Марк Олден - Власть Страница 45

Суй приказал своим людям следовать за Хузияной де Вегой и допросить ее и ДиПалму. Допрашивать их будут вместе и сурово, сравнивая затем их ответы. От проститутки они должны узнать местонахождение Леона Баколода, от американца – местонахождение Бенджи Лок Нэйня, поскольку их одновременное присутствие в Маниле, по мнению Чарльза Суй, не могло быть простым совпадением.

Самое главное – это заставить ДиПалму рассказать, что он знает о смерти Анхелы Рамос.

После этого американец и проститутка будут казнены.

13

Манила

Трое китайцев последовали за ДиПалмой из прихожей его номера в просторную и шикарную гостиную. Двое из них держали его под прицелом своих пистолетов.

Все китайцы были в цветастых рубашках, которые ДиПалма уже видел на филиппинских мужчинах. Пистолеты у двоих были «магнумами» 22-го калибра с глушителями. Один был в руке тощего подростка, чей немигающий взгляд действовал ДиПалме на нервы. Старший, дюжий юноша с толстой шеей, глубоко посаженными глазами и несколькими золотыми передними зубами, был без оружия, зато все время ухмылялся.

Что касается Хузияны де Веги, то ДиПалма решил, что рост ее от трех до четырех футов. У нее была большая голова, запавшая переносица и короткие волосатые руки. На ней было желтое шелковое платье, такого же цвета туфли на высоком каблуке, темные очки и белая фетровая шляпа с широкими полями. С маленького плеча свисала белая украшенная бисером сумочка.

ДиПалма испытывал странное чувство, глядя на платье Хузияны де Веги. Где-то он уже видел нечто подобное, но где? И тут его осенило – Рита Хейворт в «Шанхайской леди». Вот где он видел такой наряд. Он вспомнил очень плохую шутку. Лучше любить маленького человека, чем никогда не любить высокого. Боже.

Он услышал стук и голос Федерико, и когда открыл дверь, за Федерико и Хузияной де Вегой в его номер ввалились три китайца. Что, черт возьми, здесь происходит? ДиПалма посмотрел на Федерико, тот отвернулся. Потом он увидел пистолеты с глушителями и похолодел. Живот пронзила острая боль, и ладони покрылись потом.

Наемные убийцы. Стрелки. Неожиданно злость в душе ДиПалмы пересилила страх. Черт возьми, он слишком недолго находится в этой стране, чтобы успеть кому-то надоесть. Чарли-Снейк не терял времени даром. Кем еще могут быть эти ребята, если не людьми Снейка?

А может, это всего лишь грабители, решившие поживиться за счет американца, подумал ДиПалма. Может, в отеле просто плохо работает служба безопасности, что вполне вероятно в Маниле. Может, он сумеет отделаться от них, расставшись с несколькими баксами, кредитными карточками и часами «Роллекс», подаренными ему компанией при подписании нового контракта?

Грабители не таскают за собой свидетелей. Кроме того случая, когда им нужно их убрать. «Магнумы» 22-го калибра с глушителями говорили о том, что китайцы собирались отправить ДиПалму на тот свет. Хузияне де Веге и Федерико, судя по всему, тоже не была суждена долгая жизнь.

ДиПалма пошел из прихожей в гостиную, тяжело опираясь на трость, пусть думают, что он совсем беспомощен. Пусть думают, что он не представляет для них никакой угрозы, а он тем временем будет ждать своего шанса, если, конечно, ему его предоставят.

Шанс появился столь быстро, что он едва не упустил его.

В гостиной Толстая Шея сплюнул на безукоризненно чистый серый ковер и на сносном английском спросил ДиПалму, один ли он в номере. Не дожидаясь ответа, он рявкнул приказ по-китайски, и самый молодой стрелок бросился осматривать номер. Еще один приказ – и второй стрелок, худой, лысеющий мужчина с треугольником черных, как смоль, волос на лбу подошел к ДиПалме и прижал дуло своего «магнума» к левой стороне его шеи. Ухмылка Толстой Шеи стала еще более заметной. Прижатый к шее пистолет смутил ДиПалму, и совершенно лишил мужества Федерико. Старший коридорный начал жалобно упрашивать китайца сохранить ему жизнь, вспомнив тринадцать детей и старого отца, который ослеп от диабета и тоже находился на иждивении Федерико.

Затем очередь дошла до Хузияны де Вега. Захныкав, она протянула руки к Толстой Шее. Сама Рита Хейворт не сыграла бы лучше.

– Прошу вас. У меня не в порядке щитовидка. У меня началось сердцебиение. Мне нужно принять лекарство, – она открыла сумочку.

Взволнованный Федерико, продолжая умолять сохранить ему жизнь, в порыве чувств дотронулся до Толстой Шеи, чем вывел того из себя. Он швырнул старшего коридорного на Хузияну де Вегу; от толчка маленькая проститутка налетела на бамбуковый столик. Ее сумочка упала, драгоценности разлетелись по полу: кольца, браслеты, цепочки, ожерелья, гребни с драгоценными камнями, серьги – необходимые при ее ремесле и с виду все подлинное.

Продолжая хныкать, проститутка принялась собирать свои сокровища. Между тем, Толстая Шея и второй стрелок, как завороженные, глядели на драгоценности. Они не поняли, что драгоценности фальшивые. Глаза их загорелись от мысли завладеть такими богатствами. На мгновение о ДиПалме забыли.

Он начал со стрелка.

Быстро отведя пистолет от своей шеи, ДиПалма ударил стрелка локтем в лицо и затем нанес ему удар тростью по горлу. Голова его дернулась, он опустился на колени, захлебываясь собственной кровью.

Толстая Шея оторвал взгляд от драгоценностей, оценил ситуацию и мгновенно сунул руку под рубашку. Он уже выхватывал пистолет, когда ДиПалма наотмашь ударил его тростью по локтю, раздробив кость. Вскрикнув, китаец уронил автоматический кольт 45-го калибра.

Толстая Шея схватился за разбитый локоть, заскрежетал зубами и закрыл глаза, и тогда ДиПалма стукнул его тростью по лбу. Толстая Шея, потеряв сознание, повалился спиной на ковер.

Хузияна де Вега визжала: Федерико усугублял шум тем, что беспрестанно повторял имя Иисуса.

Шум привлек внимание третьего, юного стрелка, который бегом вернулся в гостиную. Не понимая, что происходит, он остановился у открытых створчатых дверей, ведущих на балкон, и три секунды помедлил, раздумывая. Заметив движение, он быстро поднял пистолет и выстрелил раньше, чем успел разглядеть цель.

Его мишенями стали Хузияна де Вега и Федерико, бегущие в направлении прихожей. Федерико уже был в прихожей и исчез из виду в тот момент, когда пуля влепилась в стену как раз там, где только что находилась его голова. Хузияна на своих коротких и кривых ногах не могла угнаться за ним. Стрелок опустил ствол «магнума» и три раза выстрелил в нее.

В двадцати шагах от него ДиПалма упал на одно колено, схватил с пола «магнум» с глушителем, и, целясь в туловище парня, выпустил три пули. Все три угодили в цель, и стрелок повалился на балкон.

Продолжая держать лежавших мужчин под прицелом, ДиПалма встал и подошел к нему. Сел на корточки и попытался прощупать на шее пульс. Пульса не было. Он осмотрел двух других китайцев. Второй стрелок был мертв: изо рта его продолжала течь кровь. Толстая Шея, однако, еще дышал.

Хузияне де Вега не повезло. Две из трех выпущенных в нее пуль прошли мимо: одна разбила зеркало на стене, вторая проделала отверстие в неплохо изготовленной копии испанского барочного стола. Третья же пробила маленькую темную дырочку в белой фетровой шляпе Хузияны, застряв где-то в основании ее черепа. Маленькой проститутке больше не придется ублажать клиентов в этой жизни.

Что касается Федерико, то открытая дверь номера подсказала ДиПалме, что старый коридорный еще посводничает какое-то время.

ДиПалма закрыл дверь, вернулся в гостиную и позвонил в отдел безопасности отеля. Положив трубку, он вышел на балкон и стал смотреть на темнеющее небо. Чтобы руки не дрожали, ему пришлось схватиться за кованые железные перила.

14

Манила

В течение двух дней после смерти Хузияны де Вега убитый горем Баколод сидел нагишом в ванной своей дешевой меблированной квартиры неподалеку от Филиппинского университета и пил ром прямо из бутылки. Его одиночество нарушал только установленный на унитазе портативный черно-белый телевизор.

Потрясенный и оцепеневший от горя Баколод пытался осмыслить свою утрату, но убедившись, что страдание не делает его мудрее, решил напиться до потери сознания. Боль его была безграничной.

Просыпаясь, он принимался рыдать, биться головой о покрытую кафелем стену и звать Хузияну.

Смерть Хузи принесла ему не только душевное, но и физическое страдание. Когда он услышал эту новость, на него напал приступ адской головной боли; он почувствовал также острую боль в ногах, а позвоночник его так окостенел, что любой наклон или поворот вызывали мучительную боль. Сердце билось с умопомрачительной скоростью, а потом, казалось, совсем перестало стучать. Хузи. Как он будет жить без нее?

Он черпал в этой замечательной женщине силы. Она была дерзкой и отчаянной в те моменты, когда Баколод испытывал чувство страха и неуверенности. Она жила, наряжалась и любила в свое удовольствие, никогда не задумываясь над тем, что может кого-то огорчить или обидеть. Ее сексуальная энергия была неудержимой; она открыла ему неизведанную страну наслаждений. Хузи была женщиной действия, всегда готовой покорять новые миры.