Уоррен Мерфи - Властители земли Страница 4

Между ними стоял ящик из серого металла, который, как было сказано Римо, являлся жестким диском на двести мегабайт, что бы это ни значило.

Мужчины были средних лет и оба покрыты сильным загаром – видно, зимой выбрались в какое-то очень солнечное местечко. Но когда стена раскрылась, и оттуда появился Римо, весь их загар как-то сразу пропал. И оба вдруг превратились в стариков с очень белыми лицами.

– Это и есть жесткий диск на двести мегабайт? – осведомился Римо.

Они одновременно кивнули. Глаза у них лезли на лоб, а головы двигались с таким трудом, будто шеи были из окаменевшего дерева.

– Значит, вот этот, а? – утвердительно переспросил Римо.

Он хорошо помнил, как выглядели компьютеры Смита в Фолкрофте, где они занимали большую часть подвального помещения, и не мог понять, как что-то ценное могло укрываться в этом маленьком сером ящичке.

Мужчины снова кивнули.

– Вы продублировали записи? – спросил Римо.

Ему велели спросить об этом и найти эти записи, если они были сделаны.

– Нет, – хором ответили те двое.

Римо взял одного из них за левый мизинец и начал отгибать палец назад, постепенно увеличивая боль.

– В ванной, – задыхаясь, выдохнул несчастный.

– Что в ванной?

– Дискеты. Дублирующие записи.

– Покажите, – велел Римо.

Обойдя камин, мужчины вдвоем направились к белой двери за ним. Открыв дверь, Римо увидел тысячи тонких дисков, напоминающих фотопластинки.

– Это они и есть? – спросил Римо.

– Если вы не знаете, что такое флоппи-диск, вы не можете быть оттуда, – заявил более агрессивно настроенный мужчина.

На нем был свободный серый костюм и полосатый галстук. Второй мужчина носил темно-синий костюм и простую белую рубашку, а выглядел так жизнерадостно, будто присутствовал на репетиции собственных похорон.

– Будьте уверены: я – оттуда, – ответил Римо.

В кармане у него имелась одна штучка, которую, как он полагал, пришло время использовать. Эго маленькое устройство очень походило на зажигалку, но не давало пламени. Оно было черним, металлическим, и на нем имелась кнопка, которую Римо следовало нажать. Что он и сделал, свет в комнате странно замерцал.

– Он и правда оттуда, – заметил человек в сером костюме. – Он стер все направленным магнитным полем.

– Оказывается, вот что я сделал? – осведомился Римо.

– А как вы собираетесь разделаться с твердым диском? Ведь у него платиновый корпус, который в пять раз прочнее стали.

– Говорите, в пять раз?

Двое мужчин ошеломленно созерцали происходящее на их глазах невероятное событие. Им показалось, что худой незнакомец в темной рубашке и брюках просто хлопнул двумя руками по суперпрочному металлическому ящику, не очень сильно, даже не слишком резко, как если бы просто ласково шлепнул по металлу. Но корпус с треском раскололся, обнажая сияющие пурпуром внутренности.

Римо сказали, что содержимое ящика, собственно, сам твердый диск, очень уязвимо и его можно повредить даже легким толчком, потому что оно невероятно схоже с биологическим считывающим устройством. И даже небольшого шлепка достаточно, чтобы его повредить. Римо стукнул по нему кулаком, и по всей комнате разлетелись сверкающие осколки.

Только теперь обитатели комнаты сообразили, что необыкновенная толщина двери, которая, как предполагалось, должна была их защищать, не позволяла охранникам, находившимся по другую ее сторону, узнать о происходящем внутри.

– Все, наконец? – спросил более смелый мужчина.

У него имелся небольшой пистолетик, который он носил с того самого дня, когда его компьютер каким-то образом подключился к памяти главного компьютера, в течении долгого времени регистрировавшего темную сторону жизни Америки.

– Нет, – ответил Римо. – Еще два дела осталось.

– Что еще? – переспросил мужчина.

Он уже держал руку на пистолете. И думал, как выстрелит прямо в темную рубашку незнакомца. В голову целить не стоит. Никаких выкрутасов. Пуля в грудь, потом уже разрядить весь пистолет в голову и бежать. Таков был его план. К несчастью, требовался функционирующий мозг, чтобы осуществить его, а мозг смельчака оказался вдруг размазанным по задней стенке камина.

Второй мужчина вырубился мгновенно и уже не пришел в себя, так как его позвоночник был ловко переломан пополам. И уж конечно, ни один из них даже не успел заметить, как поднялась рука Римо по одной простой причине: им этого и не полагалось видеть.

Римо огляделся по сторонам.

– Твердый диск, дискеты, – бормотал он себе под нос. – Дискеты, твердый диск. Ну так. По-моему, я закончил.

Он покинул здание через шахту подъемника. На улице, на бульваре неподалеку от элегантного особняка с Дальней набережной вооруженный охранник окинул его тяжелым подозрительным взглядом. Римо улыбнулся. Охранник осведомился, чего ему понадобилось в доме, откуда он вышел.

Римо попробовал было придумать правдоподобный ответ. Ничего подходящего в голову не пришло, поэтому пришлось уложить охранника вместе с его оружием в ближайший мусорный контейнер.

Ничего не упущено? Твердый диск, дублирующие записи на дискетах. Именно это ему было велено уничтожить. Римо был уверен. Почти.

Он вообще недолюбливал компьютеры.

Но когда Римо приехал в маленькое курортное местечко неподалеку от южно-каролинского побережья, они стали нравиться ему еще меньше. Несколько деревянных бунгало с видом на Атлантику, окруженных песком и травой. Старые деревянные ступени у входа в бунгало даже не скрипнули, когда Римо легко поднялся по ним в дом. Воздух, пропитанный соленой влагой, был чудесен. Римо тихо насвистывал, но войдя внутрь, смолк. Отвратительный стеклянный экран, возвышаясь над клавиатурой, уставился на Римо. Кто-то принес в бунгало компьютер.

В кресле лицом к морю сидел хрупкий хилый человечек в кимоно мягкого темно-бордового цвета с вышитыми золотыми драконами, танцующими вокруг золотого же косматого солнца. Ветерок развевал легкие, напоминавшие волокна водорослей, пряди волос на его голове. Маленькие, обтянутые пергаментной кожей руки с изящными пальцами и длинными ухоженными ногтями мирно отдыхали.

– Кто приволок сюда эту штуку? – вопросил Римо, тыча пальцем в компьютер, стоявший рядом со входом.

– Сердце мое поет от радости при виде твоего возвращения, – ответствовал старый человечек, Чиун, Мастер Синанджу.

– Извини, папочка, – сказал Римо. – Просто я терпеть не могу компьютеры, и разные устройства, и вообще все эти штуки, которые нельзя отключить на ночь.

– Однако это еще не может служить причиной для того, чтобы приветствовать меня столь непочтительно, – упрекнул его Чиун.

– Прости, – ответил Римо.

Он обошел компьютер и увидел лежащее на полу тело. Рядом стоял открытый дипломат.

– Что все это означает? – поинтересовался Римо. В дипломате он заметил брошюру о компьютерах.

– Что именно? – мягко спросил Чиун.

– Да это вот тело. У тебя были какие-то проблемы с компьютером? – пояснил Римо.

– У меня – нет. Я ведь не безграмотен в этой области.

– Тогда что тут делают эти бренные останки?

– Вот у него-то как раз и были неприятности с компьютером, – заметил Чиун.

– Которые его и прикончили?

– Он ведь уже мертв, не так ли? – спросил Чиун.

– Я не собираюсь возиться с этим трупом, – заявил Римо.

Чиун промолчал. Разве он просил Римо избавиться от тела? Разве весь день, весь этот несчастный, солнечный денек, когда мир, казалось, готов был одарить его капелькой радости, он не старался быть как можно более рассудительным и справедливым с этим крайне несправедливым миром? А что он, Чиун, хотел от мира? Всего лишь покоя. Ему нужна только достойная крошечка справедливости и возможность наслаждаться тем, что дарует солнце. В ответ на то, что он раскрыл Римо благоговейно хранимые секреты Синанджу, он сам, Чиун, Мастер Синанджу, вместо благодарности слышит неприязненные расспросы о каком-то совершенно бесполезном торговце компьютерами.

С горечью размышлял Чиун о том, как в течение долгих лет он давал Римо то, что не получал еще ни один белый человек. Он передал ему силу Синанджу, солнечного источника всех боевых искусств, испускавшего лучи, которыми смогли овладеть даже белые: карате, тай квандо, дзюдо и все прочие немощные телодвижения.

И вот за то, что он посвятил Римо в это искусство, помог ему подняться до подлинного мастерства, Чиун, как, впрочем, и всегда, ничего не получил. Но в то утро он был решительно настроен не позволить испортить себе день. Ему следует принять как неоспоримый факт, что некоторые вещи, некоторые недостатки характера нельзя преодолеть, каким бы совершенным и дивным ни был учитель и его обучение. Чиун настроен был подождать, пока грубость Римо пройдет сама собой, но тут он обнаружил, что Римо вовсе не собирается от нее отказываться, и у Мастера просто не осталось выбора, он прямо-таки вынужден был заговорить о неблагодарности, грубости, нечуткости и всех прочих вещах, о которых он поначалу не хотел даже упоминать.