Энди Макнаб - Браво-Два-Ноль Страница 4

В июле 1977 года я был зачислен во 2-й батальон Королевских зеленых камзолов, который в то время нес службу в Гибралтаре. Для меня это было как раз то, ради чего идут служить в армию: теплая погода, хорошие товарищи, экзотические женщины и еще более экзотические венерические болезни. К сожалению, всего через четыре месяца батальон возвратился в Великобританию.

В декабре 1977 года я совершил свое первое турне в Северную Ирландию. В первые годы конфликта в Ольстере погибло так много молодых солдат, что туда стали направлять только тех, кому исполнилось полных восемнадцать лет. Поэтому хотя батальон отбыл 6 декабря, я присоединился к своим товарищам только в конце месяца, после своего дня рождения.

Наверное, у боевиков Ирландской республиканской армии была особая любовь к зеленым новобранцам, потому что я сразу же попал в дело. Бронетранспортер «Сарацин» застрял в болоте неподалеку от Кроссмаглена, и нас с товарищем поставили его охранять. В предрассветный час я, осматривая местность в ночной прицел винтовки, увидел двух типов, которые подкрадывались к нам, прячась в кустах. Когда они приблизились, я отчетливо разглядел, что один из них вооружен винтовкой. Рации у нас не было, поэтому я не мог вызвать подкрепление. Выбора у меня не оставалось, и я окликнул неизвестных. Они бросились бежать, и мы выпустили им вдогонку с полдюжины пуль.

К сожалению, в то время еще испытывалась нехватка ночных прицелов, поэтому одну и ту же винтовку передавали следующей смене. Прицел на той винтовке, из которой стрелял я, был пристрелян под чей-то другой глаз, поэтому из всех моих пуль только одна нашла цель. Когда рассвело, местность прочесали с собаками, но так ничего и не нашли. Однако два дня спустя один известный «игрок» (боец ИРА) обратился в больницу по ту сторону границы с пулей калибра 7,62 мм в ноге. Это было первое боевое столкновение нашего взвода, и все горели огнем. Мы с товарищем чувствовали себя настоящими героями, и оба приписывали прицельный выстрел себе.

Остальное время, проведенное в Ирландии, выдалось менее оживленным, но более печальным. Во время минометного обстрела наших позиций в Форкхилле в батальоне несколько человек было ранено, а один из бойцов моего взвода погиб, подорвавшись на мине-ловушке в Кроссмаглене. Затем погиб наш полковник, когда был сбит вертолет «Газель», на котором он летел. После этого нас перевели в Тидуорт, и потянулись серые будни. Единственным событием за весь следующий год, заслуживающим упоминания, стало то, что я, едва мне исполнилось восемнадцать, женился.

В следующем году мы вернулись в Южный Арма. Я к этому времени уже был младшим капралом и командовал «кирпичом» (патрульной группой из четырех человек). В июле субботним вечером наша рота патрулировала пограничный городок Киди. Как это обычно для субботнего вечера, улицы были запружены местными жителями. Они привыкли мотаться на автобусе в Каслблейни по ту сторону границы, напиваться в тамошних клубах, затем возвращаться назад и гулять до утра. Мы шли по пустырю и оказались в лощине, скрывшей нас из виду. Поднявшись наверх, мы увидели человек двадцать, столпившихся вокруг крытого грузовика для перевозки скота, который стоял прямо посреди дороги. Нас они заметили только тогда, когда мы оказались совсем рядом.

Толпа пришла в ужас и с криками разбежалась во все стороны, увлекая за собой детей. Как раз в это время в грузовик залезали шестеро ребят с «Армалайтами». Мы застали их в тот самый момент, когда они позировали перед толпой с лицами, закрытыми масками, с винтовками в руках, со вскинутыми в воздух сжатыми кулаками. Впоследствии нам удалось выяснить, что они приехали с юга, намереваясь наткнуться на наш патруль и расстрелять его.

Когда я выкрикнул предупреждение, двое боевиков уже поднялись на задний борт; четверо оставались на дороге. Один из парней, забравшихся в кузов, вскинул винтовку, целясь в нас, но я свалил его первым же выстрелом. Остальные открыли ответный огонь. Произошла скоротечная, но очень ожесточенная перестрелка. Один из боевиков получил в тело шесть пуль и оказался до конца дней своих прикован к инвалидному креслу. Другой раненый в тот день «игрок» был тогда еще в самом начале своей печально знаменитой карьеры. Его звали Десси О'Хейр.[4]

Я снова стал героем месяца, и не только в британской армии. Во время перестрелки две шальные пули попали в витрину соседнего магазина, а еще одна разбила лобовое стекло машины его владельца. Приблизительно через месяц я в составе патруля снова оказался в тех краях, и хозяин магазина стоял за новой кассой в заново отремонтированном торговом зале, а на улице красовалась сверкающая новенькая машина. Хозяин просто сиял от счастья.

К тому времени как мы летом 1979 года вернулись в Тидуорт, я уже принадлежал армии по самые уши.

Теперь, для того чтобы меня выковырять, пришлось бы поработать лопатой и заступом. В сентябре меня направили учиться во внутреннюю школу сержантов. Я окончил ее с отличием, и вечером того же дня, когда мне вручили свидетельство, был произведен в капралы. Таким образом, я в свои девятнадцать стал на тот момент самым молодым капралом в пехоте. В 1980 году последовали боевые курсы младшего командного состава. Их я также окончил с отличием, и наградой мне стал билет в один конец обратно в Тидуорт.

Военный городок в Уилтшире в то время представлял собой очень унылое место; впрочем, таким он остается и по сей день. В нем были расквартированы восемь пехотных батальонов, мотострелковый полк и разведывательный полк; кроме того, на территории расположены три пивных, магазинчик и прачечная. Неудивительно, что моя молодая жена не находила себе места от скуки. Солдатам тоже приходилось несладко. По сути дела, наша задача заключалась только в том, чтобы поднимать и опускать шлагбаумы на контрольно-пропускных пунктах. Однажды наш бригадир решил поохотиться на куропаток, а мне было приказано командовать отрядом загонщиков, также набранных из солдат. Наградой явились две банки пива — и стоит ли после этого удивляться такой большой текучести среди новобранцев. К сентябрю моей жене оказалось достаточно. Она поставила мне ультиматум: или мы возвращаемся в Лондон, или я даю ей развод. Я остался, а жена уехала.

В конце 1980 года меня снова направили в стрелковый учебный центр, на два года, на этот раз уже в качестве наставника. Это было чудесное время. Я получал удовольствие, обучая зеленых новобранцев, хотя в отношении многих из них приходилось начинать с самых азов, с основ личной гигиены и умения обращаться с зубной щеткой. Приблизительно в это же самое время я впервые услышал рассказы про Специальный воздушно-десантный полк.

Там же я познакомился с Дебби, служившей в Королевских ВВС, и в августе 1982 года мы поженились. Я женился на ней, потому что нас направляли обратно в батальон, который теперь размещался в западногерманском городке Падерборн, а мы с Дебби не хотели разлучаться. В Падерборне подтвердились все мои худшие опасения относительно жизни в Германии. Это был такой же Тидуорт, но только без магазинчика. Мы больше времени ухаживали за техникой, чем ее использовали; ребята ни за что ни про что стирали пальцы в кровь. Мы принимали участие в масштабных маневрах, где никто по-настоящему не знал, что происходит, а через какое-то время всем уже просто становилось все равно.

Я чувствовал себя обделенным по поводу того, что Зеленые камзолы не посылали на Фолкленды. Мне начинало казаться, что если где-то намечалось настоящее дело, туда направляли SAS. Я тоже хотел получить свою долю — в конце концов ради чего еще я служу в пехоте? Кроме того, и жить в Херефорде было гораздо интереснее, потому что это был обычный город, а не военный городок. В то время те, кто жил в гарнизонах вроде Олдершота или Каттерика, чувствовали себя людьми второго сорта, поскольку простой солдат даже не мог купить себе телевизор или приобрести что-нибудь в рассрочку без письменного разрешения командира.

Летом 1983 года мы вчетвером, солдаты Зеленых камзолов, подали рапорт с просьбой допустить нас к отборочным экзаменам в SAS. Всеми нами двигало одно и то же — стремление уйти из нашего батальона. За два предыдущих года двоим нашим удалось пройти отбор. Одним из них был капитан, вывозивший нас на полевые занятия в Уэльс. Он лично таскал нас на Бреконские сигнальные огни,[5] обучая навыкам поведения в горах. Я многим обязан этому человеку. Нам повезло, что мы были знакомы с ним: некоторые части, особенно пехотные полки, не горят желанием отпускать своих людей, потому что те обладают навыками, обучить которым новое пополнение будет нелегко. Желающим не дают возможность съездить на отборочные экзамены или же их рапорта просто отправляют в «файл номер 13» — в мусорную корзину. Или же вроде бы им разрешают поехать, но заставляют вкалывать вплоть до того самого дня, когда они должны тронуться в путь.