Лев Пучков - Тротиловый эквивалент Страница 4

– Пи…дец саперам, – Вася Крюков вздрогнул и мелко перекрестился. – Напоролись.

– Зачем так мрачно? – Петрушин был настроен более оптимистично. – Просто нашли, снимать не стали, рванули на месте…

– И пи…дец саперам, – не сдавался Вася. – Чует сердце – это оно самое…

Вася у нас чувствительный как барометр. Интуиция развита просто до неприличия. Про таких говорят – спиной чует. В самом деле, эта его особенность неоднократно сослужила нам добрую службу. Но теперешний припадок пессимизма у своего соратника я объясняю мрачной погодой и напряженным трехсуточным ожиданием. Трое суток мы сидели спокойно, ничего поблизости не рвалось, а тут, перед самой операцией, – на тебе! Поневоле засомневаешься…

Минуты не прошло – опять шлепнуло, но значительно тише. Вася пожал плечами и тихо ругнулся.

Минут еще через семь происшествие повторилось: глухой шлепок взрыва и негромкая отдача сожранного влажным воздухом отзвука, не успевшего развиться в полноценное эхо. Опять там же, рядом с местом первого громкого подрыва.

– Ну вот, – удовлетворенно заметил Петрушин. – Я же говорю – сами рвут.

Понаставили за ночь, умельцы народные…

Серега достал было сканер, чтобы нащупать частоту комендатуры и послушать, что у них там творится в эфире. Но в этот момент в наших рациях прорезался жизнерадостный Иванов:

– Объект развернулся, убыл по первому маршруту. Вы как там?

– Мы готовы, – ответил Петрушин. – Вы следом?

– Мы следом, – подтвердил Иванов. – Но чуть погодя, чтобы глаза не мозолить. Тебе напомнить?

– Обижаете, – буркнул Петрушин. – Ни одна волосина не упадет!

– Да пусть упадет! Вы его хоть налысо побрейте – но чтоб живым, ты понял?

Давай, до связи…

Со стороны старого переезда послышался шум автомобильного двигателя.

– Как сидят, не заметили? – без особой надежды уточнил Петрушин.

– Стекла тонированные, – сказал Вася. – Никто не выходил. Извини, брат.

– Понял, спасибо. Значит, как обычно. Шум двигателя постепенно приближался. Вскоре из-за поворота в наши сектора неожиданно выехала белая «Нива».

– Не понял? – удивился Петрушин. – «Ниссан» вроде был?

– Это не они, – покачал головой Вася. – Это вообще левые какие-то…

«Нива» неспешно проехала мимо нас, перед бродом повернула налево и, прокатившись еще метров пятьдесят по вектору течения, встала у водной кромки.

Из машины вышли двое нохчей, облаченных в прорезиненные куртки с Капюшонами и «болотные» сапоги до паха. Негромко переговариваясь, они открыли багажник и стали вываливать наземь разнообразное барахло. Оружия при них не было. В бинокль можно было рассмотреть, что барахло из багажника тоже совсем не военного характера. Автомобильная камера, ножной насос, крупноячеистая капроновая сеть, составное удилище (судя по толщине, как минимум на барракуду), катушки с леской и плетеная корзина.

– Вот уроды, – пробормотал Вася. – Тут война, а они – на рыбалку…

– Некстати, – флегматично отметил Петрушин. – Костя – держи. Если вдруг что, действуй по обстановке.

– Понял, – я спрятал бинокль и навел на рыбаков прицел своего «ВАЛа». – Держу.

Следует заметить, для тех, кто совсем не в курсе, что рыбаков мне поручили вовсе не в качестве жеста особого доверия, а как самому ненужному человеку на заключительной фазе операции. Каждый член команды является специалистом в своей области. Кто-то мастерски говорит и запросто лезет без спроса в человечьи души, кто-то хорошо стреляет. В настоящий момент говорить и лезть уже не надо.

Поэтому я буду добросовестно контролировать безоружных рыбаков. Пользы от этого, конечно, никакой, но на всякий случай за лишними людьми в зоне проведения операции кто-то должен присматривать.

Рыбаки затеяли возню с камерой. Накачали ее насосом, бросили в воду, потом зачем-то вытянули обратно. Один достал из машины манометр, померил давление в камере, покачал головой.

– Интересно, на фига им камера? – Вася тоже проявил здоровое любопытство, – Че-то я такого пспособа не помню…

Рыбаки через штуцер стравили воздух, потом опять сунули камеру в реку.

Теперь она полностью скрывалась под водой, на поверхности остался лишь коричневый поплавок размером с консервную банку.

– Вот ни хера себе, придумали! – не на шутку заинтересовался Вася. – Сеть, что ли, собираются цеплять?

Я пожал плечами и продолжал молча наблюдать. Это Вася у нас – дремучий сибиряк, потомственный охотник, рыбак и следопыт. А я в этих делах соображаю примерно так же, как Петрушин в космической медицине.

Рыбаки между тем составили удилище в несколько фрагментов и оттолкнули камеру чуть ли не на середину речки. Поплавок неспешно двинулся по течению, в направлении моста.

В этот момент у старого переезда послышался шум приближающейся машины.

– Ага! – Петрушин кровожадно цыкнул зубом. – Внимание! Работаем по первому варианту…

Рыбаки застыли столбиками, развернувшись к переезду, перебросились парой фраз и юркнули за «Ниву».

– Вот не вовремя! – обиженно засопел Вася. – Только пацаны собрались класс показать, а тут – эти…

Из-за поворота выскочил давешний «Ниссан Патрол». Мощная машина, разбрасывая шипованными шинами ошметки жидкой грязи, легко вошла в вираж, проскочила тридцать метров и сбавила скорость, приближаясь к броду.

Я пытался сосредоточиться на рыбаках. Так надо – определили задачу, умри, но выполни. Основным объектом займутся мастера.

Получалось у меня из рук вон. Взор поневоле тянулся к «Ниссану», кроме того, рыбаков сейчас видно не было, они были скрыты от меня корпусом «Нивы».

– Понеслась, – буркнул Петрушин.

На дальнем от нас фланге дважды пукнули «ВАЛы». «Ниссан» осел на правый бок, чуть развернулся вправо и, наполовину заехав в воду, встал…

Я, так и не сумев сосредоточиться на рыбаках, полностью переключил внимание на основной объект. Мгновенно высветилась рациональная мысль по моей тематике: интересно, водила имеет в копилке ощущений опыт простреленных шин или как? Каждый водитель со стажем знает, как ведет себя транспорт с внезапно проколотой шиной. Но не каждому в шину стреляли. А из тех, кому стреляли, немногие выжили. Разница, конечно, довольно незначительная: во втором случае, если пуля с хорошей динами кой, отчетливо ощущается удар в ступицу. Но вопрос далеко не праздный. От этого зависит, например, как сейчас наши подопечные покинут салон «Ниссана». Выйдут в полный рост, с недоуменными восклицаниями, или десантируются через левые двери (стреляли справа) и ползком ломанутся вдоль берега, прикрывая огнем отступление основного лица. В таком случае взять это основное лицо живьем будет довольно проблематично…

Из «Ниссана» вышли четверо вооруженных мужиков – разом, через все двери, в полный рост. Двое тут же присели на колено, направив стволы на «Ниву», водила пошел смотреть колеса. Оставшийся не у дел коренастый бородач, гладя в сторону «Нивы», негромко позвал:

– Э! Хази хок? Хара мнла ву?

И воровато оглянулся по сторонам.

Это был он самый – наш долгожданный Лечи Усманов.

Из-за «Нивы» вышли рыбаки… с автоматами. Вот ни фига себе, порыбачить мужики приехали! Значит, оружие в салоне прятали. Один, дружелюбно улыбаясь, помахал рукой и воскликнул:

– Салам, Лечи!

Пу-пу-пук! – три головы у «Ниссана» в одно мгновение обзавелись не предусмотренными природой-матерью отверстиями.

Тюк! Тюк! – рыбаки рухнули пластом по обе стороны от «Нивы». Кто-то более проворный сделал мою работу. Да я и не пытался тягаться в скорости стрельбы с такими мастерами.

Больше пуканий и тюков я не слышал – видимо, Петрушин сработал в унисон с группой, – но Лечи дважды дернул плечиками. Сначала правым, как будто ушел нырком от прямого боксерского удара, затем левым, пикируя к земле. Упал на четвереньки, скрючился и завыл дурным голосом. Его автомат лежал рядом, теперь уже бесполезный.

– Погнали! – пробурчал Петрушин, выскакивая из-за укрытия и устремляясь к «Ниссану».

Серега и Вася метнулись вслед за ним, снайпера так и остались на позициях – прикрыть, в случае чего.

От переезда послышался рокот приближающегося «бардака». Это господин Иванов с группой «напугания». Я приятно порозовел от сопричастности. Команда работает по секундам, как часы. Кто сказал, что в армии бардак? Не верьте. Есть еще специалисты, не перевелись…

Когда «бардак» прибыл на место происшествия, Лечи уже заботливо перебинтовали и надели ему на голову дежурный мешок. Связывать бессмысленно, человек с простреленными плечами – не боец.

– Как? – коротко поинтересовался Иванов, спрыгивая с брони.

– Норма, – в тон ему ответил Петрушин. – Жить будет.

– Спасибо, – с чувством поблагодарил полковник. – Я уж думал, будет как обычно.

– Это кто? – спросил сонный Глебыч, кивнув в сторону «Нивы».