Она принадлежит мне (СИ) - Дженна Джей Страница 39

просто так. Кристал, твоя душа, как шедевр написанный кистью Ван Гога и пером Гамсуна. Также, как и в их работах, в тебе есть красота, возникшая из боли. Легко любить счастливую душу, залитую солнечным светом и раскрашенную улыбками. Но нужна особая любовь, чтобы влюбиться в душу, которая пережила бури, трещины и разломы. Я вижу это по твоим глазам и жажду поселиться, и исследовать каждую потаенную щель, и разгадать секреты, которые ты хранишь. Ибо именно в этих глубинах кроется истинная красота, и в твоей тьме я нахожу самое чарующее озарение. Твою истинную красоту.

Когда я подняла глаза, наши взгляды встретились, а тело покрылось мурашками.

Айзек смотрел на меня и видел меня. Не спросив ни одного вопроса, он нашел все ответы в моих глазах, движениях и даже в моём молчании.

Он положил свою руку на мою и ободряюще сжал её.

Будучи настолько поражённой, я и не знала, что и сказать.

А ведь он только что признался в любви.

Осознание этого заставило бабочек порхать в моём животе, и я улыбнулась.

О нет. Нет. Нет и ещё раз нет. Этого не может быть.

Почему моё сердце так сильно трепетало от его слов? Почему радость и воодушевление заполнили меня всю?

Ответ был лишь один и я даже думать об этом не хотела.

Я так глубоко задумалась, что не заметила гробовую тишину, которая настала после. Лишь звуки природы доносились из приоткрытой форточки. Айзек удалился, оставляя меня одну с моими мыслями. И впервые за всё время моего нахождения здесь, мне было намного комфортнее с ним, чем наедине.

В его отсутствие сразу заполнилось странным чувство облегчения, как будто тяжесть его присутствия спала с моих плеч. Но в тоже время, внутри образовалась неожиданная пустота.

Всё равно, что я стала наслаждаться его присутствием.

Я сослала это на то, что, когда Айзек был со мной, мне было на кого направить свой гнев. Причин можно было найти много. Например то, что я неделями оставалась без какого-либо социального контакта, и он единственное, что у меня есть.

Нас, как людей, по своей природе тянет к теплу чужого присутствия, мы ищем утешения в компании другой души. Именно в чужом присутствии мы находим подтверждение нашего существования.

Однажды один из моих знакомых в детдоме накуртлмя травкой и, спутав мою комнату со своей, вбежал в неё и упал на пол. Всё, что он сказал за всё время это: «Я не живу в жизнях людей, лишь существую в их воспоминаниях, фотографиях и мыслях. Блять, как же мне знать, что я реален?»

Тогда я не стала даже думать над словами обкуренного человека, но сейчас они приобрели свой смысл.

Мы жаждем общения, боясь пустоты, которую может принести одиночество, и пренебрегаем собой ради этого.

Возможно, именно уязвимость пугает нас, перспектива столкнуться лицом к лицу с нашими собственными страхами, желаниями и неуверенностью. А может то, что самореализация в современном мире происходит через глаза других.

Я звучно вздохнула.

Кажется, Айзек просел у меня в голове.

* * *

— Ты не устала? — спросил Айзек.

Он сделал глоток горячего чая и поставил кружку обратно на стол. Айзек читал книгу возле камина, пока я молча сидела на диване, наслаждаясь тихим джазом, играющим на фоне. Плавная мелодия, насыщенная ободряющими ритмами, создавала успокаивающую атмосферу.

— Немного, — ответила я.

Мои глаза слипались, и я ужасно хотела спать, но боялась опять возвращаться в свою клетку.

— Пошли тогда.

Моё сердце ёкнуло, когда я последовала за ним, но на моё удивление, мы не вышли на улицу, а поднялись на верх.

— Вот наша спальня. Я принесу полотенце и зубную щётку, можешь воспользоваться ванной, — сказал он, когда мы вошли в небольшую спальню.

Я впала в ступор.

Я буду спать с ним?

Осматривая комнату, я задала ему этот вопрос лично.

— Лучше, чем на холодном полу или на стуле.

Пожав плечами, мне не оставалось ничего, как согласиться.

После горячего душа, я громко вздохнула и вышла к Айзеку, который сидел на кресле и печатал что-то на компьютере. Скрип двери заставил его повернуться ко мне.

— Ты готова? Отлично. Можешь ложиться, я сейчас приду, — перед тем как зайти в ванную, он закрыл дверь спальни на ключ.

Дождавшись пока шум воды стал слышимым, я встала с кровати и стала осматривать помещение. Комната была довольно минималистично сделано: здесь стояла лишь кровать, кресло и шкаф.

В шкафу висела одежда и лежали коробки от обуви. Я сразу стала проходиться по карманам в поисках найти хоть что-нибудь. В кармане кожаной куртки я нащупала что-то твёрдое и решила достать. Это было удостоверение личности ветерана, данное «Айзеку Харрисону». Я обрадовалась своей находке, но затем заметила кое-что странное.

Если мне не изменяет память, их начали выдавать в 2015. Но дата выдачи этого была 2005. Значило ли это простую опечатку или фальсификацию документа?

Если документ был ложным, возможно, что это даже и не его настоящее имя. Но на фотографии явно был Айзек. Интересно сколько ему на ней? 25? 27?

Чёрт, он со временем он выглядит всё лучше и лучше.

Я раздражённо вздохнула.

Вместо того, чтобы принести ясность, я лишь запутала себя ещё сильнее.

Отгоняя ненужные размышления, я также нашла костюм в чехле. Это был бы обычный смокинг, если бы не красные пятна на одежде.

Кровь.

Моя голова закружилась. Нужно смотреть дальше.

Ничего не найдя, я снова рассмотрела комнату. Я подошла к окну. Расстояние между вторым этажом и землей было небольшое. Стоял туман, и было темно, чтобы увидеть дальше пяти метров. К тому же тонкая сетка была надета с наружной стороны. Послышался скрип двери. Я быстро побежала в сторону кровати.

Айзек вышел из ванной в одном полотенце. Его влажные волосы были растрепаны и казались темнее, капельки воды медленно скатывались на его голую грудь. Запах мыла, исходящий от него,