Джордж Грин - Присяжный заседатель Страница 39

Славко выполняет приказ.

— Поехали, поехали, — говорит Эдди.

Они выезжают со стоянки.

— А теперь тихо, аккуратно. Понял, придурок?

Они едут вперед, потом сворачивают налево, через полмили еще раз налево.

А если я поеду быстро? Сейчас как нажму на газ, как врежусь вон в то большое дерево, и нам обоим конец. Получу ли я от этого удовлетворение? Славко думает об этом, но удовлетворения как-то не находит. Ведь Э.Р. остается в живых. Он по-прежнему будет мучить Сари и ту женщину, присяжного заседателя. А Славко тем временем будет лежать в гробу и воевать с червями. Какое уж тут удовлетворение…

— Поверни-ка вон туда, — приказывает Эдди.

Так-так, Дубовая улица. Знакомые места. Яблочные деревья, пугала в садах. Как же быть? Нужно рассказать миру о том, какой подонок этот Э.Р. Если меня прикончат, поделиться своими идеями с окружающими будет затруднительно. А может, обойдется? Может, они меня отпустят, если я как следует извинюсь или совру, что следил возле отеля за чьей-нибудь неверной женой? Ерунда. Достаточно им сунуть нос в блокнот…

Кстати, а где блокнот?

Славко вспоминает, что уронил блокнот на пол. Он пытается скосить глаза и посмотреть вниз, но там темно, ни черта не видно.

Левой ногой Славко осторожно шарит по полу. Каблук натыкается на что-то плоское. Вроде бы это блокнот. Что дальше? Запихнуть его поглубже под сиденье? Но машину наверняка обыщут, когда мы приедем к этому Фрэнки. Есть идея получше.

Славко осторожно двигает блокнот, намереваясь столкнуть его в дыру пола — туда, где ржавчина разъела днище «стервятника». Дыра не такая уж большая, но и блокнот невелик.

— Что ты все вертишься? — спрашивает Эдди.

— А?

— Скорость сбавь, кретин.

Славко сбавляет скорость.

Они проезжают мимо методистской церкви. На одном из домов вывеска. «Алиса в Стране Чудес». Что бы это значило? Дома по большей части викторианские. Чертов блокнот застрял в дыре и никак не желает проваливаться. Славко давит на него каблуком, но все впустую.

— Знаешь, Червяк, на кого ты похож? — нарушает молчание Эдди. — На умника из младших классов. В каждом классе есть такой умник, который что-нибудь напортачит, а потом весь класс наказывают.

Нехорошо получается, думает Славко. Дыра круглая, а блокнот квадратный. Как же быть? Он с отчаянием топает ногой.

— Ты что, совсем охренел? — интересуется Эдди. Блокнот исчез. Остался лежать на мостовой Дубовой улицы.

— Так, просто ногой топнул, — объясняет он.

— Это еще зачем?

— Разозлился на себя, кретина.

Где это мы? Тут Дубовая улица, а пересекает ее какая? Вон и дорожный знак: улица Падубная. Очень легко запомнить: Дубовая — Падубная. Если произойдет чудо и ты выбежишь из этой передряги живым, не забудь, что блокнот остался на перекрестке Дубовой и Падубной.

Учитель сидит на кухне у Фрэнки и пристально изучает мистера Черника. Учителю очень хорошо известно, что в ткань нашей жизни вплетены нити страдания и уродства. Эта истина известна всякому мудрецу, поэтому Учитель бесстрастно наблюдает, как мистера Черника сначала сковывают наручниками, а потом молотят руками, ногами, а также ножкой стула. Рот мистера Черника заткнут кляпом, но муки истязаемого очевидны. Учитель сидит на стуле, смотрит. Ему все это не нравится, но из каждого опыта можно извлечь для себя пользу.

Пока же ему кажется, что эти грубые методы убеждения в данном случае не срабатывают. Когда у мистера Черника изо рта вытаскивают кляп, а затем приводят его в чувство холодной водой, глаза частного детектива зажигаются тем же упрямым огнем. Этот человек явно считает, что терять ему нечего. Он даже слегка встряхивает головой. Поразительно, как ему удается абстрагироваться от своих болевых ощущений.

Учитель озадаченно хмурится и говорит:

— Ну хорошо, задаю вопрос еще раз. Что вам обо мне известно?

— Я уже сказал.

— Откуда вы узнали, что я в отеле?

— Проследил.

— Почему?

— Ты мне не нравишься.

— Значит, вы не работаете на Сари?

— Нет, она меня уволила.

— Чего же вы намеревались достичь?

— Выяснить про тебя какую-нибудь пакость. Чтобы расквитаться.

— Зачем?

— Просто так.

— Стало быть, из мести?

— Да.

— Чтоб расквитаться?

— Вот именно.

— Вам что, больше нечем заняться, мистер Черник? Лучшего времяпровождения вы не нашли?

— Лучшего, чем что?

— Чем месть.

— На свете нет ничего лучше.

— Вы знаете, кто была женщина, с которой я разговаривал?

— Та самая, с которой ты встречался около водохранилища.

— Что вам про нее известно?

— Большие глаза.

— Еще?

— Ночная рубашка, свитер.

— А еще?

— Ну не знаю. Каштановые волосы.

— Больше ничего?

— Ничего.

Учитель пристально смотрит на него.

— Вы лжете.

— Ты так думаешь?

— Уверен. Умение прикидываться не входит в число ваших достоинств. Я только не понимаю, с какой целью вы лжете.

— Хороший вопрос. Зачем бы я стал тебе врать? Я же не идиот.

Юный Фрэнки фыркает:

— А ты в этом уверен, Червяк?

— Не очень. Может, я и идиот, но вам врать я бы не стал.

— Почему?

— Вы, ребята, такие страшные.

— Видимо, недостаточно, — вздыхает. Учитель. — Но ничего, это мы сейчас исправим.

Он встает и выходит в пристроенный к дому гараж. Фрэнки за ним.

— Ну-ка, Фрэнки, давай посмотрим, что у тебя тут есть. Фрэнки поражен тем, что Учитель сегодня без маски — для парня это большая честь, знак высшего доверия. Учитель деловито осматривает обычный хлам, сваленный по углам гаража.

— Никак не наведу тут порядок, — извиняющимся тоном говорит Фрэнки. — Столько всяких дел…

Учитель его не слушает. Он бормочет себе под нос:

— Так-так, что нам тут может пригодиться?

— Да ничего, — пожимает плечами Фрэнки. — Обычное барахло. Вот соберусь и выкину все к чертовой матери.

Учитель приподнимается на цыпочках, заглядывает в старую картонную коробку.

— А что это? Игрушечная железная дорога?

— Да, но она давно сломана.

— А трансформатор еще работает?

— Думаю, работает.

— Отлично. И еще мне понадобится автомобильный аккумулятор… щипцы для завивки есть?

— Вряд ли.

— А электрическая зубная щетка?

— Есть. От мамы осталась.

Десять минут спустя Учитель сосредоточенно трудится, сооружая хитрое устройство, состоящее из аккумулятора, трансформатора, электрической зубной щетки и мотка проволоки. Фрэнки с интересом наблюдает. Учитель рассеянно комментирует свои действия:

— Мы должны учесть, что мистер Черник с помощью вранья защищает некие принципы, кажущиеся ему священными. Именно поэтому его глаза и горят огнем. Ты заметил это, Фрэнки?

Фрэнки пожимает плечами.

— Просто он надеется выкарабкаться.

— Нет, — качает головой Учитель, подсоединяя провод. — Наш уважаемый гость считает, что ему из этой истории живым не выбраться. Он уверен, что его «я» не обладает ни малейшей ценностью. Зато он преувеличивает ценность окружающего мира, во всяком случае, некоторых его обитателей. Эти люди кажутся ему бесценными бриллиантами. Мы имеем дело с перепуганным неудачником, которому свойственно занижать ценность одних вещей и завышать ценность других. В Тибете такое заблуждение называют лока, то есть обманчивый туман искушения. Наш приятель соорудил настоящий алтарь из своих заблуждений. Когда мы на него наседаем, он прижимается спиной к этому алтарю, и собственная жизнь кажется ему сущей ерундой по сравнению с этим святилищем.

— И что же нам делать? — интересуется Фрэнки.

— Мы должны содрать с его алтаря стекляшки и позолоту. Пусть узнает, какой мир на самом деле. Погасим вокруг него все разноцветные лампочки — одну за другой.

Учитель с удовлетворением рассматривает свое творение.

— Задача не из простых. Парой тумаков здесь не справишься. Понадобятся действительно большие страдания, много терпения, упорство, и тогда мы сможем изменить основу его души. Уверен, что впоследствии он будет благодарен нам за этот урок. Надеюсь на это. Конечно, он будет зол, обижен, но это не существенно.

Когда мистер Э.Р. просит Черника открыть рот, тот не соглашается. Э.Р. просит еще раз — с тем же результатом. Тогда он отдает приказ, Эдди хватает Славко за волосы, запрокидывает ему голову назад. Славко сопротивляться не может — руки скованы у него за спиной наручниками.

Э.Р. с нехорошей улыбкой говорит:

— Лао Цзы сказал бы вам, мистер Черник, что ореол мученика — вещь бессмысленная. Выброси свою мудрость за окно, и она от этого засияет в десять тысяч раз ярче.

Что еще за Лао Цзы такой, думает Славко. Опять какой-нибудь поганый поэт.

Парень, которого зовут Фрэнки, с размаху тычет Чернику в рот какой-то палкой. Хрустят зубы, надорванная нижняя губа свисает на сторону.