Майкл Бирнс - Святая тайна Страница 40

До Разака начало доходить.

— Погодите-ка. — Немного наклонившись, он подошел ближе и тщательно осмотрел дыру в стене по внутреннему периметру. — Вы хотите сказать, что обе стороны стены были возведены одновременно?

— Вот именно. Дабы скрыть крипту от этого помещения, — он указал в сторону мечети Марвани, — на начальном этапе строительства мечети. Посмотрите на проход, который вел в усыпальницу до того, как была возведена стена. — Археолог отошел назад и развел руками, чтобы подчеркнуть ширину выбитого в коренной породе входа, позже заделанного кирпичами.

Разак взглянул на англичанина, пытаясь понять, что тот хочет ему втолковать. Вновь повернувшись к пролому, он осмотрел пространство, которое заполняла кирпичная стена. Бесспорно, оно было широким, но не более чем в два раза шире стандартного дверного проема.

— И что, по-вашему, это означает?

— А означает это, причем весьма определенно, что наши воры здесь не первые незваные гости. Я считаю, что помещение это изначально не планировалось как усыпальница.

Мусульманин непонимающе уставился на него.

— Это был подвал, специально построенный как тайное убежище, — пояснил Бартон. — Может, его строительство имеет какое-то отношение к Соломоновым конюшням. Но я, кажется, знаю, кто приложил к этому руку.

Мысленным взором он увидел наскальные надписи на стене над плотной фигурой отца Деметриоса — образ, который помог ему сформулировать свою новую теорию.

Разак напряженно размышлял над словами Бартона, припоминая все то, что ему было известно об истории этого места. Первым в голову приходило упоминание о том, что за несколько веков до строительства на этом месте мечети Марвани здесь располагались конюшни. А конюшни предположительно были построены… Внезапно его лицо расслабилось.

— Тамплиеры?

Бартон улыбнулся и многозначительно покачал головой.

— Совершенно верно! Это, конечно, смелое предположение, но большинство археологов именно им приписывают строительство Соломоновых конюшен. Насколько хорошо вы знакомы с историей тамплиеров?

Не опасаясь быть втянутым в долгий исторический экскурс, Разак поведал ему то, что знал из внушительного объема прочитанного на эту тему.

«В конце концов, — подумал он, — чтобы постичь суть современного противостояния Востока и Запада, надо всего лишь раскрыть книгу по истории».

Орден бедных рыцарей Христа и храма Соломона был основан в 1118 году нашей эры, после 1-го Крестового похода. Целью военно-монашеского ордена тамплиеров, или храмовников, было защищать Иерусалимское королевство от соседних мусульманских орд, а также обеспечивать безопасный путь для христианских паломников из Европы. Храмовники славились бесстрашием и фанатичностью, не щадя себя, они сражались все, как один, проливая кровь во имя Иисуса Христа. Тамплиеры держали под своим контролем Храмовую гору до тех пор, пока в двенадцатом веке не пали в страшной резне, устроенной войсками Салах ад-Дина после битвы при Хаттине.[51] Они даже разместили свою штаб-квартиру в мечети Купол Скалы, дав ей латинское название Templum Domini — храм Господа.

Бартона приятно удивил уровень познаний Разака, и он сказал ему об этом. Не многие евреи или даже христиане в состоянии продемонстрировать такое хорошее понимание ключевых моментов истории.

— Эти оссуарий были привезены сюда откуда-то из другого места, где изначально проводилась процедура погребальных обрядов. Если придерживаться версии о том, что это просто подвал, — продолжил Бартон, — напрашивается предположение, что рыцари-тамплиеры соорудили его для тайного и безопасного хранения оссуариев.

— Или сокровищ, — живо подхватил Разак, всплеснув руками. — Давайте не будем забывать и о такой вероятности. — Его не слишком привлекла идея археолога увязать похищение с останками почитаемого пророка. — Известно ведь, что они обладали сказочным богатством, не правда ли? Награбленным в домах и мечетях мусульман, полученным в качестве взяток от представителей власти…

— Верно, тамплиеры скопили огромное богатство в основном за счет побежденных врагов. Папство даже позволило им взимать налоги и собирать десятину. Со временем они превратились в банкиров. Тамплиеры были средневековым аналогом… скажем, «Америкэн экспресс». Видите ли, прежде чем отправляться в поход к Святой земле, европейские паломники клали деньги на депозит в «местном филиале» ордена тамплиеров, где взамен получали зашифрованный депозитный вексель. По прибытии сюда, в Иерусалим, они обменивали вексель на местную наличность.

— Тогда почему вы уверены, что в этом подвале они не хранили награбленное добро?

— Наверняка этого никто не знает, — сказал Бартон. — Но мне кажется крайне маловероятным, что они так замуровывали свои капиталы, зная, что те могут понадобиться им для текущих целей.

— Да, в плане ликвидности нелогично, — улыбнулся Разак. — Зато логично, если речь идет не о краткосрочных капиталах.

— Сдаюсь! — с усмешкой согласился Бартон. — Однако гравировки на дальней стене не дают нам никакого ключа к разгадке: просто имена тех, чьи останки покоятся в этих ковчегах. — Он неторопливо подошел к оссуариям и напряженно вгляделся в них, словно ища ответа. — Если их привезли сюда, чтобы замуровать, где тогда их нашли изначально? — негромко пробормотал археолог, озвучивая свои мысли.

— Не могу понять, — развел руками Разак, — как получилось, что под таким оживленным местом обнаружился подвал-тайник?

— Я много над этим размышлял и должен сказать, что здесь все очень интересно. — Бартон внимательно посмотрел на Разака. — В первом веке здание Синедриона — высшего государственного совета и высшего судебного института иудеев — располагалось прямо над Соломоновыми конюшнями. И в те времена гора под ним, по слухам, была вся изрыта тайными подземными ходами.

«Многие из которых вели в самое сердце храма», — добавил он про себя.

— Так вот. Будучи членом Синедриона, Иосиф имел доступ к тем проходам, что вели к подземным помещениям. Это позволяло ему соорудить тайник в атмосфере полной секретности.

— Вы об Иосифе Аримафейском. Если я правильно понимаю, так называлось место, откуда он был родом, — Аримафея?

— Об этом говорится в Библии, — кивнул Бартон.

— Тогда изначальное захоронение должно быть на родине Иосифа, там, где жила его семья?

— Может, и так, — без особого энтузиазма проговорил Бартон.

И тут же задумался: могла ли существовать настоящая гробница под храмом Гроба Господня? Это не казалось ему возможным, поскольку задолго до прихода крестоносцев храм здесь уже стоял.

— Проблема в том, что никто не знает, о какой Аримафее идет речь. Некоторые считают, что это город на холме в древней Иудее. Но это всего лишь предположение.

— Допустим, ваша гипотеза верна, как же тогда воры отыскали это место? — Вспомнив жуткое, разорванное выстрелом лицо Тахима, Разак вдруг почувствовал острую необходимость увязать это с чем-то, что могло бы помочь завершить их расследование.

Бартон глубоко вздохнул и в задумчивости запустил пятерню в волосы.

— Единственное, что приходит в голову: вор обладал неким документом. Информация об этой усыпальнице была подробно изложена в древнем тексте, с детальным описанием входа… думаю, даже с его размерами.

— Но кто мог обладать таким документом?

— Как вам сказать… Бывает, подобные древние свитки либо книги лежат прямо на виду, не переведенные, в запасниках музеев, лежат десятилетиями… Может, какой-нибудь христианин-фанатик, работающий в музее, — неуверенно добавил он.

И следом подумал, не слишком ли это предположение притянуто за уши.

Выражение лица Разака сделалось скептическим.

— А с рынков античных древностей сведений об оссуарии не поступало?

— Сегодня утром опять проверял новые поступления — ничего.

Внезапно пол под их ногами задрожал, следом донесся отдаленный раскатистый гул. Охваченные тревогой, Разак и Бартон инстинктивно выбросили руки в поисках опоры.

Затем все стихло — так же внезапно. И хотя это очень напоминало слабый подземный толчок, оба мгновенно поняли: на самом деле произошло нечто иное.

Утро в лаборатории началось с того, что отец Донован связался с ними по интеркому и сообщил Шарлотте: ей звонят из Штатов.

— Бегите, бегите, — поторопил ее Берсеи.

Шарлотта направилась к телефону, на ходу стягивая маску.

— Шарлотта Хеннеси на проводе.

— Это я, Эван.

При звуке его голоса, доносящегося из крошечного динамика, у нее дрогнуло сердце.

— Привет, Эван. Который там у тебя час?

— Да еще очень рано, а может, очень поздно — в зависимости от того, как на это посмотреть. Главное, я закончил сканирование твоего образца.