Эдди Шах - Оборотни Страница 4

Гроб Митцер остался в Европе и направил свои исключительные административные способности на создание крупнейшей электронной корпорации Западной Германии, краеугольного камня того экономического чуда, которое вдохнуло в эту страну новую жизнь.

Пройдет много времени, прежде чем они узнают, что произошло с их другом — ученым Альбертом Гуденахом.

Через два дня после того, как в армейском джипе США Триммлер-Шпидаль и Митцер совместно совершили свою последнюю пятидесятикилометровую поездку по Германии, русские ворвались в восточные пригороды Мариенштадта. Установленной ими границе предстояло расчленить немцев на следующие сорок пять лет.

Книга вторая

СЕГОДНЯ И ЗАВТРА

Рюмен

Финляндия

Настоящее время

Человек в красном кафтане, с подтянутым животом оперся о сани и в последний раз затянулся сигаретой, прежде чем выкинуть ее в снег и наступить на нее ботинком. Взглянул на часы: надо было приступать к делу. Достав из саней мягкую белую бороду, он прицепил ее к подбородку с помощью проволочных креплений, надевавшихся на уши. Начинался снегопад, хотелось закончить все побыстрее.

Старый северный олень терпеливо ждал команды. Можно трогаться. Тяжелые сани медленно потащились из укрытия на широкую утоптанную дорогу. Вот послышался возбужденный визг детей, ожидавших на балконе деревянного ресторана появления какого-то зимнего чуда.

Человек в кафтане вздохнул с тоской, представляя последовательность так надоевшего ему действа. Это было двадцатое представление за десять дней; на протяжении последних сорока лет — традиционный ритуал начала рождественских праздников в этой северной глубинке, известной под названием Лапландия, родина Санта-Клауса.

«А теперь наступает момент, которого все мы так ждали…» — прозвучал из развешанных по деревьям громкоговорителей женский голос с металлическим резонансом.

Санта-Клаус вылез из саней, взял правой рукой кожаные вожжи, одновременно придерживая животное за его раскидистые рога, чтобы олень ни на минуту не нарушил строго установленного регламента. Он ощущал волнение на балконе, нетерпение детей увидеть наконец долгожданного Санта-Клауса.

Олень был также давним участником игры. Он знал, что сейчас вожжи направят его вперед, в проезд, освещенный ярким светом фонарей.

«…момент, для которого круглый год трудились Санта-Клаус и его эльфы, чтобы принести игрушки и подарки детям мира».

Олень почувствовал, как рука хозяина соскользнула с его рогов, как ослабли и свободно повисли на его шее вожжи.

«Да, действительная причина, по которой мы все приехали сюда, в далекую Лапландию, родину Санта-Клауса…»

Послышался глухой стук, что-то тяжелое упало в сани, но олень не обратил на это внимания, зная, что подошло время выезжать.

«…из различных мест, как раз в том и состоит, что сейчас он появится, чтобы приветствовать вас».

Олень подался вперед, напрягаясь для движения, зная, что им предстоит ехать в тишине, которая всегда наступала за громким голосом, раздававшимся неизвестно откуда.

Но вожжи обвисли, и не было руки, которая всегда подталкивала его за рога.

Старый олень ступил вперед — это была инстинктивная реакция, — в яркий свет фонарей, установленных под кронами заснеженных деревьев.

Шестилетний мальчик из Шотландии первым увидел оленя, который вышел из-под деревьев на ярко освещенную полянку перед деревянной галереей ресторана.

— Мам, мам, там Санта-Клаус! Смотри, это действительно он! — возбужденно кричал мальчик, хватая за руку свою мать, стоявшую чуть сзади.

— Вижу, сынок, — отвечала она.

Теперь уже все присутствующие могли увидеть оленя, тащившего по снегу сани, в которых Санта-Клаус восседал с мешком игрушек на коленях.

Дети громко кричали, махали руками, радуясь рождественскому чуду.

Снег падал, искрясь под огнями фонарей.

Олень достиг центра полянки и остановился в точно назначенном месте, не дождавшись сигнала натянутых вожжей. Они совершали этот короткий, четко продуманный выезд множество раз в течение стольких лет!

«Дети, — раздался голос из громкоговорителей, — вы можете спуститься вниз, чтобы встретить Санта-Клауса. Идите же, дети, и помогите ему подняться в ресторан».

Часть детей побежала по наклонному спуску к саням. Другие, нервничавшие от возбуждения, не решались оставить родителей.

Шестилетний шотландский мальчик первым достиг цели, следом за ним спешила его мама. Мальчик влез в сани, переполненный радостью от предстоящего знакомства с Дедом, а у того внезапно выпал из рук мешок с подарками. Он и сам как-то странно завалился на бок. Голова его откинулась в сторону, белая борода упала в снег. Мать мальчика, внезапно поняв, что Санта-Клаус мертв, громко закричала.

Прежде чем она успела схватить ребенка, олень, испуганный ее пронзительным криком, рванулся вперед, сквозь толпу, уже окружившую сани. Мальчик все еще не понимал, что случилось, все еще радовался встрече с праздничным Дедом.

Когда олень устремился вперед, мать мальчика закричала еще громче и еще продолжительнее, все больше пугая оленя.

Один из присутствовавших бросился преследовать сани и ухватился за вожжи, которые тащились по снегу. Натянув их, он заставил оленя остановиться в каких-нибудь двадцати ярдах от людей. Когда рождественский красавец был наконец успокоен, мужчина повернулся и вытащил мальчика из саней.

— Я видел, я видел Санта-Клауса! — говорил взволнованный мальчик своей матери. — Он взял меня покататься.

Служащие, занимавшиеся рождественским приемом, уговаривали гостей вернуться в ресторан. Один из них, пожилой человек, который работал сторожем на стоянке автомашин, ласково похлопал оленя по голове, чтобы успокоить. Когда это удалось, он взглянул поверх головы животного в сани на опрокинутое тело Санта-Клауса.

Красный его кафтан был распахнут. Под кафтаном растеклась кровь. Сторожу стало плохо, и он отвернулся.

Спустя полчаса прибыли полицейские. Глубокие следы, которые вели от окруженного деревьями пространства, где олень и его хозяин готовились к праздничному выезду, были уже занесены падавшим снегом.

Единственным ключом к разгадке трагедии осталась глубокая ножевая рана, которая прошла через сердце Санта-Клауса…

Штаб-квартира ЦРУ

Лэнгли, Вирджиния

США

В полночь телефон, давно не подававший признаков жизни, внезапно зазвенел на весь Центр связи с Европой.

Дежурный клерк, изумленный этим звонком, с досадой оторвался от терминала компьютера, на котором занимался индексацией вчерашних цен на Уолл-стрит, и быстро пересек большую комнату.

В дальнем ее углу стояли многочисленные телефоны прямой связи с различными городами, регионами и посольствами в Западной Европе.

Это были телефоны времен «холодной войны» на случай возникновения чрезвычайных ситуаций. Ими перестали пользоваться задолго до «потепления», а уж после кризиса в Персидском заливе окончательно утвердились микросистемы, факсы, спутниковая связь и еще более современные средства информации. Но разведывательные службы не спешили выбрасывать накопленное. В ЦРУ считали необходимым сохранить все открытые линии связи. Так остались телефоны, случайные звонки которых могли означать, что кто-то оказался в беде.

Малооплачиваемый клерк, специалист по компьютерным системам, который большую часть времени тратил на изучение секретной информации, собиравшейся ЦРУ по компаниям с Уолл-стрит (он делал это для собственной биржевой игры на те немногие доллары, которые мог сберечь из своего заработка), осмотрел все телефоны, чтобы выяснить, который из них звонил. Это заняло у него больше минуты.

— Да? — затаив дыхание, произнес он в трубку, не зная, что следует сказать еще. Его не инструктировали, как отвечать на такие звонки.

— Вашингтон? — послышался тихий женский голос с распевом и иностранным акцентом.

— Да. — Он не имел представления, откуда звонят.

— Америка?

— Конечно… — Он пытался не показать своего раздражения.

— ЦРУ?

— Безусловно. — Кто же, черт возьми, мог звонить, не зная, что это Лэнгли?! — Кто говорит?

— Мне сказали позвонить, если что-то произойдет, — говорила женщина. — Он передал мне конверт, который предстояло вскрыть, если с ним что-нибудь случится.

— Откуда вы звоните?

— Рованъеми.

— Откуда?

— Из Рованъеми. В письме говорится, что в случае несчастья мне следует позвонить по этому номеру телефона и сказать: «Северный Олень мертв».

— «Северный олень мертв»?

— Да. «Северный Олень мертв». — Это все, что она знала, никогда не влезая в дела своего мужа. После короткой паузы последовал вопрос: — А буду ли я и дальше получать деньги?