Ли Чайлд - Кровавое эхо Страница 42

Он обернулся. Слуп шел по двору, держа ладошку Элли в левой руке и руку Кармен в правой. Он щурился на солнце. Кармен молчала, а Элли что-то оживленно рассказывала. Они прошли мимо него и поднялись по ступенькам. У двери они остановились, и Слуп развернул правое плечо, чтобы пропустить Элли вперед. Он провел ее через порог, а затем потянул за собой Кармен. Дверь за ними захлопнулась, подняв на крыльце маленькое облачко пыли.

В течение трех часов Ричер не видел никого, кроме кухарки. Он оставался в пристройке, она принесла ему ланч, а через час вернулась, чтобы забрать посуду. Время от времени он наблюдал за домом из высокого окна ванной, но ему не удалось ничего разглядеть. Ближе к вечеру он услышал голоса, доносящиеся из-за конюшни: Слуп, Кармен и Элли вышли прогуляться. Было все еще очень жарко. Возможно, даже жарче, чем прежде. Слуп выглядел встревоженным. Он заметно вспотел. У него была шаркающая походка. Кармен нервничала. Ее лицо слегка покраснело. Может быть, сказывалось напряжение. Однако Слуп мог успеть отвесить ей пару пощечин.

– Элли, пойдем со мной, посмотрим, как твой пони, – сказала она.

– Я уже проверяла его сегодня утром, мамочка, – ответила Элли.

Кармен взяла ее за руку.

– Но я его еще не видела. Давай зайдем сюда вместе.

Элли немного удивилась, но потом взяла протянутую руку. Они обошли Слупа и направились к конюшне. Кармен повернула голову к Ричеру и на ходу произнесла одними губами: «Поговори с ним». Слуп остановился и смотрел им вслед. Потом взглянул на Ричера, словно впервые его увидел.

– Слуп Грир, – представился он, протягивая руку.

Вблизи он казался более старой и умудренной опытом копией Бобби. Немного более старой и заметно более мудрой. В его глазах светился ум. Нет, Ричер не стал бы утверждать, что этот человек ему нравится. Он без труда мог представить себе, что Слуп Грир жесток. Ричер пожал ему руку. Ладонь оказалась широкой, но мягкой. Рука обидчика, но не бойца.

– Джек Ричер, – сказал он. – Как было в тюрьме?

В глазах Слупа метнулось удивление, тут же сменившееся спокойствием. «Хороший самоконтроль», – отметил Ричер.

– Отвратительно, – ответил Слуп. – Ты там бывал?

«И соображает быстро».

– Только по другую сторону решетки, – отозвался Ричер.

Слуп кивнул.

– Бобби рассказал, что ты был полицейским. А теперь странствуешь в поисках работы.

– У меня нет выбора. Мой отец не был богат.

Слуп немного помолчал.

– Ты служил в армии, верно?

– Да, в армии.

– Мне никогда не нравилась военная служба.

– Я это понял.

– Да? И каким же образом?

– Ну, я слышал, что ты избавился от службы в армии, заплатив кое-кому.

И вновь вспышка в глазах, которая тут же исчезла.

«Его совсем не просто вывести из равновесия, – подумал Ричер. – Впрочем, в тюрьме учат сдержанности».

– Как жаль, что ты попросил пощады и так рано вышел.

– Ты думаешь?

Ричер кивнул:

– Если не способен отсидеть полагающийся тебе срок, не совершай преступлений.

– Однако ты вышел в отставку. Может быть, ты тоже не можешь отбыть срок до конца.

Ричер улыбнулся: «Спасибо за то, что представил удобный случай».

– У меня не было выбора, – сказал он. – В сущности, меня вышвырнули вон.

– Да? И почему же?

– Я тоже нарушил закон.

– В самом деле? И как?

– Один подонок полковник избивал свою жену. Очень милую молодую женщину. Он был хитрым парнем и все делал втайне. Я ничего не мог доказать. Однако я решил, что ему так просто от меня не отделаться. Я не люблю, когда мужчины бьют женщин. Однажды я отловил его ночью, когда рядом не было свидетелей. Сейчас он ездит в инвалидной коляске. Пьет через соломинку. И носит нагрудник – у него все время текут слюни.

Слуп молчал. Молчание было таким напряженным, что уголки его глаз приобрели фиолетовый оттенок.

«Если сейчас ты уйдешь, – подумал Ричер, – это будет равносильно признанию».

Однако Слуп остался стоять на прежнем месте, глядя в пространство, но ничего не видя. Потом он пришел в себя. Взгляд сфокусировался. Не слишком быстро, но и не слишком медленно. Неглупый парень.

– Что ж, теперь я чувствую себя гораздо лучше, – заявил он. – Я правильно делал, когда не платил налоги, ведь они могли оказаться в твоем кармане.

– Ты не одобряешь?

– Не одобряю, – сказал Слуп.

– Кого?

– Вас обоих. Тебя и того парня.

Потом он повернулся на каблуках и ушел.

Ричер вернулся в пристройку. Кухарка принесла ему обед, а потом вернулась за грязной посудой. За окном стемнело, и ночные насекомые затянули свою безумную песню. Ричер лежал на кровати и потел. Температура не менялась, оставаясь на уровне тридцати пяти градусов. Он вновь услышал далекий вой койотов и рев пумы, хлопанье невидимых крыльев летучей мыши.

Потом на лестнице раздались легкие шаги. Ричер успел сесть, прежде чем Кармен вошла в его комнату. Одну руку она прижимала к груди, словно задыхалась или была охвачена паникой.

– Слуп говорил с Бобби, – сказала она. – Очень долго.

– Он тебя ударил? – спросил Ричер.

Ее рука метнулась к щеке.

– Нет.

– Ударил?

Она отвернулась.

– Ну, только один раз, не слишком сильно.

– Я сломаю ему руки.

– Он позвонил шерифу.

– Кто?

– Слуп.

– Когда?

– Только что. Поговорил с Бобби, а потом позвонил.

– Насчет меня?

Она кивнула.

– Он хочет, чтобы ты убрался отсюда.

– Все в порядке, – сказал Ричер. – Шериф ничего не станет делать.

– Ты так думаешь?

– Я с ним договорился, – пояснил Ричер.

Кармен немного помолчала.

– Мне нужно возвращаться. Он думает, что я с Элли.

– Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

– Пока нет. Разреши мне сначала с ним поговорить.

– Не позволяй больше себя бить, Кармен. Позови меня, как только тебе понадобится помощь. Или подними шум, ладно? Просто закричи.

Она начала спускаться по лестнице.

– Хорошо, я обещаю. Ты уверен насчет шерифа?

– Не беспокойся, шериф и пальцем не пошевелит.

Однако шериф поступил иначе. Он обратился в полицию штата. Ричер узнал об этом через девяносто минут, когда патрульная машина подъехала к воротам. Кто-то показал полицейским, как проехать к пристройке. Ричер услышал шорох шин по дорожке. Он успел встать с постели и спуститься по лестнице – и сразу оказался в свете мощного фонаря, направленного сквозь ветровое стекло. Ричер стоял в конусе света, когда двери патрульной машины распахнулись и двое полицейских выскочили наружу.

Они совсем не походили на шерифа – другой уровень. Молодые, подтянутые и профессиональные. Среднего роста, стройные и мускулистые. У обоих короткая военная стрижка и чистая выглаженная форма. Один из них оказался сержантом. Рядовой полицейский был латиноамериканцем, в руках он держал дробовик.

– Что такое? – спросил Ричер.

– Подойди к машине, – сказал сержант.

Держа руки так, чтобы они оставались на виду, Ричер подошел к машине.

– Встань в стойку, – сказал сержант.

Ричер положил руки на крыло и наклонился вперед. Металл нагрелся от работы двигателя. Рядовой полицейский держал его под прицелом дробовика, пока сержант обыскивал.

– Ладно, а теперь садись в машину, – приказал сержант.

– В чем дело? – спросил Ричер.

– Владелец дома обратился к нам с просьбой убрать человека, вторгшегося в его владения.

– Я сюда не вторгался. Меня наняли на работу.

– Ну, теперь ты уволен. И стал нарушителем закона. Мы намерены увезти тебя отсюда.

– Разве такими вопросами ведает полиция штата?

– В маленьких городках местные власти иногда обращаются к нам за помощью, если возникают серьезные проблемы.

– Неужели вторжение в чужие владения является серьезной проблемой?

– Нет. Однако у местного шерифа в воскресенье выходной.

Мошки кружили в луче мощного фонаря. Некоторые садились на горячее стекло, но тут же взлетали, не выдерживая жара. Другие бились в правое плечо Ричера. Мошки оказались сухими и удивительно тяжелыми.

– Хорошо, я уйду по дороге, – сказал Ричер.

– Тогда станешь бродягой на автостраде штата. Здесь это является нарушением закона, в особенности после наступления темноты.

– И куда же мы двинемся?

– Ты должен покинуть территорию округа. Мы высадим тебя в Пекосе.

– Мне должны деньги. Со мной не расплатились.

– Садись в машину. Мы остановимся возле дома.

Ричер посмотрел на второго полицейского и его дробовик. Оба выглядели вполне серьезными. Он перевел взгляд на сержанта. Тот положил руку на рукоять пистолета. Перед мысленным взором Ричера возникли двое Гриров, оба торжествующе ухмылялись. Но слова «шах и мат» в его сознании произнесла Расти.