Роберт Ладлэм - Иллюзии «Скорпионов» Страница 4

— Это еще большая загадка. Без сомнения, она опытный моряк и наверняка была осведомлена о погоде. Так что вполне могла пристать к берегу до начала шторма, тем более что на шлюпе имеется радио и штормовое предупреждение было передано по всему району на четырех языках.

— Если только у нее не была назначена встреча в определенное время.

— Единственный напрашивающийся в этой ситуации ответ. Но неужели она пошла на это, подвергая свою жизнь такому очевидному риску?

— Да, тоже не правдоподобно, — согласился Джеффри. — Если только не было каких-то обстоятельств, о которых мы не знаем... Ну, давайте, у вас наверняка ведь есть какие-то соображения!

— Есть кое-что, но, боюсь, не слишком убедительное. Будем исходить из того, что террористами не рождаются, а становятся в силу определенных обстоятельств. Судя по докладам агентов, которые знают разные языки, они слышали, как она говорила на языке, который почти невозможно понять...

— Для большинства европейцев таким является баскский, — спокойно вставил Кук.

— Верно. Мы направили глубоко законспирированную группу в провинции Бискайя и Алава, чтобы она попыталась что-нибудь раскопать. Там они услышали ужасную историю, которая имела место много лет назад в небольшой мятежной деревушке в Западных Пиренеях. В горах подобные легенды передаются из поколения в поколение.

— Что-нибудь вроде трагедии Май Лай или Бабьего Яра? — спросил Кук. — Массовая казнь?

— Пожалуй, еще хуже. Рейд правительственных войск против бунтовщиков. Все взрослое население деревушки было уничтожено этими головорезами, а взрослыми, по их понятиям, являлись уже двенадцатилетние подростки. Тех, что помладше, заставили смотреть на все это, а потом бросили в горах умирать.

— И Бажарат одна из тех детей?

— Попытаюсь объяснить. Баски, проживающие в этих горах, живут очень уединенно. У них существует традиция зарывать среди кипарисов записи о разных событиях их жизни. Среди наших людей находился антрополог, специалист по жителям горных районов Пиренеев, который знал их язык. И вот он обнаружил эти записи. Несколько последних страниц были написаны маленькой девочкой, которая описала всю ужасную трагедию, включая и то, что солдаты на ее глазах закололи ее родителей и что отец и мать в ожидании казни смотрели, как их палачи точат свои штыки о камни.

— Какой ужас! И этим ребенком была Бажарат?

— Она подписалась так: «Амайя эль Баж... молодая женщина». Это было написано на баскском, а далее следовала фраза на испанском: «Смерть веем правителям».

— Это все?

— Нет, есть еще кое-что. Она добавила еще заключительную фразу, и заметьте, что это написала десятилетняя девочка: «Ширхарра Баж».

— А это что за чертовщина?

— Ну, это можно объяснить примерно так: молодая женщина, которая скоро достигнет возраста деторождения, но которая никогда не родит ребенка.

— И жутко, и непонятно.

— Легенды тех мест также повествуют о ребенке-женщине, которая увела остальных деревенских детей в горы, избежав встреч с патрулями. А потом она заманивала солдат в ловушки и всех убивала их же собственными штыками.

— Девочка десяти лет... Это невероятно! — Джеффри Кук нахмурился. — А что еще?

— Есть и последнее доказательство, позволившее нам установить, кто она такая. Среди зарытых записей были истории некоторых семей. Наше внимание привлекла семья Акуирре, первый ребенок в семье была девочка, и назвали ее Амайя... Но в записях фамилия Акуирре была яростно зачеркнута, как будто это сделал рассерженный ребенок, и сверху была написана другая — Бажарат.

— Боже мой, но почему? Вы выяснили это?

— Выяснили, дело оказалось довольно скверным. Не вдаваясь в подробности, расскажу, что нашим парням пришлось здорово надавить на коллег в Мадриде. Дело зашло так далеко, что им пришлось пригрозить испанским коллегам отказом в помощи в наиболее важных делах, и только тогда их допустили к секретным архивам, связанным с карательными операциями против басков. Вы употребили слово «жутко», сами даже не подозревая, насколько оно уместно для данного случая. В документах мы разыскали фамилию Бажарат, это сержант франко-испанского происхождения, принимавший участие в этих зверствах. Короче говоря, именно он был тем солдатом, который отрезал голову матери Амайи Акуирре... И девочка взяла это имя отнюдь не из благородных целей, а потому, что оно ассоциировалось у нее с пережитым ужасом, который она не собиралась забывать, пока жива. И сама превратилась в убийцу, такого же омерзительного, как и тот человек, который на ее глазах перерезал штыком шею ее матери.

— Конечно, все это здорово преувеличено и все-таки вполне объяснимо, — тихо, как бы про себя заметил Кук. — Ребенок присваивает личину монстра, что ассоциируется у нее с местью. Значит, Амайя Акуирре и есть Амайя Бажарат, хотя, отказавшись от настоящей фамилии, она никогда не объясняла, откуда взялась новая.

— Мы обращались к психиатрам, специализирующимся на детских психических расстройствах, — добавил шеф МИ-8. — Они сказали, что десятилетние девочки более развиты, чем мальчики в том же возрасте, а так как у меня полно внуков, то я готов с этим согласиться. Врачи говорят, что девочка в этом возрасте, испытавшая такую ужасную боль, не будет выдавать всех своих истинных намерений.

— Не совсем понимаю вас.

— Они называют это «синдромом мужского полового гормона». Мальчик в подобных обстоятельствах запросто может написать: «Смерть правителям!» и подписаться полным именем, чтобы оставить этакий знак мести. Но девочка в той же ситуации поведет себя иначе, она будет думать о настоящей мести, но скроет это, постарается перехитрить своих врагов, а не победить их чисто физически... И все-таки она не удержалась и частично выдала в записях свои намерения.

— Похоже, что в этом есть смысл, — согласно кивнул Кук. — Но, Боже мой, все эти записи, спрятанные в земле, массовые убийства... казни с помощью штыков и девочка десяти лет, прошедшая через все это! Боже, да мы имеем дело с полными психопатами! Она хочет видеть только, как головы отделяются от туловищ и катятся по земле — вспомните смерть ее родителей.

— Смерть всем правителям, — сказал шеф МИ-8. — Головы правителей — повсюду.

— Да, я понимаю смысл этой фразы...

— И все-таки я боюсь, что вы до конца не понимаете всей ее серьезности.

— Простите?

— Последние годы Бажарат жила в долине Бекаа с командиром наиболее жестокой группы палестинцев, чьи взгляды она полностью разделяла. Прошлой весной они поженились, даже устроили какую-то свадьбу под фруктовыми деревьями, а девять недель назад он погиб во время вылазки на побережье близ Ашкелона, южнее Тель-Авива.

— О да, я читал об этой диверсионной группе, — сказал Кук. — Все до единого погибли, никаких пленных.

— А вы помните, какое заявление сделали остальные участники группы и их новый командир? Это заявление облетело весь мир.

— Насколько я помню, что-то об оружии.

— Совершенно верно. В заявлении говорилось, что израильское оружие, от которого погибли «истинные борцы за свободу», изготовлено в Америке, Англии и Франции... и что люди, которых лишили собственной земли, никогда не забудут о том, кто снабжает израильтян этим оружием.

— Мы постоянно слышим этот вздор. Ну и что?

— А то, что Амайя Бажарат и группа «непримиримых» направили послание Высшему совету в долину Бекаа. Но, слава Богу, ваши друзья или, скажем, бывшие друзья из Моссада перехватили это послание. Бажарат и ее товарищи решили посвятить свои жизни тому, чтобы «заполучить головы четырех главных негодяев». Сама она станет «маяком, который будет подавать сигналы».

— Какие сигналы?

— Насколько удалось выяснить Моссаду, это должен быть условный знак тайным убийцам в Лондоне, Париже и Иерусалиме, чтобы они нанесли свои удары. Они считают так, потому что в послании есть такая фраза: «Как только будет покончено с главным негодяем за океаном, остальные быстро последуют за ним».

— Самый главный?.. За океаном?.. Боже мой, Америка?

— Да, Кук. Амайя Бажарат собирается убить президента Соединенных Штатов. Это и будет сигналом.

— Но это абсурдно!

— Судя по ее послужному списку, не так уж это и абсурдно. Как профессионал, она очень редко терпела поражение, если вообще терпела. Это злой гений, и теперь она планирует провести свои последние убийства, которые будут местью всем жестоким правителям, и на этот раз сюда примешиваются глубоко личные мотивы — месть за смерть мужа. Ее надо остановить, Джеффри, вот почему министерство иностранных дел готово пойти на все. Они решили, что вам немедленно следует вернуться к месту бывшей службы в районе Карибского моря. По вашим же словам, у нас нет никого более опытного.

— Боже мой, и это вы предлагаете шестидесятичетырехлетнему человеку, который вот-вот должен уйти в отставку!