Роберт Кормер - После первой смерти Страница 39

  Это был взгляд предателя.

  Миро не мог больше на это смотреть. Он закрыл рукой глаза и спросил себя о том, почему ему стало так стыдно. Он будто бы подобрал чью-то вещь, которая ему не нужна, но он не решался вернуть её хозяину, представшему перед ним.

  Атака началась неожиданно.

  В 8:35.

  В этот момент Кет вытирала нос плачущего и желающего увидеть маму ребенка. Арткин сидел в фургоне и дремал. На самом деле он не дремал. Это лишь был способ отдохнуть, придти в себя, вернуть себе силы. Он сидел, расслабленно свесив руки и прикрыв глаза. Стролл как обычно сидел на страже, свесив ноги из открытой двери фургона. Его глаза внимательно разглядывали промежутки между шпалами, пытаясь определить происходящее под ними. Подросток сидел на полу фургона, прислонившись спиной к задней двери, смотря на что-то неопределённое унылыми глазами или даже не смотря вообще ни на что, или на что-то загромоздившее весь фургон – невидимое, но ужасное. Миро видел всю эту сцену за момент до нападения, когда он зашёл в фургон, чтобы спросить Арткина, не осталось ли у них ещё наркотиков, потому что дети окончательно пробудились, и Кет больше с ними не справлялась. После того, как был застрелен ребёнок, она стала похожа на лунатика, с вялыми движениями и механической реакцией, словно под действием наркотиков, как ранее дети. Арткин отрицательно закачал головой, пробудившись от своего мнимого транса, и Миро вздохнул, переступив через Стролла, чтобы вернуться обратно автобус. Вернувшись, он снова начал заклеивать стёкла липкой лентой, лохмотья которой свисали с лобового стекла.

  Миро даже не сразу отреагировал на странный звук, достигший его ушей. Это был свист, не сопровождающийся взрывом или выстрелом. Приглушённый шум разрывающегося воздуха пронёсся где-то рядом с автобусом. Это мог быть орудийный снаряд, ракета, вылетевшая из гранатомёта или даже пуля из снайперской винтовки с глушителем. Он замер и прислушался. Было тихо. Он продолжил свою работу, будучи успокоенным тем, что сказал им голый подросток: «Атака начнётся в 9:30». Но полчаса после срока ультиматума – это слишком много, если следовать плану Арткина. И снова свист, на этот раз автобус чуть качнулся, словно большой корабль, коснувшийся бортом увешанную резиновыми покрышками пристань. Миро схватил пистолет и побежал к двери.

  За дверью внезапно собрался туман. Миро повозился с замком и открыл дверь. Туман ворвался в дверь, он был тяжелым, густым, липким и сырым. Едкая химия начала размывать глаза Миро.

  - Арткин! - закричал Миро.

  Началась стрельба. Это было более чем стрельба. Взрывы, часто заикающаяся пулемётная очередь, сирены, чавканье лопастей вертолёта или даже двух вертолётов. Взрывы раскачивали кузов автобуса. Оркестр хаоса резал слух, чуть ли не до боли. Миро отошёл от двери и повернулся к Кет. Она была лишь в двух шагах от него, её глаза внезапно прояснились, ожили. «Не верь ей»,  - сказал он себе, вспомнив, как она пыталась вывести на свободу автобус с детьми. Но теперь она была ему нужна. Она смогла бы вывести его отсюда. Атака началась. Голый подросток одурачил их, одурачил Арткина, и теперь им нужно будет сражаться с врагом.

  - Кет!.. - завопил Миро, размахивая руками. Он подскочил к ней. Дети кричали, но их голоса были еле слышны в окружающем их шуме. Миро воткнул пистолет в рёбра Кет и увидел, как она вздрогнула. Он сильно сжал её локоть. - Будешь со мной. Любое даже ложное движение, я стреляю, и ты мертва.

  Он толкнул её к двери.

  Подул ветер. Бурный ветер, гонимый лезвиями вертолётного винта, рассеял туман, разорвал его в клочья, будто туман был массивным хлопковым одеялом, и хлопья ваты закружились по воздуху. Миро отодрал полоску ленты с лобового стекла. Ему надо было увидеть то, что происходило за пределами автобуса, прежде чем оставить его. Ещё какие-то секунды автобус был достаточно надёжным укрытием. Солдаты знали, что в автобусе дети, чтобы не обстрелять его и не бросать внутрь гранату. Но, рано или поздно, они ворвутся в автобус, и Миро знал, что нужно срочно отсюда уходить. Он выглянул через разрыв ленты на лобовом стекле сквозь хлопья рассеивающегося тумана. Он видел Стролла, лежащего на рельсах перед фургоном. Его тело корчилось от боли, руки охватили простреленную грудь. Миро не ошибся. Сначала Антибэ, теперь Стролл. А что Арткин? Но с Арткиным был тот подросток, как и у Миро была Кет.

  Миро направился к двери, Кет была впереди него, а ствол его пистолета между её рёбер. Перед ними возник солдат, он прошёл мимо двери, заглянув внутрь автобуса. Казалось, он прорвался сквозь оглушительный шум, накрывший их, и, казалось, он был частью всего этого представления. В руке у солдата была граната. Миро знал тип этой гранаты: в Америке её называли шоковой, при взрыве которой не было шрапнели, разлетающейся во все стороны. Она лишь могла оглушить, от неё могло быть сотрясение мозга, она кого угодно могла вывести из строя, но на короткое время, чего было достаточно, чтобы овладеть противником. Миро не мог позволить такой гранате разорваться рядом с собой. Он направил на солдата пистолет, но не успел нажать на курок, как солдат внезапно дёрнулся и упал на спину, граната выпала у него из руки и провалилась между шпалами, разорвавшись где-то в пропасти под мостом. Снова выглянув через щель в плёнке на лобовом стекле, Миро увидел Арткина, вышедшего из фургона, с револьвером в одной руке, и с вялым подростком в другой. Арткин спас его. Снова.

  Миро подтолкнул девушку к выходу из автобуса. Рано или поздно солдаты ворвутся в автобус, и ему не надо было здесь оставаться. Так же и Арткин оставил фургон. У каждого было по заложнику, по билету на свободу. Пускай забирают детей, а у него – Кет, которая умрет раньше, чем он.

  Химический туман снова сгустился, хлопья ваты теперь сбивались в кучу потоком воздуха от висящего над мостом вертолета. Миро вглядывался в оба конца моста, но не видел ничего. Где были солдаты? Они озадаченно переглянулись с Арткиным. Шум роторов нарастал. Миро посмотрел вверх и через циркулирующий туман увидел лыжеобразные полозья, большими болтами привинченные к брюху вертолета. Они собирались приземлиться здесь на мосту? На крыше автобуса, если они окончательно спятили? Или они вторгнутся снизу? Он глянул на рельсы, но его ноги были погружены в туман. Он одной рукой стиснул локоть девушки, а другой продолжал подталкивать её дулом пистолета. Но она не сопротивлялась. Может быть, она рыдала. Он бы и не смог это расслышать во всём этом шуме. Он смотрел на Арткина в поисках ответа. Что теперь? Где противник? Когда он придёт? И глянув в дальний конец моста, он, наконец, увидел пять или шесть солдат, идущих с винтовками, в готовности действовать, в камуфляже, за спиной у Арткина, за фургоном. Миро открыл рот, чтобы крикнуть, предупредить Арткина, но он знал, что его голос будет неслышим. Арткин смотрел на вертолет, который появился над ним из тумана. Миро убрал пистолет с ребер девушки, пытаясь поймать внимание Арткина, отчаянно размахивая ему рукой. Но девушка, почувствовав, что на её теле уже нет пистолета, рванулась прочь. Миро схватил её. Он не мог рисковать, чтобы, потеряв её, потерять возможность отсюда уйти. Он плотно притянул её к себе и почувствовал тепло её тела. Он снова повернулся к Арткину и увидел, как тот напрягся, как его руки сжались, затвердели, как натянулись мышцы и жилы на его шее, будто маленькие черви ползали под его кожей. Миро знал, что в Арткина попали. Он ещё не видел крови, а лишь как знакомое тело, внезапно стало телом незнакомца. Контроль Арткина над подростком ослабился, и тот отшатнулся от него в сторону, собрав руки на груди, будто пытаясь себя защитить. Тело Арткина закрутилось ещё сильней, его голова следовала за телом. В его руке всё ещё дрожал пистолет, который дёргался вместе с рукой, следуя за отдачей после каждого выстрела. Миро видел, как пуля прошла через плоть подростка, как тёмно-красный значок появился у него на груди. Он упал с остекленевшими глазами и замороженным ртом. Затем, упуская из руки пистолет, рухнул и Арткин. Когда он упал к ногам Миро, его глаза уже закатились, а изо рта хлынула кровь, какую Миро никогда ещё прежде не видел, темная и густая, будто язык Арткина раздулся в тысячу раз, а затем взорвался у него во рту. «Арткин мертв», - осенило Миро. Ему казалось, что Арткин не умрёт никогда, он думал, что смерти подвластны лишь остальные.

  И в тот же момент, вертолет всей своей массой врезался в крышу фургона, с грохотом разорвавшись и разметав во все стороны языки пламени и дыма, отбросив Миро с девушкой на пять или шесть футов от двери автобуса на рельсы и шпалы. Миро вцепился в девушку, инстинктивно осознавая, что он не может позволить ей уйти. Он не мог потерять её в дыму, щебне и хаосе, окруживших их. В глазах у Миро была резь, а в легких всё горело. Кувыркаясь в щебне под слоем пыли, перемешанной с туманом, он и девушка оказались невидимыми для идущих повсюду вокруг них солдат. Крики прорезались через шум: «Христ, вертолет врезался в фургон… унесите отсюда парня… как он там?..» Миро встал, пытаясь поставить на ноги Кет, но она сопротивлялась, пытаясь оттолкнуться от него, в её глазах был вызов. Он посмотрел в конец моста и с удивлением понял, что там никого нет, путь открыт. И было ясно, что нужно спасаться в лесу, уйти как можно дальше от всего этого ада, от огня, дыма и химического тумана. Крушение вертолета отвлекло солдат. Их забота о детях и том подростке также заставила их проигнорировать Миро и девушку. Все хлопотали вокруг упавшего вертолёта.