Тана Френч - Ночь длиною в жизнь Страница 37

— Ты хочешь сказать, что Кевин покончил с собой.

Снайпер отвел взгляд.

— Видишь ли, ничто не указывает на то, что его вытолкнули. Это не несчастный случай. По словам Купера, все повреждения вызваны падением. Кевин был крепкий парень и, судя по всему, возможно, в ту ночь был пьян, но не мертвецки. Он не дал бы себя сбросить без сопротивления.

Я перевел дыхание.

— Правильно и вполне справедливо, — согласился я. — Ты ухватил суть. Однако подойди сюда, взгляни.

Я повел Снайпера к окну.

— Что там? — недоверчиво поинтересовался он.

— Взгляни во двор, там, где стена примыкает к дому, — поймешь, о чем я.

Он оперся на подоконник и вытянул шею под оконной рамой.

— Где?

Я толкнул его сильнее, чем собирался. На какое-то мгновение мне показалось, что у меня не хватит сил втащить его обратно. И на самом донышке души я этому порадовался.

— Господи! — Снайпер отскочил от окна и вылупился на меня. — Совсем охренел?

— Никаких следов борьбы, Снайпер. Ни сломанной рамы, ни сломанных ногтей, ни порезов, ни синяков. Ты крупный парень, трезвый как стеклышко — и ты грохнулся бы, даже не пикнув. Пока-пока, спасибо за представление, Снайпер покинул здание.

— Ах ты… — Снайпер одернул пиджак и сильными ударами стряхнул с него пыль. — Это не смешно, Фрэнк. Ты меня напугал до чертиков.

— Вот и славно. Кевин о самоубийстве не помышлял, уж поверь мне. Он ни в коем случае не выпрыгнул бы сам.

— Прекрасно. Тогда скажи мне, кто хотел его убить?

— Никто из тех, кого я знаю, но это ничего не значит. Вдруг за ним охотилась вся сицилийская мафия?

Снайпер поджал губы, считая, что этого достаточно.

— Да, мы не были закадычными приятелями, — заявил я. — Однако мне незачем лезть в его жизнь, если и так ясно, что он здоровый молодой парень, без психических заболеваний, без любовных проблем, без финансовых проблем, довольный жизнью донельзя. И вот однажды ночью, ни с того ни с сего, он решает забраться в разрушенный дом и сигануть в окно?

— Всяко бывает.

— Покажи мне хоть одно доказательство, что так и было. Одно-единственное.

Снайпер пригладил волосы и вздохнул.

— Ладно, — сказал он. — Поделюсь с тобой как с коллегой-копом, не как с родственником жертвы. Ни словечка об этом за пределами этой комнаты. С этим ты согласен?

— Я буду паинькой, — ответил я. Мне уже стало понятно, что дело дрянь.

Снайпер нагнулся к своему пижонскому портфельчику и достал оттуда прозрачный пакет для улик.

— Не открывай, — предупредил он.

Внутри лежал маленький листок линованной бумаги, пожелтевший и поделенный на четыре части складками за долгое время. Сначала он показался мне чистым, но, перевернув его, я увидел выцветшую надпись шариковой ручкой; а потом, прежде чем мозг понял, что происходит, почерк нахлынул на меня изо всех темных углов и раздавил, как мчащийся поезд.

«Дорогие мама, папа и Нора!

Когда вы прочтете это, мы с Фрэнсисом уже будем на пути в Англию. Мы собираемся пожениться, найти хорошую работу — не на фабрике — и хотим прожить вместе блестящую жизнь. Я жалею только о том, что пришлось вам врать каждый день, хотя так хотелось посмотреть вам прямо в глаза и сказать: „Я выйду за него замуж“. Папа, я не знала, как поступить. Я знала, что ты с ума сойдешь, но Фрэнк — не никчемный бездельник и никогда меня не обидит. Я счастлива с ним. Это самый счастливый день в моей жизни».

— Ребята в отделе документов проведут нужные анализы, — сказал Снайпер, — но подозреваю, что мы с тобой прежде видели вторую половину этой бумажки.

За окном небо стало серо-белым, собирался снег. Порыв ледяного ветра влетел в окно, подняв над полом пылинки, блеснувшие на мгновение в тусклом свете. Где-то раздалось шуршание и стук осыпающейся штукатурки. Снайпер смотрел на меня — и я надеялся, ради его же здоровья, что во взгляде не было сочувствия.

— Откуда это у тебя? — поинтересовался я.

— Из внутреннего кармана куртки твоего брата.

Прекрасное завершение серии ударов сегодняшнего утра.

— Неизвестно, где он взял это, — с трудом возразил я. — И неизвестно, он ли положил это себе в карман.

— Да, — ласково согласился Снайпер. — Неизвестно.

Наступило молчание. Кеннеди протянул руку за пакетом с уликой.

— По-твоему, это доказывает, что Кевин убил Рози?

— Посмотрим. На этой стадии я только собираю улики.

Он потянулся к пакету; я отдернул руку.

— Продолжай собирать. Слышишь меня?

— Давай пакет.

— Презумпция невиновности, Кеннеди, помнишь? Это пока не доказательство.

— Мм… — неопределенно промычал Снайпер. — Не путайся у меня под ногами, Фрэнк. Я не шучу.

— Какое совпадение. Я тоже.

— И раньше было достаточно хреново. Но теперь… Ты лицо заинтересованное по самое некуда. Любое вмешательство с твоей стороны ставит под удар мое расследование, а этого я не допущу.

— Кевин никого не убивал, — возразил я. — Ни себя, ни Рози — никого. Продолжай собирать улики.

Снайпер моргнул и отвел глаза. Я вернул ему драгоценный пакетик и пошел прочь.

— Эй, Фрэнк! — окликнул меня Кеннеди. — По крайней мере мы точно установили, что она не собиралась бросать тебя.

Я не стал оборачиваться. Тепло письма Рози пробивалось сквозь снайперовский аккуратный ярлычок, окутывало мою руку, прожигало до костей.

«Это самый счастливый день в моей жизни».

Она шла ко мне — и почти дошла. До нашего дивного нового мира оставалось каких-то десять шагов. Я чувствовал себя в свободном падении, словно меня вытолкнули из самолета: земля стремительно приближается, а парашют не раскрыть.

11

Я толкнул скрипящую парадную дверь и шумно захлопнул ее, чтобы порадовать Снайпера; потом спустился по задней лестнице во двор и перелез через стену. На общение с семьей времени не оставалось. При нашей работе новости разлетаются быстро, особенно новости жареные. Я отключил мобильники и поспешил в отдел — заявить начальнику, что беру отгул, прежде чем это скажет он.

Джордж — здоровяк предпенсионного возраста, с обвислым усталым лицом, похожим на морду игрушечного бассет-хаунда. Мы любим начальника; подозреваемые часто ошибаются, считая, что тоже могут его полюбить.

— А, Фрэнк! — Он поднялся с кресла и протянул мне руку через стол. — Мои соболезнования.

— Мы не были близки, — ответил я, пожав протянутую руку, — но и в самом деле — это удар.

— Говорят, похоже, что он сам…

— Ага, — согласился я, заметив оценивающую искорку в глазах Джорджа. — Говорят. Голова кругом, серьезно. Босс, у меня скопилось несколько отгулов. Если не возражаете, я хотел бы получить их прямо сейчас.

Джордж провел рукой по лысой макушке и внимательно изучил ладонь.

— А работа позволит? — задумчиво осведомился он.

Я давно освоил жизненно важное умение читать вверх ногами. Перед боссом лежала папка с одним из моих дел, так что Джорджу все было прекрасно известно.

— Без проблем, — честно ответил я. — Ничего в критической стадии. Только присматривать. За час-два приведу в порядок бумажки и буду готов передать дела.

— Хорошо, — вздохнул Джордж. — Отдашь все Йейтсу. Ему как раз придется притормозить операцию с южным кокаином; времени у него навалом.

Йейтс толковый работник; дураков в спецоперациях не держат.

— Я введу его в курс дела, — пообещал я. — Спасибо, босс.

— Возьми пару недель. Проветри мозги. Чем займешься? С семьей посидишь?

Другими словами, не собираешься ли соваться на место преступления, задавая ненужные вопросы.

— Наверное, свалю из города. Может, в Вексфорд. Говорят, на побережье в это время года замечательно.

Джордж помассировал складки на лбу, словно они заныли.

— Один придурок из убойного навалился на меня ни свет ни заря и начал капать на тебя. Кеннеди, Кенни, или как его там… Заявил, что ты, мол, вмешиваешься в его расследование.

Мелкий писклявый драный козел!

— Это у него ПМС, — сказал я. — Подарю ему милый букетик, он и успокоится.

— Дари что хочешь, только не давай повода снова звонить мне. Я не люблю, когда придурки тревожат меня до завтрака: у меня в кишках свербит.

— Я же буду в Вексфорде, босс! Я не смогу залезть под юбку убойной малышке, даже если б захотел. Вот приберусь немного и уеду, чтобы не путаться под ногами.

Джордж внимательно осмотрел меня из-под набухших век и махнул большой усталой ладонью.

— Прибирайся не спеша.

— Пока, босс. Увидимся через пару недель. — Я направился к двери.

Вот за что мы любим Джорджа. Одно из качеств отличного начальника — знать, когда ничего не надо знать.

— Фрэнк! — окликнул он меня.

— Да, босс?

— Отдел хочет выделить пожертвование в честь твоего брата — куда направить? Благотворительность? Спортклуб?