Джек Кертис - Сыны Зари Страница 4

Если бы кто-нибудь подошел к ней, когда она спала, и повнимательнее вгляделся, то увидел бы, что даже во сне лицо ее чем-то затуманено, а руки время от времени подпрыгивают на коленях, как будто сны дергают ее изнутри. Голова ее низко повисла, водопад волос, сбившихся набок, прядь за прядью скользил по щеке, пока совсем не скрыл лицо с одной стороны. Казалось, она почти не дышала.

На рукаве ее блузы и на одной из брючин, чуть пониже колена, проступили небольшие красные пятна: кровь там еще не перестала течь.

Глава 2

Линда Боумэн часто прогуливалась по Оксфорд-стрит во время обеденного перерыва. Ее расходы на одежду были весьма жестко ограничены, но она любила поглазеть на постоянно меняющиеся витрины и быть в курсе новой моды. Стоял жаркий летний день, и лондонские улицы были выбелены солнцем. Оксфорд-стрит выглядела тянувшимся далеко-далеко вдаль ущельем со стеклянными стенами, в которых отражался блеск солнца.

На Линде было бледно-голубое платье без рукавов, которое она купила два года назад, когда вышла замуж за Пита. Это был отличный брак, она была в нем счастлива и знала, что Пит чувствует то же самое. В целом Линда могла бы быть довольна жизнью. Но две вещи доставляли ей беспокойство почти всегда. Прежде всего безденежье: постоянная борьба со счетами, закладными, расходами по хозяйству. Линда и Пит частенько обсуждали эту проблему, пытаясь придумать, как свести концы с концами. Пита, конечно, это тоже волновало. Он бросил курить, а выпить себе позволял только пива, да и то лишь субботними вечерами. Было очевидно, что безденежье унижало и подавляло его, поскольку ему хотелось иметь возможность содержать жену.

Вторая проблема, не дававшая Линде покоя, была тесно связана с первой. Это было нечто такое, чего она никогда не обсуждала с Питом. Больше того, она жила в постоянном страхе, что он когда-нибудь узнает об этом. Именно такие мысли были у нее на уме, когда она бродила от витрины к витрине, порой останавливаясь, чтобы разглядеть платья, которые были ей явно не по карману.

Улица кишела людьми, и все они были друг для друга незнакомцами, просто лица в толпе. Ни один из прохожих ничем особенным не выделялся. Ничего особенного не было и в Линде, но тем не менее некто всего секунду-другую назад выделил ее из этой толпы. Выбрал именно ее. Может быть, из-за ее голубого платья или из-за того, что она шла очень медленно, глазея на товары в оконных витринах. Не важно из-за чего.

Этот человек, заняв удобную позицию, внимательно следил за ее приближением. Вот она вошла в тень от очередного тента, ненадолго скрывшись под его зеленой парусиной. Но человек уже изучил поведение молодой женщины и знал, что она вот-вот появится снова. Сразу же за тентом был перекресток, открытое место, освещенное ярким солнечным светом, где Линда должна была остановиться перед тем, как пересечь улицу. Мужчина слегка изменил свою позицию и поднял к плечу приклад винтовки с оптическим прицелом 308-го калибра, наведя его крестовину на телефонную будку в нескольких футах от перекрестка. Все было видно в четком фокусе. Мужчина даже вполне мог бы прочитать инструкцию по обращению с телефоном на внутренней стене будки. Он опустил винтовку пониже, подождал, потом убрал руку с предохранителя, чтобы почесать нос, привычно обхватив пальцами утолщение кости, сбитой набок.

Сначала он увидел ноги Линды в белых босоножках, потом ее широкое платье, и вот уже была видна вся она, лениво идущая к перекрестку. Когда она остановилась в ожидании сигнала светофора, крестовина прицела аккуратно разделила ее на четыре части. Мимо проехало такси, потом автобус, на мгновение скрывшие ее из виду. А потом в движении возник интервал. Росс сделал один-единственный выстрел, зная, что больше ему и не нужно. Ему понадобилось пятнадцать секунд на то, чтобы расчленить ружье, уложить его в спортивную сумку и убраться с крыши.

Сначала никто ничего не заметил. Какие-то прохожие расслышали звук выстрела, другие – нет, но мало кто обратил на это хоть какое-нибудь внимание. Лондон полон неожиданных шумов. Никому и в голову не придет, что это могут быть выстрелы. И только те, кто стояли совсем рядом с Линдой, увидели что-то неладное. Впрочем, поначалу и они не поняли, что же произошло. Линда вдруг шумно задышала и качнулась на пятках назад. К ней протянулись чьи-то руки, чтобы поддержать, но сила выстрела подействовала слишком быстро. Линда врезалась в женщину, нагруженную пакетами, расшвыряв их вместе с содержимым по тротуару. Потом ударилась о стеклянную дверь магазина и, повернувшись, замерла на мгновение, как бы вглядываясь внутрь. В это время зажегся зеленый свет, и люди двинулись по переходу.

Но те, кто перед этим пытались помочь Линде, замешкались, оторопев при виде сквозной раны – этой рваной дыры в ее спине, прямо под лопаткой. Потрясение обессмыслило выражение их лиц, стерев с них все характерные черты.

А Линда скользила вниз по стеклу, будто собираясь встать на колени. Потом ее ноги подкосились и она тяжело повалилась навзничь. Бледно-голубое платье от выреза до талии набухло от крови.

Глава 3

Робин Кэлли сидел у открытого окна. Шумный гул города за спиной едва позволял расслышать его слова.

– Я тоже не знаю, – сказал он. Потом повторил это, чуть-чуть погромче.

– Я слышу тебя, слышу, – улыбнулась ему Элен Блейк. Это была улыбка подтверждения, не более.

– Мы оба не знаем. Это риск. В жизни его полным-полно. – Он подождал ответа. Потом, так и не дождавшись, спросил: – А ты разве так не считаешь?

Элен кивнула. Она лежала голая на постели, где он оставил ее. Казалось, ее совсем не интересовало то, что он уже оделся и разговаривал с ней из другого конца комнаты, усевшись там в кресло. Он подыскивал более решительное объяснение своей мысли, нашел было одно, но решил, что оно ему не нравится.

– А я уже рискую, – сказала она. – Шлепнулась вот тут на задницу, и грохот слышен почти всем моим знакомым.

– Знаю, – ответил Кэлли, полуобернувшись, чтобы выглянуть в окно.

Озабоченно снующие люди, мусор, приглушенный дневной свет реклам. Когда он повернулся обратно, Элен уже встала с кровати и направлялась в ванную. Его взгляд украдкой скользнул по ее телу, как будто она демонстрировала не более чем округлые груди или длинные ноги. Пройдя мимо него, она остановилась в дверях ванной спиной к нему. Он все еще ощущал языком позвонки на ее спине, сходящую на ней неровность, пушок на пояснице...

– Послушай, – сказала она, – я не знаю, что и подумать, понимаешь? Я хочу сказать, что я в самом деле не знаю, что я думаю по этому поводу. А может быть, просто и не хочу думать. Но вот мы тут с тобой, вот я с голой задницей, и мне это нравится, хотя я и чувствую себя немного неуверенно и немного... – Она замолчала, потом пожала плечами и повернулась к нему лицом. – Немного смущенной. Это не застенчивость, нет, просто... как будто это вообще в первый раз. Я и взволнованна, и неуверенна, и уязвима. – И уже входя в ванную, она добавила: – Главным образом уязвима, понимаешь?

Кэлли еще немного подождал. Услышав, как из душа полилась вода, он взял свой пиджак и вышел из квартиры. Улица встретила его грохотом и жарой. Трое парней стояли перед фасадом маленького театра, рекламируя живые картины на сцене: «Только обнаженные девушки с мужчинами, девушки с девушками. Наш спектакль идет непрерывно. Тем, кого легко шокировать, у нас делать нечего!» А у входа в греческий ресторанчик шла торговля наркотиками. В то время слабые наркотики едва ли не поощрялись, так что Кэлли оставил это дело без внимания. Подойдя к своему автомобилю, он услышал пронзительный писк рации.

Приняв вызов, он развернул машину в сторону Оксфорд-стрит. Он находился менее чем в полумиле от места происшествия, но машины по Лондону ездят медленно, пожалуй медленнее, чем экипажи, запряженные лошадьми, столетие назад. Кэлли, на какое-то время дав волю гневу, проклинал плотный строй машин впереди. А потом его окутал запах духов Элен. Он подействовал сильнее, чем воспоминания о ней самой, и он мысленно вернулся в комнату, которую только что покинул.

Сейчас она, должно быть, уже вышла из-под душа и стоит перед высоким зеркалом, напротив соснового гардероба, и, брызнув на ладонь немного увлажняющего крема, втирает его в кожу. А теперь она, должно быть, сидит на кровати, скрестив ноги, не подозревая, сколь непристойна и соблазнительна эта поза. Она наклонила голову, чтобы волосы упали вниз и быстрее высохли. И поскольку этот процесс кажется ей довольно скучным, она, вероятно, читает, положив книгу на колени.

Он, конечно, не был уверен, что все происходит именно так, не мог поручиться, что она делает именно это и именно в такой последовательности, но он мог бы рискнуть заключить на этот счет вполне надежное пари. Потому что так бывало на протяжении всех пяти лет их брака.

Кэлли показал свое удостоверение и нырнул под натянутый шнур, перекрывший участок улицы от пешеходов. На самом перекрестке тело Линды Боумэн было огорожено небольшими щитами. Увидев приближающегося Кэлли, Майк Доусон пошел ему навстречу.