Сергей Гайдуков - Мастер тату Страница 38

– И с чего ты обалдела? – подал голос Кирилл. – Что там было такого особенного?

– Особенного... – Лика задумалась. – Ну как тебе сказать? Ты видел "Мону Лизу"? Ну и как тебе? Не очень? А некоторым людям, говорят, она здорово по шарам дает. Люди, говорят, чуть ли не в обморок падают. У меня шары вышибло от той наколки, что у Алены на плече была. Эта женщина с крыльями – она... Мне трудно объяснить, но я все же попытаюсь. Женщина с крыльями – она показалась мне очень похожей на Алену. Не то чтобы это был ее портрет, а в то же время... Выражение лица, сама поза, в которой эта женщина стоит, такая спокойная, умиротворенная – в точности Алена.

– Кажется, в это время она начала принимать наркотики? – пробормотал Кирилл, который силился представить умиротворенную ангелицу, а вместо этого видел Мону Лизку, да еще не обычную, а как в потрепанном школьном учебнике – с пририсованными усиками.

– Вот в чем прелесть общения с милиционерами, – усмехнулась Лика. – Они всегда любезно поставят тебя на место и напомнят статью, которая по тебе плачет. Нет, тогда она еще не села на иглу. Она села после того, как поругалась с Игорем. Или поругалась с Игорем из-за того, что села на иглу? Я не помню. Тем более что Алена в такие детали меня не посвящала. Но Мурзик... Мурзик стал появляться именно в это время.

– Остальное я помню, – Кирилл оторвал голову от подушки, тем более что сна не было ни в одном глазу. – В конце концов Алена пошла в клинику...

– Не без моего нажима... Но я не про клинику собиралась рассказать и не про наркотики, эту тему, как мне кажется, мы закрыли. Я про татуировки.

– А разве еще не все? Ты увидела наколку у Алены на руке, она тебе понравилась.

– И я поняла, что тоже хочу татуировку. Чтобы тот же самый художник, который сделал наколку Игорю и Алене, дал рисунок и мне.

– Очень по-женски, – сказал Кирилл. – У подруги есть, значит, должно быть и у меня...

– Ты просто не видел этих рисунков, – снисходительно улыбнулась Лика. – Иначе бы ты так не говорил. Это просто потрясающе, как Тигран угадывал сущность человека, его внутреннюю основу, его тайные достоинства и недостатки...

– Кто? – Кирилл инстинктивно среагировал на имя. – Тигран?

– Тигран Тевосян, – торжественно произнесла Лика. – Боюсь, ты не слышал этого имени раньше, хотя на Западе...

– Я слышал это имя, – удивленно произнес Кирилл. Он и в самом деле слышал это имя! Кирилл вспомнил, при каких обстоятельствах он слышал это имя, и изумился еще больше. – Это у него... Это его тело украли перед похоронами?

– Этого следовало ожидать, – укоризненно покачала головой Лика. – Ты знаешь, что его тело украли, но ты не знаешь, что это был великий художник. Само собой, ты никогда не видел его картин.

– Я так понимаю, – сказал Кирилл, – что ты все же уломала бедного художника, и он одарил тебя очередным гениальным произведением в виде татуировки.

– Ты правильно понимаешь, – кивнула Лика. – Я счастлива, что это так.

– Могу я ознакомиться с гениальным произведением?

– Не можешь, – не без злорадства отрезала Лика. – Мой рисунок расположен не на руках и не ногах. И не на спине.

– Кажется, я догадываюсь... – Кирилл сделал попытку ухмыльнуться, но наткнулся на строгое лицо Лики.

– Это не предназначено для выставления напоказ, – сказала она. – Это предназначено для человека, на коже которого вытатуирован рисунок.

– Твоя внутренняя сущность? – заинтересованно спросил Кирилл. – Что же это?

– Луна, – сказала Лика и мягко улыбнулась. – Тигран решил, что мою внутреннюю сущность олицетворяет Луна.

– Ну, я так понимаю, что на тебя сильное впечатление произвели не только его рисунки, но и он сам. Учитывая, что он сделал тебе татуировку на таком месте...

– Типично мужская реакция, – сказала Лика. – Ты мне не муж и не любовник, однако делаешь мне какие-то странные замечания... Я распоряжаюсь своим телом так, как я хочу. Я захотела, чтобы на нем был рисунок Тиграна Тевосяна – и так случилось. Игорь познакомил меня с ним... Некоторое время мы просто общались, я рассказывала о себе, а он слушал, слушал... Где-то через месяц он сказал, что решил сделать мне тату. Когда Тигран закончил работу, я заплатила ему какие-то копейки... И больше я его не видела. Кажется, в январе он покончил с собой. Повесился прямо в мастерской. Я хотела пойти на похороны, но ты знаешь, что из этого вышло – тело неожиданно пропало, его так и не нашли. В конце концов опустили пустой гроб, поставили памятник – Тигран Тевосян... Но там пусто, там его нет. А где он – никто не знает. Кроме тех, кто похитил тело.

Она замолчала и взглянула на Кирилла. Тот смотрел прямо перед собой, мимо Лики, то ли потерявшись в своих собственных мыслях, то ли представляя незнакомого художника по имени Тигран, который так странно жил и так странно умер...

– Женщина, – вдруг сказал Кирилл, пробудившись от оцепенения. – Та женщина, которую убили в лифте. Судя по описанию, у нее на руке тоже была татуировка.

– Ты говорил вчера об этом, – осторожно напомнила Лика.

– Тут еще вот что. По профессии она была журналисткой, писала в городскую газету. И когда началось расследование, то сразу же возникла версия – раз журналистка, значит, возможна месть за какие-то разоблачительные материалы... А потом выяснилось – она вела раздел культуры и искусства. Особенный интерес проявляла к живописи. И там был перечень статей, которые она написала за последние шесть месяцев. Ни одной про политику и про экономику, все про выставки, про художников...

– Если она писала про городских художников, то она не могла не знать Тиграна, – уверенно заявила Лика. – И у нее была татуировка. Теперь ты понимаешь наконец?

– Что все это не бред? – неуверенно предположил Кирилл. – Что такое действительно может происходить? Что кто-то убивает людей, чтобы срезать у них с тел наколки, которые сделал когда-то художник Тевосян?

– Алена, Игорь и женщина-журналист. – Лика загнула три пальца на руке. – И может быть, есть еще другие, про которых ты не знаешь...

– Но зачем?!

– Может быть масса причин...

– Что?! Масса?! Масса причин сдирать кожу с людей?! Назови хоть одну!

– Предположим... Ну, предположим, что этому человеку просто нравятся рисунки Тиграна. Он их коллекционирует. Чем не причина?

Кирилл подумал, что кто-то здесь явно спятил – или он сам, или Лика, или вообще весь мир.

Глава 23

Как ни странно, но всякие бумажные дела выматывали его куда сильнее, нежели любая работа. Вот и на этот раз – процесс оформления бумаг у гостиничного администратора утомил его хуже некуда. Само собой, всякие буржуазные сервисные излишества типа носильщиков в этой гостинице отсутствовали, поэтому вещи пришлось тащить на пятый этаж собственноручно. В том числе и небольшой черный чемоданчик.

Забавные штуки случались с этим чемоданчиком. Как-то раз в поезде, то ли по дороге в Москву из Белогорска, то ли в обратном направлении, молодой розовощекий лейтенант из транспортной милиции от нечего делать докопался до чемоданчика, надеясь найти там то ли килограмм пластита, то ли целый набор для начинающего террориста. Пришлось, поупрямившись, в конце концов чемодан открыть. У лейтенанта заблестели глаза, и он вроде бы даже и не слушал, что это набор безупречных канадских ножей, которые прослужат вам и вашей семье многие-многие годы. Ножи холодно блестели, лейтенант осторожно дотронулся до безупречной стали и отдернул палец, словно боялся порезаться.

– Холодное оружие? – прошептал он.

– Ничего подобного. Набор канадских ножей для домашнего хозяйства, длина не превышает установленных законом норм...

– А продай, – сказал лейтенант, не отрывая глаз от ровного ряда режущих инструментов, которые в умелых руках могли натворить такое... У лейтенанта руки явно были не умелые. Продавать такому чемоданчик было бы бессмысленной акцией.

– С удовольствием, – сказал тогда владелец чемоданчика, вытирая платком лысину. – Для вас можно даже со скидкой. Скажем, десятипроцентная скидка. Получается одна тысяча восемьсот долларов. В смысле, условных единиц.

Лейтенант на пару секунд онемел, перевел взгляд на хозяина чемоданчика, потом снова посмотрел на ряд блестящих лезвий и недоуменно переспросил:

– Сколько?

Хозяин охотно повторил. Ему нравилось видеть замешательство на лице милиционера.

– А без скидки тогда сколько?

– Две тысячи условных единиц, – сказал хозяин. – Известная канадская фирма, пожизненная гарантия. Непревзойденное качество.

– Ну, дед, – проговорил лейтенант, исчезая из купе. – Одно тебе скажу – коммерсант из тебя хреновый. На жизнь себе ты не наторгуешь...

Он не стал тогда спорить, он едва заметно улыбнулся и задвинул дверь купе вслед за ушедшим милиционером. Ножи и впрямь были чудесные, напоминавшие скорее не набор для домашней хозяйки, а инструментарий практикующего хирурга. Рукоятки, правда, были поувесистее, побольше – чтобы орудовать в полевых условиях. В разных там переулках, скверах, подъездах, тесных квартирах или даже в кабинах лифтов...