Убить Мертвых (ЛП) - Кадри Ричард Страница 44

— Может, когда ты не здесь, тебе следует оставаться в отеле. Я имею в виду, что ты практически королевская особа. Люди могут сами приходить к тебе.

— Учитывая ту драму после вечеринки, мне необходимо светиться на публике. Не хочу, чтобы люди считали меня Говардом Хьюзом[227].

— Ладно. Просто выбирай с умом, когда и где.

Ричи смотрит на часы и с кислой миной оглядывается по сторонам.

— Вы двое, развлекайтесь. А мне нужно найти кое-кого и узнать, не могут ли эти чёртовы парни из профсоюза ещё медленнее разгружать мои грёбаные грузовики.

Люцифер направляется к павильону, и я следую за ним внутрь. Райские декорации в значительной степени ещё схематичны, но всё равно впечатляют. Пол из фальшивого мрамора выложен сложными звёздными узорами. Золотой сводчатый потолок инкрустирован драгоценными камнями и слабо переливающимися огнями. В центре фальшивого зала находится трон, украшенный причудливыми небесными, животными и растительными фигурами.

— Так вот как это выглядит? — спрашиваю я.

— Ни в малейшей степени. Но для целей фильма это поразительно точно.

— Ты доверяешь охрану Ричи и его импортным Золотым девочкам[228]?

— Саймон знает, что делает. Он долгое время защищает себя и своих звёзд. И он знает, что на кону его душа.

Я следую за ним, пока мы обходим недра павильона.

— Ему когда-нибудь доводилось защищать кого-нибудь от Бродячих?

Люцифер поднимает брови.

— Здесь зомби?

— Вчера вечером. Трое ввалились в «Бамбуковый дом кукол». Хуже всего то, что одним из них был Спенсер Чёрч, парень, о котором я слышал на твоей вечеринке, и о котором наводил справки. Рискну предположить, что это не случайное совпадение. Что означает не только то, что у нас есть Бродячие, но и что кто-то ими управляет.

— Подобная ситуация прямо сейчас может оказать очень дурную услугу. Если происходит что-то экстраординарное, пока я в городе, то, в конечном счёте, обвинят в этом меня.

— Тогда найми меня заняться ими. Возьми то, что платил мне до сих пор, добавь бонус, и я найду и избавлюсь от них за тебя.

— Ты убил троих?

— На самом деле, я убрал только одного. Остальных двоих убил друг.

— Может, мне нужно нанять твоего друга.

— Ричи это не понравится.

— Почему?

— Это была Бриджит. Оказывается, начинающая актриса и порнуха — это она всё играет в Кларка Кента[229]. Остальное время она квалифицированная убийца Бродячих.

Люцифер кивает.

— Я заметил, что вы двое подружились на вечеринке. Когда вы не убивали вместе зомби, вы же не занимались ничем безрассудным и глупым, не так ли?

— Когда это я так поступал?

— Не советую делать Саймона своим врагом. У него много ресурсов и скверный характер. Здесь на студии повсюду зарыты тела, и он несёт ответственность за изрядную их часть.

— Не волнуйся. Никто не несётся в Вегас на свадьбу с Элвисом[230].

— Хоть раз включи башку. Помни, ты всё ещё работаешь на меня.

— По поводу этого. Что на самом деле происходит? Зачем ты нанял меня для этой работы? Есть что-то, о чём я должен знать? Или я всё ещё твой научный проект, как Иисус в пустыне[231]?

— Искушения — это скучно. Я играл в эту игру только с этим парнем и несколькими наиболее раздражающими святыми. Почитай Книгу Иова. Одной из моих обязанностей было испытывать для Отца самоуверенных смертных, но все очень кстати об этом позабыли.

— Это то, что собирается исправить этот фильм.

— Помимо прочего. Я рано понял, что искушать людей, нет необходимости. Как поётся в той песне? «Я жду своего братана, двадцать шесть баксов в руке…»[232]. То, что у меня есть, лучше крэка, героина, денег или любви. Мне нет необходимости это продавать. Люди приходят ко мне покупать.

— И что же ты продаёшь?

— То же, что и Отец. Надежду. На лучшую жизнь. На светлое будущее.

— Только обратная сторона твоих сделок довольно неприятная.

— Я могу сделать твои мечты реальностью здесь и сейчас, или можешь задержать дыхание, трижды ударить каблуками и надеяться, что, когда умрёшь, будут сплошные круизные лайнеры и сэндвичи. Это на сто процентов твой выбор.

— А что насчёт мира? Как насчёт войн, голода и СПИДа? Наблюдать за гибелью миллионов людей для тебя, наверное, это как двойной сеанс Братьев Маркс[233].

— «Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я, Господь, делаю все это»[234]. Это Отец говорит о Себе, не обо мне. И я никогда не начинал войн, за исключением той, которую проиграл Ему.

— Довольно трудно в это поверить.

— Я не говорю, что я невинен, но на земле я никогда напрямую не провоцировал и не стрелял со злости.

— То есть, значит, это только мы.

Когда мы спускаемся по короткой лестнице на нижний уровень павильона, Люцифер толкает меня плечом. Я оступаюсь и едва не падаю.

— Какого хрена это было?

— Вот что я делаю. Слегка подталкиваю. Это предел моих обширных полномочий в делах человечества. Я слегка подталкиваю. Я пинаюсь. Я нашёптываю.

— За твоими подталкиваниями стоит чуть больше, чем когда это делают гражданские.

— Верно. Но, как я уже сказал, это всегда твой выбор. Это единственное правило, которое я никогда не нарушал. В ваших старых сказках я всегда обманываю или жульничаю с людьми, но это как раз то, что я отказываюсь делать. Жульничать с вами было бы признанием слабости. Я никогда не доставлю Отцу такого удовольствия.

Наступает короткое молчание.

— Когда ты решил податься в лояльную оппозицию? Общепринятая мораль — не твоя сильная сторона, — спрашивает Люцифер.

— Ничего подобного. Это просто то, что сказал кое-кто.

— Дай, предположу. «Почему ты работаешь на Лукавого?»

— Что-то типа того.

— И что же ты ответил.

— Что должен тебе денег.

— Вот о чём я и говорю. Ты сделал свободный выбор и заключил со мной сделку. Но, в отличие от некоторых людей, ты решил оплатить долг. Тебе не приходило в голову, что принятие ответственности за свои поступки само по себе является нравственным поступком? Несомненно, это делает тебя лучшим человеком, чем дураки вроде Ричи, которые полагают, что могут заключить сделку и спланировать свой выход из чего угодно.

— Как думаешь, сколько человеческих женщин ты трахнул за прошедшие годы?

— Это похоже на тебя прежнего. Как всегда, тактичный.

Дерьмо. Я не собирался это сболтнуть.

— Забудь. Так как насчёт того, чтобы дать мне работу по Бродячим? Между мной и Бриджит, мы можем быстро зачистить твою проблему с зетами и зотами.

— Тебе не следует больше видеться с Бриджит, даже по работе.

— Знаю, но собираюсь это сделать. Дай нам что-нибудь, чтобы скоротать время. Возможно, это убережёт нас от занятия чем-нибудь безрассудным и глупым.

— Я подумаю насчёт этого.

Снаружи раздаётся сигнал тревоги. Не сигнал. Это похоже на визг одновременно заблокированных пятидесяти комплектов тормозов грузовика. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, что это людские голоса, которые сплелись в ужасающий звериный вой. Старые китайские ведьмы вопят и бегут, направляясь к одной точке периметра павильона, где они разбрызгали масло и кровь. Солнце отражается от поднятых ножей и белых знамён, на которых нацарапаны древние заклинания.

Ричи врывается в павильон и бросается прямо к нам. Крупный мужчина; он больше, чем когда либо, напоминает бывшего полицейского. Не говоря ни слова, он одной рукой обнимает Люцифера за плечи и наполовину тащит, наполовину толкает его к задней части павильона. Я присоединяюсь с другой стороны и заталкиваю их в небольшой кабинет в конце. Ричи пинает ногой кресло у дальней стены, открывая бегущую по шву между двумя панелями едва заметную трещину. Он хлопает внутренней стороной запястья по точке на полпути вверх по стене, и она открывается. Ричи втаскивает Люцифера внутрь. Я следую за ними, и Ричи захлопывает дверь.