Филипп Ле Руа - Последнее оружие Страница 38

76

На четвертом поскрипывании Карла пересекла гостиную, не зажигая света. Она знала ее на ощупь. Отцово охотничье ружье, которое она в первое время держала у изголовья, лежало теперь на каминной полке. В комнате вдруг стало не хватать воздуха. Кто-то за ее спиной пожирал кислород. Она сделала два шага к кухонному углу, схватила кофеварку и хлебный нож, ударила локтем по выключателю и обернулась.

Перед ней было целое полчище аквалангистов, снабженных приборами ночного видения. Как и всякий раз, когда жизнь дочери и ее собственная оказывались под угрозой, Карла почерпнула адреналин из резервных запасов. Свет ослепил непрошеных гостей. Пока они снимали свои инфракрасные очки, она бросилась в атаку. Ее левая рука рубанула ножом по горизонтали. Траектория лезвия прошла через два лица. Одновременно выбросила вперед правую, угодив в третью физиономию. Стеклянный кофейник лопнул, оставив ручку в ее кулаке, а половину осколков в физиономии ныряльщика. Вооруженная окровавленным клинком и ручкой кофейника, ощетинившейся стеклянными зубьями, Карла проделала брешь в свалке. Но противники опомнились и схватили ее. Нож больше не встречал никаких препятствий, а когда Карла захотела взмахнуть им снова, ее внезапно парализованную руку свело от боли. Она выпустила нож. Стеклянная пила в другом ее кулаке вспорола чей-то резиновый комбинезон, вывалив наружу лоскутья кожи, а нога яростно ударила искромсанного в пах. Два последних жеста вернули ей свободу движений и позволили преодолеть целый метр в сторону спальни Леа. Но тут мокрая и холодная человеческая масса накрыла ее. Карла молотила кулаками наугад, пинала что-то мягкое, твердое, пустоту. Обломок кофеварки, ее грозный кастет, сочился кровью и плотью. От каждого удара она сатанела еще больше Горло пересохло, сердце и надпочечники работали на пределе. Вопя и неистово брыкаясь, она доползла до порога спальни. Но не увидела дочери, потому что клещи из мышц стиснули ей горло, обе ее руки были заломлены за спину, чье-то колено ударило между лопаток и прижало грудью к полу. Босая нога надавила на щеку, чтобы она не могла поднять голову. Прозвучали шесть слов по-итальянски:

– Не перестанешь рыпаться, твоя девчонка умрет.

Ее парализованные и напряженные до предела мышцы расслабились. Она проиграла битву. Опять не выполнила свой материнский долг.

77

Президент Соединенных Штатов разбил свой телефон, швырнув трубку. Ему только что сообщили, что в Сан-Франциско, на исходе Всемирного дня охраны окружающей среды Арнольд Шварценеггер, состоящий в той же партии, что и он сам, ратифицировал декрет, устанавливающий для Калифорнии амбициозную цель – уменьшение выброса газов с парниковым эффектом.

– В две тысячи двадцатом вернуться к уровню тысяча девятьсот девяностого – это же безумие! – орал он своему советнику Уэллсу, сидящему напротив.

– Это заходит даже дальше Киотского протокола, – сказал Уэллс.

– Чертов актеришка!

– Рейган был хорош.

– Как актер?

– Как политик.

– Нельзя ставить на первое место экономический рост и подписывать невесть что!

– Недавно вы говорили совсем другое.

– Вы меня нарочно злите, Уэллс?

– Просто пытаюсь уследить за вашими же словами, господин президент.

С тех пор как исчезла Галан, хозяин Белого дома не очень хорошо представлял себе, на каком он свете. Он плеснул себе скотча.

– Что я скажу на ближайшем саммите «Большой восьмерки»?

– Объявите, что верите в технологии будущего, которые позволят мировой экономике расти, не нанося вреда окружающей среде.

– Вы не так хорошо сложены, как Галан Райлер, но в хитрости ей не уступаете.

– Я всего лишь подхватил идею мисс Райлер.

Зазвонил чудом уцелевший телефон. Секретарша объявила о прибытии федерального агента Музеса.

– Разговор закончен, Уэллс. Быстренько состряпайте мне речь о благотворности технологий будущего.

78

Джеймс Музес был принят в Овальном кабинете с сердечным рукопожатием и виски. Президент пригласил его расположиться в гостиной рядом с кабинетом.

– Ну, Музес, как там расследование? По словам Боба, вы продвигаетесь.

– Слишком медленно. По-прежнему ни требования выкупа, ни давления?

– Насчет выкупа – нет. А что до давления, то я его испытываю каждый день.

– Когда в последний раз?

– К расследованию это отношения не имеет.

– Позвольте мне самому судить.

– Не раздувайте передо мной щеки. Мне и без тот забот хватает, со всем этим.

– С чем «с этим»?

– Сами знаете.

– Нет.

– Если ищете вашего злодея среди тех, кто на меня давит, го ходить далеко не надо. Лоббисты толпятся в очереди у моих дверей.

– Какая из этих групп может быть заинтересована в похищении Галан Райлер?

Президент сунул нос в опустевший стакан и сделал долгий выдох, прежде чем ответить:

– Как мне недостает этой малышки.

– В профессиональном или в личном плане?

– В профессиональном плане незаменимых нет.

– Она ваша любовница?

– Вы меня за Клинтона принимаете?

– Я бы скорее сравнил вас с вашими русским и китайским коллегами.

– Что вы несете?

– С ними случилось то же самое, что и с вами.

– Ближе к фактам, Музес.

– За последний месяц исчезли их ближайшие сотрудницы, разделявшие также их внебрачную жизнь.

– Почему вы в курсе, а я нет?

– Об адюльтере на каждом углу не кричат. Вам и самому нелегко об этом говорить, хотя это могло бы помочь нам найти Галан.

Президент вновь налил себе виски. Музес уточнил:

– Кто-то плетет паутину вокруг сильных мира сего. Кто-то, кто не одобряет неверность.

Глава государства уставился на носки своих ботинок. Музес немного рассчитывал на его опьянение, чтобы собрать урожаи признаний.

– Галан – самое потрясающее существо, которое я жила либо знал. В нашу администрацию она попала по протекции. Ее отец работает в ООН. Когда я увидел ее в первый раз, меня как молнией поразило. Вся прелесть мира в теле богини. Она перевернула мою жизнь.

– В каком смысле?

– Я словно оказался в шкуре влюбленного робкого подростка. Держа руль величайшей мировой державы, принялся срывать лепестки с ромашек на лужайке перед Белым домом.

– Она разделяет ваши идеи?

– У меня нет идей. У меня идеи народа, который меня избрал.

– Оказывала она влияние на ваши решения?

– Собственно, я обязан ей всем, что сделал хорошего за эти последние месяцы.

– И что же вы сделали хорошего?

– Чувствую сарказм в вашем вопросе. Наверняка голосуете за демократов.

– Я вообще не голосую.

– Это ошибка. Особенно для государственного служащего.

– Так что вы сделали хорошего с тех пор, как встретили Галан?

– Чтобы провести в жизнь решения в демократической стране, нужно время. Особенно когда они идут наперекор тому, что ты делал на протяжении десятилетий.

– Да что это за решения, черт побери? – потерял терпение Музес.

– Есть два приоритета. Первый касается безопасности. Я предложил сокращение военных расходов, чтобы решительно покончить с бедностью в нашей стране, гораздо большее содействие ооновским операциям по поддержанию мира и ратификацию четырех-пяти международных соглашений, запрещающих противопехотные мины, биологическое и химическое оружие, а также использование детей на военной службе.

– А второй?

– Окружающая среда. Сделать все для поддержания биологического разнообразия, сохранения исчезающих видов, ограничения выброса газов с парниковым эффектом Это предполагает также ограничение концессий, чтобы помещать крупным компаниям извлекать барыши из природных богатств, которые являются общим достоянием человечества.

Как вы рассчитываете протащить все эти законы? Конгресс за вами никогда не пойдет.

– Сегодня все это – утопия.

– Не понимаю.

– Это потому, что вам не хватает одной детали.

Президент опять наклонился над своим стаканом. Музес к своему едва притронулся.

– Что это за деталь, господин президент?

– Геополитическая.

– Какая именно?

– Я не уверен, что это ведет нас к Галан.

– На данном этапе расследования я готов выслушать что угодно.

– Для начала вам надо знать, что на нашей планете есть всего три главные действующие силы: государственные объединения, транснациональные компании и мафиозные сообщества. Можно к ним добавить и четвертую, которая много суетится, но веса имеет мало: неправительственные организации. Вы заметите мимоходом, что демократические выборы оказывают на этих четверых актеров мало влияния. В былые времена власть принадлежала правительствам, часть которых была избрана и которые действовали в рамках, установленных ООН. Сегодня расклад изменился. Теперь именно ТНК господствуют в мире, судимом Всемирной торговой организацией.

– ТНК?

– Транснациональные компании. Оборот «Дженерал моторе» превосходит совокупный валовой доход Дании, а Си-эн-эн рассматривается как шестнадцатый член Совета Безопасности ООН. Превосходство достигается уже не территориальными завоеваниями, слишком рискованными, дорогостоящими и непопулярными, но завоеваниями рынков. Транснациональные компании завладевают богатствами, не обращая внимания на границы, независимость государств и их политическое устройство. За время капиталистической колонизации они становились все могущественнее. И мафии, привлеченные этой мобильной экономикой, быстрыми и легкими барышами, стали прокручивать здесь грязные деньги, соткали сеть соглашений между собой и проникли в механизм государственных аппаратов с помощью коррупции или давления. Подлинная власть, Музес, у ТНК, Государственные объединения устанавливают правила в их пользу, а мафии округляют их богатство, исполняя грязную работу. Никогда еще властелины мира не были так малочисленны, богаты и могущественны. В свете этого объяснения вы поймете, почему было нетрудно навязать уменьшение военных расходов. Война стоит слишком дорого и оказывается бесполезной. Что касается окружающей среды, то это был сюрприз. Когда я три месяца назад представил руководству транснациональных компаний свой проект, он не встретил большого сопротивления.