Грег Лумис - Секрет Юлиана Отступника Страница 45

— Обижаться? На вас? Что-то не пойму…

— Император Юлиан приказал захоронить обвинительный акт против царя иудеев во дворце единого бога.

Пауза, потом чуть слышный вздох.

— Чепуха какая-то.

— Нет, вы просто завидуете, потому что не поняли этого сами. Ни один другой предлог — «к», «над», «от» и так далее — не подходит. Только «в».

— Но зачем нужно было хоронить обвинительный акт? — полюбопытствовал священник.

— Об этом спрашивайте вашего приятеля Гринберга. Если он прав и Христос был не столько пророком, сколько революционером, то обнародовать такое обвинение означало бы, несомненно, тяжелый удар для церкви, которую Юлиан так ненавидел. Князь мира превратился бы в простого драчуна. Наверно, Юлиан предвидел немалую потеху.

— Пусть так, — медленно проговорил Фрэнсис. — Но ведь захоронить документ — далеко не лучший способ для его широкого распространения. Если этот ваш Юлиан так хотел расправиться с церковью, то прятать такой документ не имело никакого смысла.

Оба на некоторое время умолкли. Потом Лэнг сказал:

— А вот это зависит от того, как и где его спрятать.

— И это приводит нас во дворец единого бога, — добавил Фрэнсис.

Лэнг взял стакан, сделал хороший глоток и лишь после этого вновь заговорил:

— Ну, и где, по-вашему, это могли сделать?

— Прежде всего приходит на ум иерусалимский храм, — прозвучал в трубке бестелесный голос Фрэнсиса. — Беда только в том, что его разрушили задолго до рождения Юлиана.

— А что вы скажете о Ватикане? — спросил Лэнг. — Константин выстроил там папский дворец до того, как Юлиан пришел к власти.

Снова пауза. Лэнг явственно представил себе Фрэнсиса, задумчиво потирающего подбородок.

— Не исключено.

— Но где именно? Дворец, выстроенный Константином, — вернее, то, что от него осталось, — давно превратился в руины и был отстроен заново в шестнадцатом-семнадцатом веках. Обвинительный акт, если бы его нашли, церковь, конечно же, не стала бы выставлять в папском музее. Вероятнее всего, что он рассыпался в прах тысячу лет назад.

— Если и так, — ответил Фрэнсис, — то кто-то лезет из кожи вон, чтобы этот прах потревожить. На вашем месте попытался бы выяснить, какие части нынешнего Ватикана не подвергались перестройке.

Об этом Лэнг даже не подумал.

— О папском государстве вы знаете гораздо больше, чем я.

Опять негромкий вздох.

— Ладно. Устраивайтесь поудобнее, а я займусь своим делом — буду просвещать темного язычника.

Как большой любитель и знаток истории античного мира, вы, несомненно, знаете, что римляне любили строить свои цирки у подножия холмов. Поначалу название Ватикан принадлежало лишь одному из семи римских холмов, наряду с Авентином, Латераном, Эсквилином и прочими. Возле одного из них был построен Великий цирк, Circus Maximus. Со склона за гонками колесниц могли наблюдать многие тысячи желающих. А другой цирк, так и называвшийся Ватиканским, находился за пределами стен древнего города, на некотором удалении от него, в болотистой местности, где кишели змеи и злодействовала малярия — до тех пор, пока ее не благоустроили и не превратили в место развлечений. Поскольку земля там мало для чего годилась, на холме и возле него стали строить гробницы. Началось это задолго до создания цирка, продолжалось и во время его существования.

— Очень интересно. И все же quidquid praecipies, esto brevis[44].

— He перебивайте, или я отправлю вас к директору. Именно в этот цирк, цирк Нерона, находившийся у подножия Ватиканского холма, доставили для публичной казни апостола Петра. Вы, возможно, помните, что он требовал, чтобы его распяли вниз головой, так как считал себя недостойным принять такую же смерть, что и Христос. Римляне согласились пойти ему навстречу.

Согласно легенде, Петра похоронили где-то среди редких пока еще гробниц на этом склоне, и через много лет, когда император Константин сделал христианство официальной религией Рима, он выстроил первый папский дворец на том месте, где мог быть похоронен Петр.

Через полвека после смерти Петра эта местность превратилась в настоящее кладбище, город из склепов. Часть могил образовала внешнюю стену первого дворца римских пап, так что их нельзя было убрать, не разрушив все здание. Если этот ваш Юлиан действительно любил пошутить, как вы говорите, какая шутка могла быть лучше, чем захоронить что-то, представляющее потенциальную угрозу для церкви, в ее несущую стену?

Лэнг напрочь забыл о стоявшем у него под рукой стакане с виски. Лед успел растаять.

— Скажите, а это кладбище открыто для публики? Мы с Дон провели в Ватикане целый день, но я не помню такого места. Или это ниже, там, где находятся могилы римских пап?

— Думаю, что еще ниже. Кладбище можно посетить, но только с разрешения Археологического отдела Ватикана.

— Воспользуйтесь своим положением, постарайтесь как можно быстрее организовать для меня такое разрешение.

— Насколько мне известно, туда можно попасть лишь с организованной экскурсией. Смотреть что-то самостоятельно вам не позволят.

Лэнг усмехнулся.

— Вы только позаботьтесь о том, чтобы я туда попал. А насчет незаконных исследований я подумаю сам. Если мне удастся найти обвинительный акт, что бы он из себя ни представлял, я смогу узнать, почему кто-то с такой готовностью убивает, чтобы не позволить мне это сделать. Постараюсь попасть в Рим как можно быстрее.

Комната не имела никаких отличительных признаков. Четыре серых стены и одна дверь. Под потолком горели яркие лампы, не позволявшие теням скапливаться в углах. Всю мебель составляли металлический стол и конторский стул, на котором сидел единственный обитатель этой комнаты — мужчина, внимательно наблюдавший за экранами целой батареи мониторов.

По одному из экранов пробежала строчка букв, и одновременно в наушниках, надетых на голову оператора, прозвучала электронная расшифровка стенограммы: «я смогу узнать, почему кто-то с такой готовностью убивает…»

Не отрывая взгляда от возникавших на экране строк, он поднял трубку самого обыкновенного с виду телефона.

— Все в порядке, он заказал билет.

— Действуйте по плану, — прозвучало в ответ.

Глава 25

Офис адвоката Лэнгфорда Рейлли, Пичтри-стрит, 229,на следующее утро

Лэнг сидел, отвернувшись от стола, глядя на лежавшую внизу улицу и не видя ее. Вместо нее перед ним стояло лицо — то лицо, которое он увидел во сне минувшей ночью. Или, по крайней мере, ему казалось, что увидел.

Как бы там ни было, ночью он проснулся — совершенно внезапно, как пробка вылетает из бутылки шампанского, — и сел на кровати, не понимая толком, что же его так резко разбудило. А затем вспомнил о вопросе, внезапно возникшем в его мозгу накануне вечером. По всей видимости, подсознание сохранило этот вопрос — и вдруг нашло на него ответ в одной из тех вспышек, которые случаются, когда ты вспоминаешь, где оставил ключи от автомобиля или что не выполнил какое-то поручение.

Но ответ был в лучшем случае бессмысленным, а в худшем — попросту безумным. Однако Лэнг всегда был склонен доверять даже менее рациональным импульсам, и потому был рад и этой подсказке.

Нахмурившись из-за того, что выкинуть вопрос из головы никак не удается, Лэнг потянулся к телефону и набрал номер по памяти.

— Да? — послышался в трубке знакомый резкий голос.

— Чарли? — спросил Лэнг. — Вы чем-нибудь заняты в ближайшие день-два?

Чарли Кло. Отстраненный от практики адвокат, трижды разведенный, полный неудачник во всем. Если не считать умения добывать информацию, о существовании которой большинство людей даже не подозревало. Вскоре после того, как суд штата Джорджия счел целесообразным вычеркнуть адвоката Чарльза М. Кло из своих списков, тот навестил почти всех адвокатов по уголовным делам в Атланте и ближайших окрестностях, предлагая свои услуги в качестве сыщика. Больше из сочувствия, чем надеясь на реальные результаты, Лэнг дал Чарли задание отыскать одного из свидетелей по предстоящему судебному процессу. Тот успешно не давал вручить себе повестку в суд. Как и следовало ожидать, служба окружного шерифа предприняла одну-единственную вялую попытку отыскать парня и сдалась. Конечно — их люди слишком мало получали и слишком переутомлялись для того, чтобы заниматься еще чем-то, не дающим прибавки к жалованью и не обещающим сокращения рабочего дня. Фирма Лэнга обычно уделяла поискам таких вот свидетелей неделю, тратила изрядные суммы из денег клиента и лишь после этого соглашалась признать поражение.

Чарли же отыскал нужного человека, поехал за ним на автомобиле и вручил повестку в суд, когда беглец остановился на светофоре.

— Конечно, занят, — рявкнул Чарли. — Может, вы принимаете меня за какого-нибудь богатого адвоката, который может целый день полировать кресло задницей?