она умеет ставить обывателя в тупик. Когда вышла вторая книга Саши Фалька, то всем стало понятно, что парню больше не о чем писать. Если бы он раскрыл нам тайны своего третьего любовника, и тот скончался бы на его руках, читатель ему не поверил бы. Перебор. Кроме отвращения к шлюхе в брюках — никаких чувств. А третья смерть уже не может стать случайностью. Лично я на Фальке поставила крест. И так сделали многие. Но такого оборота никто ожидать не мог. Гром среди ясного неба. Он и умереть не смог без скандала.

— По мнению Марецкого и некоторых его коллег, смерть Фалька можно расценивать как убийство, — вмешалась Настя. — Они до сих пор не пришли к единому мнению. И все же дело закроют и отправят в архив. Вердикт — самоубийство. Оно всех устраивает, если нет ничего более подходящего.

— Но если Саша Фальк сошел со сцены, то кто заменит его на троне читательского олнмпа? — поинтересовался Метелкин.

— Трамплин готовится для Павла Слепцова, — уверенно заявила Алла. — И вот тому подтверждение.

Она взяла со стола последний номер журнала и открыла его.

— Не знаю, как это назвать: интервью или статьей. Впрочем, название говорит само за себя. «Диалог на диване». Вопросы задает сама Надежда Бурцева, «хозяйка Медной горы», супер-женщина нашего времени. Отвечает на вопросы восходящая звезда репортажа Елена Новоселова. Сладкая парочка. Обе обожают сенсации и на них сделали свои карьеры. С чистоплотностью у обеих проблемы, но они прикрываются профессией, часто называя журналистов ассенизаторами общества. Толика правды есть в их словах. Но при чем здесь элитный, светский женский журнал, — мне непонятно. Обратите внимание на тему, которую они раскручивают. Беседа на две полосы о человеке, не заслуживающем такого внимания и столько места в журнале. Мало того, беседу ведут две главные кумушки издания. Я бы сказала, что они вешают на степу новое ружье, которое должно выстрелить в скором времени. Я зачитаю несколько отрывков из милой болтовни интриганок. Бурцева спрашивает свою любимую репортершу:

— В нашей почте все чаще появляются одни и те же вопросы, связанные с вашим мужем, Леночка. Он же никаких комментариев не дает. Может вы как самый близкий человек Павла Слепцова попытаетесь на них ответить.

— В рамках предположений, но не утверждений.

— Понимаю. Я вовсе не хочу вбивать между вами клинья. Что вы скажете о схожести стилей Слепцова и Фалька. Понятно, кто у кого учился излагать свои мысли. Но это сходство многим не дает покоя.

— Тут нет большого секрета, Надежда Павловна. Такие вещи рано или поздно всплывают на поверхность. Фальк публиковался в издательстве, с которого мой муж начинал свою карьеру. Благодаря рекомендации Слепцова издательство согласилось прочесть первую рукопись Фалька. Это факт. Об остальном можно только догадываться.

— Значит, они были знакомы?

— Они, да. Но я тогда еще не была знакома со своим мужем. Меня с Павлом познакомил Саша, когда уже вышла в свет первая книга.

— Любовь с первого взгляда?

— Люди влюбляются, если их первая встреча становится незабываемой. Именно такой она и была.

— Слепцов дружил с Акишиным. Он его очень хорошо знал. Могли Фальк получать от Слепцова консультации? Или сделать заказ на написание книги о нем?

— Вы думаете, что аферист с улицы может заказать моему мужу написать книгу?

— Многие наши читатели так думают. И небезосновательно. За два минувших года популярный романист Павел Слепцов, мастер криминальной интриги, не написал ни одного романтического триллера, чем вызвал крайнее недовольство своей аудитории. Писатель не профессия. Это диагноз. Люди не могут не писать. Курить легче бросить и даже отказаться от наркотиков, но отказаться от творчества невозможно. Также трудно отказаться от хорошей идеи. Фальк мог увлечь Слепцова задумкой.

— Об этом мне ничего неизвестно.

— И о второй и третьей книге?

— Если их писал мой муж, то он соучастник преступления. Впрочем, он мог не знать финалов, задуманных Фальком. Обратите внимание на очень интересную деталь. Последняя глава каждой книги резко отличается от всего текста. Слог рубленый, неровный, нет стройности и легкости, свойственной всему повествованию.

— Это не только вы заметили, а все те, кто умеет читать внимательно. Смущает другое. Известный автор всегда тщеславен, полон амбиций, даже если его книга терпит неудачу. Творческий процесс — не работа за станком и не штамповка шаблонов. Одна книга удается, другая нет. Успех зигзагообразен. Но мне трудно поверить в то, чтобы свою лучшую книгу автор смог подарить неизвестному человеку с улицы. Что скажете?

— В случае с первой книгой это объяснимо. Если мы заменим имя Акишина на любое другое, никому не известное, то получим интересное добротное произведение, но не бестселлер. И потом, если Слепцов взял какие-то известные факты из жизни композитора, то это еще ни о чем не говорит. Читатели не в курсе. Представим себе, что Саша Фальк делает Слепцову необычное предложение. Книга может стать настоящей бомбой, если заменить имя героя на имя Акишина, чье семидесятилетие готовится отмечать вся интеллигенция столицы. К тому же старик смертельно болен. Слепцов понимает, как прозвучит его книга, если героем станет Акишин. Но он не знает о том, что его друг должен умереть в момент своего триумфа. Оскорбить своего друга таким пасквилем он не решается. Но соблазн увидеть результат от разорвавшейся бомбы слишком велик. Вот причина его самоустранения и передачи рукописи в другие руки. В конце концов, одна книга — не потеря. Он способен писать по три книги в год. Фальк убивает Акишина и пишет последнюю главу. Так из безобидного остросюжетного романа рождаются воспоминания молодого любовника умершей знаменитости. Мина замедленного действия сработала.