Курбан Гереев - Подвластные дьяволу. Столкновение Страница 39

После окончания совещания Майкл попросил разрешения у мистера Мартина немного отдохнуть после выхода первой передачи. Получив положительный ответ, он решил съездить за город к родителям, чтобы развеять свои мысли. Тем более что Джоан с семьей тоже решили провести несколько дней из своего отпуска там. Джон уже ждал его внизу.

Сидя в машине, Майкл анализировал вчерашний день. В какой же все-таки момент Халиду Абдулазизу удалось переломить интервью в свою пользу? Ведь этого вообще не должно было произойти. Тишину разорвал голос Джона:

– Вы не заметили, сэр, что уже два дня у нас на хвосте висит «Volkswagen Touareg». Только резко не оборачивайтесь, посмотрите в зеркало заднего обозрения… Вон тот, черного цвета.

– А вот и последствия… – тихо прошептал Майкл. – Я уже начинаю себя чувствовать героем шпионских фильмов. Ничего, пусть катается, ничем секретным ведь я не обладаю…

– Опасно иметь дело с ними, сэр.

– С кем? С силовиками?

– Да нет, я не о них.

– Тогда о ком же ты?.. – смотря в зеркало заднего наблюдения, с интересом спросил Майкл.

– Я о мусульманах…

– А-а… Ты знаешь, Джон, я не считаю, что бояться надо их. Если я и жду каких-нибудь сюрпризов, то только не от них.

– Не скажите… За всю свою жизнь я знал только одного великого мусульманина – Мохаммеда Али! Даже правительство США ничего не смогло поделать с ним, хотя чего только они не учиняли против этого величайшего боксера.

– Ты имеешь в виду его отказ от службы в армии и в войне во Вьетнаме?

– Да, сэр. А чтобы защитить себя, он, став мусульманином, вступил в «Нацию ислама». У него отняли все его заслуженные потом и кровью чемпионские звания, хотели свести все его достижения на нет, но у власти ничего не получилось.

– Да, я читал когда-то про это…

– Он, зная, что за спиной у него такая мощная организация, как «Нация ислама», шел упрямо вперед. В конце концов суд принял решение в его пользу.

– Ты знаешь, я думаю, что у правительства США тогда вовремя сработал разум. Потеряв одного солдата для участия в войне во Вьетнаме, наоборот, США получила крупного налогоплательщика. Надо уметь извлекать пользу даже от вреда. Вряд ли тут сработал страх перед мусульманами.

Они свернули с основной трассы к маленькому жилому поселку. Машина остановилась у двухэтажного дома, Майкл вышел и, посмотрев по сторонам, убедившись, что хвоста не было, повернулся к Джону:

– Спасибо, Джон! Возвращайся обратно, так как я не знаю, сколько времени я пробуду здесь. Назад я вернусь, наверное, поздно, на такси.

– Приятного отдыха, сэр!

Джон развернул машину и поехал обратно, в направлении города.

Метрах в десяти от дома в саду под деревьями находились плетеные стол и кресла из ротанговой пальмы. В одном из кресел, закинув ногу на ногу, сидел мужчина лет шестидесяти и сквозь очки читал утренние газеты. Газет на столе было несколько. Заметно было, что мужчина то и дело, нервничая, время от времени говорил что-то про себя. Это был отец Майкла, мистер Гарри Портман.

Майкл медленно подошел к столику и, пригнувшись, по-дружески положив свою руку на плечо сидящего, поздоровался:

– Здравствуй, папа! Как ты? А где мама, Джоан, Патрик?..

Портман-старший поднял взгляд на Майкла и, улыбнувшись, ответил:

– А-а, это ты Майкл? Ну, здравствуй, сынок, садись!.. Они поехали в город, надо было сделать кое-какие покупки, скоро будут…

Майкл присел в одно из кресел и, почувствовав, что в горле все пересохло, налил себе стакан газированной воды и залпом выпил ее. Он заметил, что отец не очень-то рад его приходу и задался вопросом: «Что же значило это холодное приветствие?»

– Ох-х! Какое все-таки удовольствие сидеть под деревом, пить холодную воду и ни о чем не думать. Правда, папа?

– Ни о чем не думать? – хмуро ответил вопросом на вопрос мистер Портман. – Ты считаешь, что твое участие в войне с мусульманами дает возможность нам с матерью ни о чем не думать?

«Так вот, значит, откуда ветер дует!» Майкл подумал, что надо было попозже зайти в гости, но так как этот разговор все равно рано или поздно должен был произойти, так чего его откладывать?..

– А-а, ты об этом интервью… Да, если ты заметил, я проиграл во вчерашних баталиях. Но это только начало, будут еще передачи, где я смогу отыграться.

– Наверное, ты настолько глуп, что не понимаешь, каково здесь нам. Хотя что с тебя взять, ты всегда был таким эгоистом, что дальше некуда! Ну ладно, ты о себе не думаешь, обо мне с матерью не подумал, но ведь о сестре своей Джоан с Патриком ты ведь должен был подумать? – от волнения голос Портмана-старшего уже стал повышаться и хрипеть.

– Папа, ничего страшного в этом интервью нет, все продумано до мелочей, – попытался успокоить отца Майкл.

– Да пойми же ты, наконец, это мы их всегда заставляли держать ответ, а не наоборот! Поэтому надо учитывать, что если проиграет этот террорист, то найдется среди мусульман какой-нибудь псих, желающий отомстить тебе и, что еще хуже, твоей родне. А если проиграешь ты, то в нашем обществе тоже найдется немало придурков, желающих также отомстить. Неужели тебе это не понятно? Все разбегутся по сторонам, а козлом отпущения грехов будешь ты, – сказав это, Гарри Портман бросил газету на стол.

– Да нормально все будет, папа, не переживай. Люди работают над этим. А чтобы я не сделал каких-либо ошибок в вопросах религии, меня консультирует один профессионал. Так что бояться нечего…

– И кто такой этот профессионал? Ему можно доверять? Ведь в нужный момент он тоже отойдет в сторону.

– Да ты вряд ли про него что-то слышал. Он человек незаметный, профессор в Колумбийском университете, о таких, как он, в газетах, как говорится, не пишут. А зовут его Ричард Брайт…

– Ты сказал Ричард Брайт? Постой, постой… Что-то знакомое… Брайт, Брайт… Слышал я когда-то про одного Брайта, он тогда курировал Ближний Восток. У русских есть такое выражение «тыловая крыса», оно было у них в обиходе во время второй мировой войны. Так называли людей, которые, сами никогда не нюхавшие порох, сидят в тылу и вертят судьбами людей на фронте. Так про этого Брайта можно было смело сказать то же самое. Они там придумывают, разрабатывают всякие идеи, а практическое исполнение за такими, как мы. В случае успеха хвалят его, а в случае неудачи бранят только нас. Много наших людей ненавидело таких, как Брайт. Так как на тех, которые исполняли приказы Брайта, и на членов их семей объявлялась самая настоящая охота. Некоторые идеи этих тыловых крыс были не по душе не только мусульманам, но и иудеям и христианам.

– Ты знаешь, отец, я уже давно хотел тебя спросить. Ведь ты долгое время работал в Москве, каково было там выполнять решения этих теоретиков из Вашингтона?

– Нам ничего не оставалось делать, как выполнять доктрину Аллена Даллеса. Двуполярный мир не устраивал США, поэтому мы тогда взялись за уничтожение СССР. Напасть на Россию означало бы для всего человечества верную смерть, так как они уже обладали ядерным оружием. Поэтому было принято решение взорвать Россию изнутри. Когда на Кубе, прямо под носом США, произошла революция, весь мир стоял у пропасти. И Кеннеди, и Хрущев, можно сказать, держали свои пальцы на кнопке. Обстановка настолько накалилась, что нам пришлось тогда уступить. И тогда наш президент Джон Кеннеди выразил нашу временную уступку так: «Из двух дураков один должен быть умнее!..»

– Да, я читал про это… Но разве не глупо было публиковать для врага план его же уничтожения?

– Наоборот, это помогло нам усыпить бдительность врага, он упрямо шел по принципу «осведомлен, значит вооружен». Для достижения цели мы пользовались различными возможностями. Для этого нам надо было довести до их граждан все плюсы капиталистического строя. Например, выезжающих из СССР за рубеж в командировки всего за несколько дней мы успевали совратить на роскошную жизнь. А они, в свою очередь, вернувшись в свою страну, распространяли эту информацию.

Мистер Портман-старший охотно рассказывал о событиях, предшествовавших развалу СССР.

– Восьмидесятые и начало девяностых стали эпохой великих перемен. Сам политический строй во главе с Горбачевым был полностью на нашей стороне. Мы создавали всякие фонды и награждали тех, кто боролся за права человека в СССР. Нам очень сильно помогли такие диссиденты, как Сахаров, Солженицын и многие известные люди. Вчерашних врагов они стали называть героями и наоборот. Поэтому обвинять в развале огромного союзного государства только нас нельзя, ибо они сами способствовали уничтожению своей страны, своего единства, чего нам не удавалось сделать извне. России надо было думать больше о своем народе, а не о странах социалистического лагеря. Чтобы доказать всему миру, что социалистическая система хозяйствования лучше капиталистической, Россия делала для этого все. И в большинстве случаев в ущерб себе самой, оставив в нищете свой народ. Россия – самодостаточная страна, даже если все страны мира объявят санкции против нее, потеряют они, а не Россия. Это она уже доказала после свержения монархии в 1917 году. Она покупала у стран социалистического лагеря все, даже не имея необходимости в этом, начиная с сахарного тростника на Кубе, заканчивая индийскими фильмами. А что Россия получила взамен? После развала СССР все повернулись спиной. Даже сегодня многие народы этих страны сожалеют о случившемся, потому что они тогда жили «как у Христа за пазухой». Но нам повезло, тогда эти болваны сами не понимали, от чего они отказываются.