Дэвид Лисс - Этичный убийца Страница 43

И вот десять лет спустя старик скончался. Дотянул до девяноста семи. Видно, огонь его жизни питался безудержным гневом, достойным Ахилла, и такою же псевдобожественной ненавистью ко всякого рода благодетелям, к женщинам, телевидению, политиканам, корпорациям, к модным веяниям и вообще ко всему миру, который не переставал молодеть, между тем как он сам неотвратимо старел.

Отец Б.Б. умер очень давно: он разбился на мотоцикле, и дело не обошлось без кокса и алкоголя. На нем не было шлема, так что версия самоубийства была вполне вероятной. После смерти деда его адвокат прислал Б.Б. заказное письмо, в котором сообщалось, что старик отписал внуку ферму. Наследство это оказалось весьма кстати, поскольку Б.Б., перепробовав множество разных занятий, так и не добился успеха. Он продавал машины, был агентом по недвижимости – причем без лицензии, ландшафтным архитектором, телохранителем, и, наконец, последней его попыткой была игра в покер в Лас-Вегасе.

Там, под яркими лампами казино, в свете которых стиралась граница между днем и ночью, трезвостью и опьянением, проигрышем и победой, он провел долгие часы, заполненные горячечным бредом. Теперь ему вспоминался и гомерический хохот, и груда фишек, которых крупье собрал и пододвинул к нему. Он также вспомнил, что на другой день таинственным образом оказался без гроша. Но гораздо чаще он вспоминал другое.

Думая о Вегасе, он всякий раз вспоминал того грека, голого по пояс, которому должен был – кстати, до сих пор – шестнадцать тысяч долларов. Этот грек подослал к Б.Б. головореза, который избил его палкой от швабры настолько безжалостно, что у него до сих пор, стоило только чихнуть, болели ребра, а ведь прошло более десяти лет. Вспоминал он и свое постыдное бегство из города: как он ехал в автобусе, переодевшись православным священником просто потому, что это был единственный более или менее надежный маскарадный костюм, который можно было стащить, оставшись незамеченным. В качестве альтернативы оставались костюмы пирата или мумии.

Итак, выбора не было, Б.Б. пришлось заняться свинофермой. На оплату счетов денег хватало, хотя и впритык. Правда, с вонью он так и не смог смириться; кроме того, животные вызывали у него нестерпимое омерзение – все это зверье, которое воняло, гадило и требовало жрать, вечно хрюкало и ревело от боли и унижения и которое следовало бы умертвить хотя бы в наказание за то, что оно вообще посмело жить. Не говоря уже и о самой земле – об этом месте, этой проклятой Богом ферме, с которой были связаны воспоминания об этом старом хрене, о дедушке Б.Б., ради которого, как искренне полагал внук, ад непременно должен был существовать. А уж близость ненавистного амбара и вовсе не давала Б.Б. спать спокойно, и в конце концов он уговорил троицу толстобрюхих и широкоплечих молодцов из местных снести постройку к чертовой матери. В обмен за услугу, в качестве расплаты, он предложил им пива и целую зажаренную свинью.

Возвращение на ферму, работа на дедовской земле казались Б.Б. унижением, кошмаром наяву. Но что поделаешь, коли он сел на мель – и это еще мягко сказано. А ферма позволила ему плыть дальше. Над головой у него была крыша, на еду денег хватало, а порой даже и на вино, к которому он пристрастился в Вегасе.

А потом, однажды поздним вечером, к нему пришел этот парень – байкер из банды под названием «Псы дьявола». Они были знакомы лишь шапочно: пару раз беседовали в местном баре. Этот парень был приятелем одного из ребят, разбиравших амбар. Не возражает ли Б.Б., если несколько хороших парней устроят у него маленькую лабораторию? Об этом никто не узнает: ведь от свиней идет такая вонь, что запах мета никто и не почувствует. От самого Б.Б. требуется только одно – держать язык за зубами, а они станут ему платить по тысяче долларов в месяц.

Это была отличная сделка. Пару месяцев Б.Б. было даже не интересно, чем занимаются эти «химики», но затем он стал к ним заходить, понемногу освоил их ремесло, узнал, насколько это легко: на пару сотен долларов покупается вполне легальный медицинский препарат, который затем превращается в сильнейший наркотик, по сравнению с которым кокс – какая-нибудь водянистая жижа вроде растворимого кофе «Максвелл Хаус». Но однажды, когда ребята продавали свой товар, их повязали. Б.Б. полагал, что и за ним придут рано или поздно, но этого так и не случилось. Затем он все ждал, что другие ребята из той же команды явятся, чтобы забрать оборудование, но и этого не случилось. Итак, в его полном распоряжении оказалась отлаженная машина по производству денег, и добровольно отказаться от нее было бы полным безумием.

Единственная беда была в том, что Б.Б. понятия не имел, как наркотики продают. Он даже не знал, с чего начать. Он представить себе не мог, как напялит плащ, встанет где-нибудь на углу и будет делать знаки каждому тощему голодранцу, живущему в каком-нибудь сраном трейлере, одетому в рубашку на два размера больше и имеющему во взгляде выражение безысходности. Но Б.Б. все равно продолжал варить мет – правда, в небольших количествах: тридцать-шестьдесят граммов в месяц, просто для того, чтобы развить необходимые навыки. Он решил пока не увеличивать объемы: все-таки он еще не совсем понимал, что делает, а производство мета – это как катание на «американских горках» с банкой нитроглицерина за пазухой.

Б.Б. просто варил крэнк, а потом хранил. Это было не более чем хобби – все равно что распихивать кораблики по бутылкам. Какая-нибудь пара дней работы – и вот он, этот симпатичный желтый порошочек. Со временем у него стало получаться все лучше, он обрел уверенность в своем мастерстве, стал делать все больше и больше, нашел способ избавляться от отходов, до того токсичных, что песок прожигают насквозь. Год спустя у него скопилось этой дури на несколько тысяч долларов, но он по-прежнему не имел понятия, как ее сбыть.

И когда в деловом разделе местной газеты он наткнулся на объявление о том, что издатели «Энциклопедии чемпионов» ищут человека, готового возглавить торговую сеть в их штате, картина наконец начала складываться воедино. Б.Б. заявил, будто он – предприниматель и что он сможет управлять книготорговлей ничуть не хуже, чем управляет своим «сельскохозяйственным предприятием» – именно так он титуловал свиноферму; но позже оказалось, что он напрасно метал бисер и распускал хвост: его деловые способности фирму нисколько не интересовали, точно так же, как начальников отдельных команд не интересовали способности новоиспеченных книготорговцев. Правило было одно: нанимаешь всех подряд, кидаешь их в воду, а дальше только смотришь, кто выплывет, а кто нет.

К этому моменту прошло всего три года с тех пор, как Б.Б. покинул Вегас, и когда он познакомился с начальниками команд, работавших во Флориде, одного из них он сразу узнал: то был парень по имени Кенни Роджерс, который сам себя величал Игроком. Парень не узнал Б.Б., зато Б.Б. узнал его. Это был тот самый головорез, который избил его в Вегасе палкой от швабры: Б.Б. лежит на полу, обхватив голову руками, за стеной надрывается в лае соседский пес, сам сосед включил телевизор погромче, делая вид, будто ничего не слышит, а Б.Б. судорожно всхлипывает – и все эти звуки мучительно отдаются у него в ушах.

Нанимая Игрока на работу, Б.Б. думал только о мести, о том, как бы получше отыграться. Ничего-ничего, пусть поработает, пусть считает, что многого добился, что ему известны самые сокровенные тонкости дела, что он сам отчасти стоит у кормила. И все это время Б.Б. держал Игрока на коротком поводке, планируя, где бы и как бы в конце концов свести с ним счеты, чтобы восстановить божественную гармонию мироздания. Но время шло, а месть все откладывалась. Игрок приносил доход, и очень немалый, так что было бы глупо ни с того ни с сего вдруг избавиться от него. И дело было не только в этом. Б.Б. понимал, что если он отомстит, то тут же лишится невыразимого удовольствия предвкушать сладость отмщения, поэтому Игрок жил себе поживал, а Б.Б. время от времени позволял себе помечтать о том, что однажды с ним сделает.

Да, до сих пор все шло до того гладко, что проблем непременно следовало ожидать.

– Ты сможешь привезти мне то, о чем мы договаривались? – спросил Б.Б. Он нервно постукивал кончиком карандаша по ночному столику.

– Не знаю. – Голос Игрока по-прежнему оставался бесстрастным. – Пока что ничего нет. Они пропали.

– Пропали? Черт возьми! А где… мм… парень, которому мы их поручили?

– Он исчез. Неожиданно и навсегда. Понимаешь, о чем я?

– Да что у вас там, на хрен, творится? И кто заставил его исчезнуть?

– Понятия не имею, – ответил Игрок. – Но мы над этим работаем.

– А над тем, чтобы вернуть мне мое имущество, вы тоже работаете, я надеюсь?

– Работаем. Но пока что это связано с некоторыми трудностями.

– Может быть, мне лучше приехать? – спросил Б.Б.