Линда Фэйрстайн - Мертвецкая Страница 4

— Будешь делать взнос? — спросил меня Гектор Коррадо.

— Буду, если ты проследишь, чтобы я не выиграла. Батталья считает это ваше пари дурным вкусом. И говорит, что мы не должны баловать вас, ребята, своим участием.

— Выбери число, Алекс. Это обойдется тебе всего в двадцать баксов, зато в этом году на кону куча денег. Хочешь проиграть — бери поменьше. Черт, перед праздниками все как с цепи срываются, а эти начались как нельзя хуже. Ты слишком молода и, наверное, не помнишь, но, кажется, мы вернулись в восьмидесятые.

У полицейских из убойного отдела была традиция: они спорили на количество убийств, которое, по их мнению, произойдет до конца года. За ходом пари следил Гектор: поставить на то или иное число надо было до конца лета. Если до празднования Рождества оставались свободные места, делать взносы приглашали прокуроров.

— На сегодня в этом году на Манхэттене произошло только триста шестьдесят два убийства. В восемьдесят восьмом я промахнулся всего на шесть трупов. Тогда в общей сложности было совершено семьсот шестьдесят четыре убийства. Веришь, нет? И эти слизняки еще говорят, что перерабатывают. Расследований-то — кот наплакал!

Чэпмен оставил пальто в кабинете управляющего и вернулся с большим фонарем в руке. Протянув правую руку Гектору, он спросил, закончила ли работу бригада криминалистов.

— Угу, но местом преступления это можно назвать с натяжкой. Ребятам, которые прибыли сюда первыми, управляющий преподнес все как несчастный случай. Петерсон задействовал все свои связи, чтобы заполучить криминалистов и заставить их все здесь осмотреть. Как бы неофициально. Смерть считают подозрительной, но речи об убийстве пока нет. Не каждый день встречается дамочка, которая решает свести счеты с жизнью и падает из двери своей квартиры прямиком в шахту лифта. Особенно если перед этим кто-то заплатил кучу бабок, чтобы ее убрали, — высказал свое мнение Гектор. — Они сделали несколько снимков, потом труп вытащили. Да сами можете посмотреть. Все, что вы увидите, — просто темные пятна.

Лейтенант Петерсон — опытный детектив и глава убойного отдела — мог заставить отдел криминалистики делать почти все. Среди коллег он славился отличным чутьем и за свою карьеру заработал блестящий послужной список раскрытых преступлений. Люди знали, что он не станет понапрасну тратить их время и силы.

Майк присел на корточки и направил луч фонаря в темную шахту. Я положила руку ему на плечо, наклонилась и заглянула внутрь.

— Может, отойдешь, блондиночка? Знаю, по-твоему, ты сама излучаешь достаточно света, но при этом заслоняешь тусклую лампочку, которая висит у тебя над головой. А она очень бы мне пригодилась.

Я выпрямилась и отступила назад.

— Гектор, кто-нибудь уже спускался вниз и взял образцы того дерьма внизу? На взгляд и не разберешь, где кровь, где машинное масло. — Майк поднялся.

— Да, все это уже сделали.

— Отпечатки сняли? — спросила я.

— Никто понятия не имел, что именно считать местом происшествия, Алекс. Мы не знаем, сколько времени она пролежала в шахте: один час или четыре. А между тем здесь болтались управляющий, двое рабочих и несколько подростков. Никто не знал, кто она такая. Даже неизвестно, с какого этажа она упала или какую кнопку лифта нажимала. Разумеется, прочесали все двадцать два лестничных пролета: сняли отпечатки, поискали признаки борьбы, поспрашивали жильцов. Может, кто был дома и слышал шум. Пока безрезультатно. Проверьте вторую шахту. Вполне возможно, она просто оступилась и ласточкой нырнула вниз. Сами увидите — лифты здесь на последнем издыхании.

— Кто-нибудь уже был в ее квартире?

— Пока ждем. Петерсон послал в морг за ключами. Их нашли на трупе. Еще едет служба спасения — в крайнем случае выломаем дверь. Кто приедет первый, тот нас и впустит.

— Разве у управляющего нет дубликата?

— Нет, она никому ничего не доверяла. Во всяком случае, так он сказал.

Вполне в духе Лолы. Чэпмен махнул мне рукой, и я пошла вслед за ним. Мы поднялись по лестнице и вышли в холл. У стены друг напротив друга стояли два кресла с жуткой гобеленовой обивкой. Им явно требовалась срочная перетяжка. Мы сели, и Чэпмен пересказал мне свой разговор с лейтенантом.

— Лу просто разрывается. Комиссар настаивает на несчастном случае. На их взгляд, Иван к этому непричастен — он сидит под замком. Вот, собственно, все, что сказал мне Петерсон. А еще он велел мне как можно скорее увезти тебя отсюда. Если мэр говорит, что это несчастный случай, значит, помощнику окружного прокурора нечего тут околачиваться.

Пока мы оба не придали этому значения.

— А о запасном варианте они не подумали? Что, если Краловиц не доверял нанятым в Джерси киллерам и хотел подстраховаться? Убедиться, что его план убить Лолу непременно выгорит?

— Ну, я — не Сити-Холл,[5] меня убеждать не нужно. Как там в песне: в первый день Рождества подарил мне Бог толчок в спину и дорогу в морг, верно? Конец года, мэр не хочет, чтобы количество убийств возросло еще на одно. Кроме того, на него оказывают некое давление определенные силы из Колумбийского университета.

— Но ведь Лола там уже не работала.

— Ее назначили в новое экспериментальное учебное заведение — Королевский колледж. Руководство у них разное, но они купили несколько старых зданий Колумбийского университета и теперь вплотную примыкают к территории кампуса колледжа Барнарда.[6] У кого-то там прямая связь с мэрией. Преподаватели университета не захотят трезвонить на весь свет о вымученных отношениях с Лолой Дакотой и тоже предпочтут замять дело.

— Но они упускают из виду огромный камень преткновения в виде большущего, жирного, тупоголового, почтенного Винни Синнелези — прокурора из Джерси, придумавшего эту гениальную операцию с западней. Батталья думает, что весь план — показуха, способ продвинуть кандидатуру Синнелези на пост губернатора в следующем году. Винни без зазрения совести привлек внимание к живой мисс Дакоте, и я сомневаюсь, что, обратив внимание общественности на ее труп, он хоть на секунду потеряет сон.

Майк рассмеялся: его развеселило и мое описание Синнелези, и мое очевидное волнение.

— Да успокойся ты, Куп.

Но я была уже слишком взвинчена.

— Легко ему сидеть в своем кабинете этаким феодалом, тыкать в нас жирным пальцем и разглагольствовать об убийстве Дакоты. Убийство это или нет — на самом деле ему все равно, он-то прекрасно знает, что это расследование ему не завалить. Оно под юрисдикцией Баттальи.

Парадная дверь открылась, и вместе с порывом холодного воздуха в здание вошел лейтенант Петерсон. Чэпмен поднялся, и его фирменная ухмылка вмиг исчезла.

— Я думал, ты поехал домой, Лу.

Даже не остановившись, Петерсон прошагал к лифту, рявкнув на ходу:

— Я же сказал увести мисс Купер из здания, Чэпмен. Она больше не должна заниматься этим делом. Этим, этим… несчастным случаем.

3

Я сидела в машине Чэпмена и дрожала от холода. Морозный ночной воздух бодрил, и, несмотря на поздний час, спать совсем не хотелось. Неожиданное появление Петерсона в холле объяснялось прибытием из морга детектива с ключами Дакоты. Они столкнулись в тот момент, когда Петерсон уже захлопывал дверцу своей машины. Лейтенанту пришлось вернуться: он тоже хотел побывать в квартире Лолы на пятнадцатом этаже.

Чэпмен знал, что лично осматривать дом женщины — не в стиле Петерсона. В таких делах лейтенант не отличался щепетильностью и в поисках улик предпочитал полагаться на сообразительность подчиненных и сделанные ими фотографии.

— Лу бегло осмотрит квартиру, убедится, что все в порядке, ребята сделают пару снимков. Как только они уедут, я за тобой приду, — сказал Майк и, проводив меня до своей машины, отпер дверь. — Когда лейтенант будет уезжать, просто сползи с сиденья, чтобы он тебя не увидел. Да, и не включай печку и радио. Он уйдет минут через двадцать.

— Ты ведь знаешь: если мы попадемся, он нас прибьет.

— Такого просто не может быть, детка. В квартире будем только ты, я и Джордж Зотос. Кто настучит?

Зотос — один из ребят в команде Майка, мы с ним работаем уже много лет.

— Тебе ничего не грозит. Батталья даже не знает, что ты здесь, да и Петерсон отдавал приказы не тебе, а мне.

Около половины второго ночи Петерсон вышел на улицу. Водитель развернул машину, забрал лейтенанта, и они укатили. Через десять минут появился Чэпмен, что-то сказал стоявшим у входа полицейским, перешел дорогу и, вытащив меня из машины, повел по обледеневшему тротуару. Мы дошли до 115-й улицы и, свернув в переулок, подобрались к зданию с тыла. Тяжелая железная дверь была приоткрыта: закрыться ей мешал фонарь, который раньше я видела у Чэпмена. Распахнув дверь, он забрал фонарь и провел меня в здание через подвал. На пятнадцатый этаж мы поднялись на единственном работающем лифте. Со страшным скрежетом он медленно полз вверх. Наконец кабина остановилась, мы вышли и, перейдя на южную сторону, направились к квартире 15А. Чэпмен тихонько постучал, дверь открылась, и Зотос впустил нас внутрь.