Александр Гракх - Паноптикум. Книга первая. Крах Страница 37

В нашем министерстве финансов лежит проект создания всемирной промышленной корпорации. Акриту и Хуанди нужно лишь ратифицировать соглашение «о разделе продукции». Пятьдесят на пятьдесят. Поровну. Мы вкладываем равные доли в виде активов, а на выходе получаем равные доли в виде сырья. И нет никакой войны — нет крови, нет битв, нет плачущих жен и матерей. Реализация этого проекта послужит началом мирного диалога между нашими странами.

Знаете, когда — то я служил в акритской армии. Однажды на наш отряд напала многочисленная стая краснобоких зубаток. Выжил один лишь я. Именно тогда я понял, что человечеству нужно переходить от внутренних конфликтов к совместному противостоянию агрессии из внешней среды. Вы, доктор Джоши, будете послом доброй воли. У вас есть шанс стать личностью, которая сможет повлиять на весь ход мировой истории. Когда наше совместное сотрудничество закончится, мы торжественно вручим вам этот проект и отправим вас в Хуанди. Как вы на это смотрите?

Рамина внимательно слушала Филипса и даже немного прониклась его монологом. Она ничего не понимала в экономике, но речь, густо сдобренная такими словами как «мирный диалог», «справедливость» и «пятьдесят на пятьдесят» соответствовала её ценностям, основанным на гуманизме.

Вайс, услышав то, что сказал Филипс, не повёл бровью. Однако в мыслях он сам себе задавал вопрос: «Что он вообще несёт, этот Филипс?». Прозвище «Мясник» никак не согласовывалось с тем пацифизмом, который Алан ненавязчиво, но обильно использовал в своём монологе. Зная, насколько Филипс умён, Вайс решил поддержать этот спектакль. Только доктор Грэм, открыв рот, с большим удивлением смотрел на Филипса. Однако рот сразу же закрылся, когда Алан, немного прищурившись, пристально посмотрел на Зигфрида сквозь круглые линзы стильных очков.

— Я, знаете ли, очень польщена. Но… — Рамина на секунду задумалась, — я ничего не понимаю в этом…

— А вам и не надо ничего понимать, доктор Джоши. Вы — символ… Символ наших добрых намерений, — Филипс с серьёзным видом снова посмотрел на Грэма. — Кроме того, вас будут сопровождать доктор Грэм, как представитель правительства, и некоторые члены Сената. Вы согласны?

— Простите, но почему это нельзя сделать без меня? — спросила Рамина. — Почему нельзя завтра же взять проект, сесть на корабль и отправиться на встречу с представителями Кайпианского союза?

— Вот, — воскликнул Филипс, — мы перешли к самой сути. Кайпианская пропагандистская машина рисует нас диким народом. Этакими варварами, обладающими технологиями плазмы, но отстающими в развитии социума. Как сказал ваш лидер — глава научного совета Лао Дэмин, «социум акритской метрополии не соответствует тому технологическому укладу, которым он обладает». Аллегорически это можно представить выражением «обезьянам дали гранату». Рамина, разве вы не считаете это проявлением шовинизма? Я и мои сограждане не понимаем, почему нас считают варварами. Мы такие же люди, как и вы. Обычные люди, которые тоже ищут место под солнцем нового мира… И вы, Рамина, прилетев домой, расскажете своим согражданам об этом. Расскажете им всю правду о том, что вы видели здесь. Мы не варвары и в целом очень схожи с вами. У нас, конечно, есть идеологические разногласия, но это вполне нормально и допустимо. Мы не предлагаем основывать мир на общих ценностях, мы предлагаем равный раздел добываемого сырья в Антарктике. Только в Антарктике. Наша общая корпорация будет инвестировать в разработку новых месторождений. Доктор Джоши, я лишь хочу побудить разумные круги вашей элиты на конструктивный диалог с нами…

Рамина обдумала сказанное Филипсом. Слова показались ей не лишенными смысла, тем более что она была бы не против закончить кругосветный вояж возвращением домой. Дав утвердительный ответ, она улыбнулась Алану, который сделал довольный вид и откинулся на спинку дивана.

— Доктор Грэм, — внезапно нарушил молчание Николас, — я только что обратил внимание на то, что у вас на лбу шишка. Вы записались в секцию рукопашного боя?

Грэм потрогал ушибленный лоб и покачал головой.

— Нет, уважаемый Николас, это результат работы подчиненных полковника Орокина… Кстати, сам он разговаривал с Раминой, когда я вышел из уборной…

— Орокин? — Вайс хлопнул в ладоши и улыбнулся. — Рамина, как вам наш полковник Орокин?

Рамина вопросительно посмотрела на Вайса, дав ему понять, что не знает ответа на этот вопрос.

— Держу пари, что этот супершпион специально устроил встречу с вами, технично устранив доктора Грэма руками своих солдат, — Вайс рассмеялся. — Рамина, в каком амплуа сегодня выступил полковник? Наверно, разыграл козырную карту обаятельного и умного любовника — сердцееда?

Рамина чуть покраснела, но это покраснение не было заметно на её смуглой коже. К её удивлению, сказанное Вайсом точно соответствовало её собственным впечатлениям. Это навело её на мысль что, возможно, полковник действительно преследовал какие — то свои цели… «Ну, к примеру, решил добиться внимания красивой дамы…» Улыбнувшись от этой мысли, она произнесла:

— А вы считаете, что мужчина не должен быть галантен?

— Доктор Джоши, — вмешался в разговор Филипс, — уверяю вас, галантность Орокина можно поставить под большое сомнение. Я служил вместе с ним в одном гарнизоне под началом Императора и знаю, что армия вытворяла там с местным населением. Поверьте, он очень опасный человек. У него нет собственной личности — она давно растворилась за чередой тех масок, которые он на себя надевает.

— А чем он вообще занимается? — насторожившись, спросила Рамина.

— Так никто ничего не знает! — продолжал рассказывать Филипс. — Его, я бы сказал особые отношения с Императором, позволяют ему быть таким, знаете ли, неприкосновенным лицом для контролирующих органов. И он этим пользуется… К примеру, он без всяких объяснений заявил, что для его тайной операции требуется младенец… Да, именно младенец. Вдобавок он сообщил о том, что на его корабле «Черная звезда» необходимо создать отсек для новорождённого с соответствующим медицинским обслуживанием. Не знаю, как вы, Рамина, но я полагаю, что человек, который хочет сделать младенца членом своего экипажа и собирается рассекать с ним в разные уголки земного шара, заслуживает пристального внимания психиатров. Зигфрид, а что вы думаете по поводу диагноза?

— Шизофрения… Явные признаки… — утвердительно закивал Грэм, обрадовавшись тому, что, наконец, нашел общую тему со всемогущим Филипсом.

— Знаете, что полковник Орокин заявил в Сенате, выступив в качестве моего политического оппонента? — Филипс вновь обратился к Рамине. — Чтобы вам было понятнее, я немного расскажу преамбулу того выступления полковника. Дело в том, что я, по роду своей деятельности, постоянно подвергаюсь опасности со стороны всяких радикалов. Мне не раз приходилось раскрывать заговоры против себя и моей семьи. Однажды, когда власть государства была ещё слаба и не держала ситуацию под контролем, я потерял своего отца… Через некоторое время мы всё — таки поймали тех террористов, которые были причастны к этому. Террорист, который пустил пулю моему отцу в самое сердце, признался во всём и искренне раскаялся. По крайней мере, я так думаю. Ему дали двадцать пять лет трудовых лагерей. Лично я его простил, когда увидел слёзы на его глазах. Это действительно были слёзы раскаяния.

Через какое — то время террористы взорвали бомбу в моём особняке. Моя мать серьёзно пострадала от взрыва и стала прикованной к инвалидной коляске. Так вот, полковник Орокин, пламенно дебатируя против меня в Сенате, не найдя, видимо, доводов для аргументации своей точки зрения, заявил, что я, ради принятия поправок к закону о безопасности высших государственных служащих, взорвал мою мать в собственном особняке!

Филипс возмущенно покачал головой и, отпив из бокала, уставился на Рамину. Та, внимательно выслушав Филипса, неожиданно обратилась к нему с вопросом:

— А почему они вас так ненавидят, эти радикалы?

Филипс улыбнулся и посмотрел на Рамину сквозь очки, словно на несмышлёное дитя.

— Доктор Джоши, а мы с чего начали разговор? Проект Всемирной Антарктической корпорации положит конец боевым действиям и уменьшит прибыль оружейников, которые расплодились вокруг бюджета, словно грибы — паразиты. Но не забывайте, что за ними стоят капиталы, которые превращают недалёких людей в террористов — смертников, начинённых шрапнелью. Инвестиции в террористические группировки оборачиваются увеличением оборонного бюджета метрополии, которая и так ведёт постоянные боевые действия по всему земному шару. Мирное соглашение с Кайпианским союзом — истинная причина покушений на меня и членов моей семьи.

Рамина вдруг почувствовала, что даже зауважала этого небольшого человека в круглых очках, ведущего неравный бой с экстремистами. «Сколько страданий он перенес за свои гуманистические идеи. В этом обществе мундиров Алан выглядел как одинокий рыцарь в шерстяном жакете…»