Доппельгангер - Вадим Геннадьевич Масленников Страница 4

– Это она тебе так просто подыгрывала, – муж явно немного расслабился. – Но если ты ей и уступаешь в кулинарном искусстве, то совсем немного.

Снова послышалось скрежетание в замке. Муж и жена обернулись в сторону прихожей. Но секунд через десять оно прекратилось и дверь открылась. Вошла Алина. Бросив портфель на пол, она стала снимать куртку.

– Кто закрыл дверь на нижний замок? Чуть ключ не сломала! – громко возмущалась она. Затем вошла на кухню и уселась за стол.

– Руки помой, сказала мама, доставая ещё одну тарелку. – И что у тебя с настроением? И почему ты так рано?

– На второй английский не пошла, – ответила девочка, проигнорировав мамино указание насчёт мытья рук. – На первом училка за домашку двойку половине класса поставила. Ещё и наорала на нас. Так мы договорились и решили второй прогулять.

– Нельзя же так, Алина, – сказала мама, – Ты хоть знаешь, чем это тебе грозит?

– Да плевать на неё, зачем вообще столько задавать на выходные в четвёртом классе, – она схватила ложку и принялась за обед, только что поставленный на стол мамой.

– Во-первых, – начал Максим, – Встань и помой руки, как тебе сказала мать.

Девочка посмотрела на него. Тон отца не предполагал возражений, но ведь это ее папа. Он всегда милый и добрый. За исключением вчерашней прогулки конечно.

– Да, давай, – поддержала мужа женщина, – Сделай как он сказал.

– Во-вторых, почему ты меня обманула, когда я спросил тебя, все ли уроки сделаны.

– Ой, ну пап, – она протиснулась мимо него, чтобы пройти к умывальнику. – Ты что не знаешь нашу англичанку. У неё не все дома. Ах, да, откуда ты можешь знать, если ни разу на родительское собрание не ходил.

– Что за тон? – Максим вскочил из-за стола, – Остаёшься сегодня без обеда! Марш в свою комнату.

– Максим, – вмешалась жена, – Ну ты чего?

– Да я в ее возрасте отцу и не подумал бы врать. Где это видано?

Женщина посмотрела на реакцию дочери, но та, кипя от злости, будто бы прослушала слова Максима о его несуществующем отце.

– Да иди ты со своими нравоучениями тупыми! – покричала Алина отцу.

Она собралась было выйти из кухни, но отец сильно схватил ее за запястье и потащил за собой. Находу одной рукой снял со штанов ремень с массивной пряжкой. Алина от неожиданности закричала, стала звать маму.

– Максим! – крикнула женщина, – Отпусти ее! Нельзя так! – Инстинктивно она схватилась за нож и пошла за ними.

– Ещё как можно! – они как раз дошли до двери в комнату дочери. Жена шла за ними по пятам, – Отец меня в строгости воспитывал, и нечего, человеком вырос.

Отец с дочерью вошли комнату. Когда это же попыталась сделать жена, Максим захлопнул дверь прямо перед ее носом. Женщина услышала щелчок внутреннего замка дочери, который она убедила родителей поставить месяц назад в целях конфиденциальности ее личной жизни. Мама несколько раз толкнула дверь, но она не подавалась.

Из-за двери послышался хлесткий звук и через секунду после него истеричный выкрик дочери. Только женщина успела представить одновременно и боль дочери и что подумают соседи, как раздался второй удар. Крик девочки уже не останавливался. Тогда она стала долбить кулаками по двери и призывать мужа остановить это. Но он не останавливал.

Она молотила по двери, разбивая руки и плакала от бессилия. Вероятно прошло лишь несколько минут, но ей они показались часами. Максим как ни в чем не бывало вышел из комнаты, одевая ремень, и направился на кухню. Женщина тут же вбежала в комнату. Девочка стояла на коленях перед своей кроватью, плакала и натягивала джинсы. Мама подбежала к двери, обняла ее и попыталась успокоить.

Сразу, как за ушедшим на работу мужем закрылась входная дверь, женщина стала собирать самые необходимые вещи и документы в дорожную сумку, ту самую, с которой они собирались ехать в отпуск. Это же она сказала сделать Алине. Девочка не задавала вопросов, потому что и сама чувствовала исходящую от отца угрозу. Уходить они решили утром. Максим всегда выезжал раньше, чем дочь уходила в школу.

Максим задерживался уже больше, чем на два часа. Женщина оставила ужин в микроволновке и легла в кровать. Дочь закрылась в своей комнате, пообещав матери, что не уснёт и будет ждать, когда та подаст условный сигнал: четыре парных стука в дверь, если вдруг она решит сбежать раньше.

В этот раз Максим быстрее справился с замком. Пошумел на кухне в поисках ужина, неуверенной походкой добрался до туалета, затем вошёл в спальню. Причина опоздания стала очевидна. От мужа несло алкоголем, да и сам он нетвердо стоял на ногах.

– Сегодня ты спишь в гостиной, – попыталась избавиться от него женщина.

– Ага, сейчас, – пресёк все ее надежды мужчина.

Тогда она отвернулась к окну, слушая, как он снимает с себя одежду и забирается к ней под одеяло. Он примкнул к ней, обнял за талию и притянул к себе. Женщина повернулась и сильно толкнула его. От неожиданности он упал с кровати на пол.

– У нас ничего не будет, – дрожащим голосом произнесла она.

– А это не тебе решать, – ответил муж, вновь забираясь на кровать.

Он навис над ней. Женщина вытянула перед собой руки, чтобы оттолкнуть его. Но муж одной рукой сковал ее движения, а затем, взяв ночнушку за вырез на груди, разорвал ее на две части, оголив груди. Она попыталась отбиваться руками. Тогда он перегнулся через кровать, достал брюки и снял с них ремень. Ремнём он стянул ее руки перед собой.

Когда она попыталась закричать, Максим зажал ей рот ладонью. Свободной рукой ему удалось дотянуться последнего элемента одежды жены. Сорвав с неё трусики, он засунул их ей в рот вместо кляпа и перевернул ее на живот.

Так как у женщины от страха все было сухо, он смочил член слюной и, хоть и не с первой попытки, вошёл в неё. Алкоголь плохой помощник в сексе и мужчина довольно быстро кончил, облегчив этим страдания жены. Не потрудившись развязать ее, Максим ушёл в ванную комнату. Впрочем, справиться с завязанными впереди руками оказалось не так уж и трудно.

Пока муж мылся, женщина надела новое белье и притворилась спящей. К счастью, когда Максим вернулся, он предпочёл здоровый сон второму акту. Через пятнадцать минут в спальне зазвучал громкий мужской храп.

Ночь окончательно заполнила собою все пространство на улице и в доме. Перестали петь и бить бутылки самые стойкие пьянчужки, лаять самые голосистые собаки, шуметь