Роберт Бирн - Поезд смерти Страница 36

Впереди на расстоянии полумили он заметил сноп света от автомобильных фар. Машина делала правый поворот и на какую-то долю секунды встала прямо против поезда. Казалось, водитель пытался переехать через рельсы, потом остановился и застыл на месте. Джо нахмурился. Переезда тут не было. Как, черт побери, эта машина попала в полосу отчуждения?

– Томми, дай-ка гудок. Кажется, впереди какой-то псих. Джо прищурился. Ветки, ведущие на восток и на запад, постепенно расходились, и с расстояния в две тысячи футов невозможно было рассмотреть, на какой из них остановился автомобиль. Когда поезд подъехал ближе, Джо увидел, что он стоит поперек восточной ветки. Непонятно, сделано ли это преднамеренно или кто-то, пытаясь покончить жизнь самоубийством, совершил ошибку?

– Идиот недоделанный. – Между гудками Джо слышал, как ругался Томми.

Локомотив промчался мимо автомобиля на расстоянии не более десяти футов. Джо успел разглядеть, что фары были выключены, а дверца со стороны водителя открыта.

– Господи, – сказал он, провожая удивленным взглядом оставшийся сзади автомобиль, – ведь это та же самая машина, которая обогнала нас несколько минут тому назад!

Он решил связаться с диспетчерской.

– 7661-й вызывает Спаркс. Говорит Джо Дори. У нас тут какая-то пьяная баба или самоубийца шутки шутит. Блондинка с длинными волосами, в белой блузке, у нее белый спортивный автомобиль. Минут семь назад пыталась обогнать нас по Четвертой западной в Рино, а сейчас поставила свою машину поперек восточной ветки. Мы проехали буквально в десяти футах от нее. Перехожу на прием.

Сквозь шум и треск прорвался голос Спенса Кессона:

– Спаркс – 7661-му во Флористоне. Похоже, это какая-то железнодорожная фанатичка. Скажу Клэю. Перехожу на прием.

– Пусть ее заберет шоссейный патруль, пока она не убила кого-нибудь. Конец связи.

– Я один раз вел маневровый локомотив и врезался в автомобиль, который застрял на переезде, – сказал Томми. – Жуть! Никогда не забуду, как смотрел на меня тот парень – будто не верил в то, что должно произойти. Даже не пытался убежать, от страха совсем голову потерял.

– Один раз? Всего лишь? Я за двадцать лет сбил по крайней мере десяток. Как вспомню – с души воротит. Однажды вижу, ярдах в пятистах прямо на рельсах стоит бензовоз, а водитель удирает со всех ног по ячменному полю. У меня рукоятка на шестом делении, значит, скорость где-то под шестьдесят миль...

– Ну и что вы сделали, выпрыгнули?

– Нет, решил проскочить. Перевожу рукоятку на “восемь” – и полный вперед! Господи, ну и рвануло же! Ты представить себе не можешь, какое пламя полыхало вокруг! Но на мне ни один волос не обгорел. Я проехал целую милю и только потом остановился. Локомотив и первые несколько вагонов были черные снизу доверху, но серьезно не пострадали. А бензовоз собирали по кускам целый месяц. И знаешь, тот водитель так и не объявился. Может, он и сейчас бежит.

– Почему людей так и тянет то обогнать поезд, то встретиться с ним на переезде?

– Если бы я знал... Мне в кошмарных снах снятся их глаза, как они смотрят на меня за секунду до гибели. Будто говорят: “Не сбивай меня, пожалуйста!”

Томми громко откусил от яблока.

– Странные люди, – сказал он с набитым ртом.

Несколько миль Карен догоняла поезд, который шел слева от автострады со скоростью свыше шестидесяти миль в час. Постепенно две трассы разошлись, и, подъехав к повороту на Траки, она понятия не имела, где находится состав.

В среду в десять часов вечера улицы Траки, небольшого городка с населением в полторы тысячи человек, были пустынны. Его главная улица, длиной в один квартал, тянулась вдоль железнодорожных путей; по ее противоположной стороне выстроились старые кирпичные дома. Станция Шеврон была закрыта, но Карен заметила телефонную будку – значит, отсюда можно позвонить. Все еще работали два бара... Возможно, там тоже есть телефон. Она ехала медленно, всматриваясь в даль, но не заметила никаких признаков удаляющегося или приближающегося поезда. Справа городская улица пересекала железнодорожное полотно. Если поезд еще не прошел, там будет удобно преградить ему путь. Справа же находилось старинное, начала века, здание станции, которое, по-видимому, недавно отреставрировали. Оно тоже было закрыто на ночь. После того как вечером прошел последний пассажирский поезд, дежурный по станции отправился домой.

Карен собиралась развернуться и возвратиться к телефонной будке на станции, как вдруг увидела маленькое кафе, размером и формой напоминающее пассажирский вагон. Называлось оно “Закусочная Дуайта”. Несколько посетителей сидели на высоких стульях, за стойкой стоял повар в белом колпаке. Все они подались вперед, как будто внимательно слушали сообщение по радио. Уж они-то наверняка знают, проходил поезд или нет. Закусочная стояла так близко к путям, что от стука колес тяжелого грузового состава наверняка дрожала посуда.

Остановив машину, Карен побежала к входу. В свете уличных фонарей и полной луны был виден слабый голубоватый дымок, который, словно остатки утреннего тумана, стлался по земле возле рельсов, подползал к стенам кафе, окутывал ручку двери.

Когда Карен ворвалась в комнату, никто не пошевелился.

– Вы не видели, поезд сейчас не проходил? – спросила она. – Минуты две назад? По направлению на запад?

Все молчали. Она всмотрелась в трех сидящих мужчин и повара за прилавком, и ее охватил ужас. С искаженными лицами, они уставились друг на друга, неподвижные, как статуи в парке.

Глава 19

На сортировочной станции Спаркса в эту ночь никаких работ больше не намечалось, и поэтому Спенс Кессон выполнял одновременно функции начальника станции и диспетчера участка железной дороги Рино. В старое время такое совмещение запрещалось, но теперь, когда грузопоток на железной дороге с каждым годом уменьшается, профсоюзы вынуждены идти на уступки.

Он включил селекторную связь и вызвал кабинет специального агента Клэя Кормана в соседнем здании. Ожидая, пока полицейский ответит, Кессон наблюдал за дисплеями компьютера. На первом была схематически изображена сортировочная станция Спаркс – Рино с указанием положения каждой группы вагонов. Два других показывали магистральную линию и ветки от Виннемукки на северо-востоке до Доннер-Саммит на западе. На четвертом дисплее можно было видеть информацию о состоянии каждого сигнала и каждой стрелки на любом блок-участке. Он заметил, как красный отрезок длиной в дюйм, обозначавший блок-участок западного направления – от главной магистрали до станции Траки, – погас и как загорелся следующий отрезок. Это означало, что поезд Джо Дори, которому на время следования до залива был присвоен дорожный номер 7661, покинул один блок-участок и оказался на территории следующего. Принтер автоматически зарегистрировал время перехода. Кессон взял ручку и занес эту информацию в график исполненного движения: федеральные правила требовали, чтобы он делал собственноручно записи обо всем происходящем и о каждом своем действии. (Он нес личную ответственность за движение на участке.) Ему надлежит следить за продвижением 7661-го, пока тот не дойдет до Эмигрант-Гэп. Там поезд исчезнет с экранов в Спарксе и появится на дисплее в Сакраменто. После Фэрфилда, что около залива Сан-Франциско, за ним будет следить диспетчер из Окленда.

Режим “зеленая улица”, по которому шел 7661-й, требовал, чтобы за два блока до и за два блока после него не было никаких поездов. Ему разрешалось идти со скоростью пассажирского поезда и не останавливаться в Сакраменто для смены бригады, как предписывалось трудовым законодательством. Если потребуется, Джо, Томми и Бад должны будут ехать без отдыха двенадцать часов, однако в данном случае никаких задержек не предусматривалось, и, по расчетам, 7661-й должен был прибыть на сортировочную станцию Окленда в 4.30 утра.

Спенс Кессон, добродушный мужчина лет шестидесяти, нахмурился и еще раз нажал на кнопку селектора. Ответа не было. Неужели коммутатор опять сломался? – подумал он. Подождав еще полминуты, Кессон отпустил кнопку и набрал номер телефона полицейского участка. Трубку никто не брал. Где же, черт побери, Клэй Корман? Если он сейчас не появится, придется самому связываться с шоссейным патрулем, иначе женщина на белом спортивном автомобиле, о которой беспокоится Джо, будет уже далеко. Он попытался вызвать Клэя по рации, которую тот всегда носил на поясе.

– Диспетчерская Спаркса вызывает специального агента Кормана. Клэй, это я, Спенс. Ты слышишь меня? Зайди ко мне, пожалуйста. Прием. – В ответ он услышал потрескивание.

Кессон выругался и, встав со стула, подошел к окну. Он видел, что в соседнем одноэтажном здании горит свет и дверь стоит нараспашку. Значит, Клэй где-то поблизости, иначе бы он обязательно запер дверь. Минут пять назад Кессон слышал какой-то шум, крики и звуки хлопков, но не обратил на это внимания, решив, что, наверное, ребятишки запускают фейерверк. В тот момент он говорил по телефону с диспетчером из Сакраменто, потом с Джо Дори по радио. По-видимому, сейчас Клэй гоняется за ребятами или, надрав им уши, проводит с ними беседу.