Сергей Бакшеев - Проигравший выбирает смерть Страница 46

Глава 68

Ныш Хамбиев промчался на мотоцикле сквозь спящий город. На выезде он увидел две фигуры с огоньками сигарет рядом с милицейской машиной. Ныш резко затормозил и остановился метрах в ста от них. Огоньки вспыхнули белыми точками и упали на землю. Ныш не стал испытывать судьбу. Развернул на месте неуклюжий мотоцикл с коляской и свернул на узкую улочку.

Единственный выезд к мосту через реку перекрыт. Шайтан их возьми!

По основной дороге проехали «Жигули». Ныш высунулся из-за забора посмотреть, остановят ли на посту машину. Остановили. Из автомобиля вышел человек в фуражке. Ныш сузил глаза, вглядываясь в неясную фигуру. Уж не тот ли капитан милиции опять на его пути? Постовые милиционеры разом заржали, видимо, в ответ на шутку, человек в фуражке сел в «Жигули», а перед самым хлопком двери Ныш расслышал:

– Удачного пути, капитан.

Ну, точно, тот самый распроклятый капитан едет к Ромашке за деньгами. За теми самыми деньгами, о которых Ныш мечтает уже два месяца, ради которых он приволок сюда Есенина, ради которых пошел на мокруху и теперь вынужден таиться с пустыми карманами по подворотням.

Как его опередить? Можно попробовать через южную дорогу. Но так получается крюк в добрую сотню километров.

Ныш, не долго думая, проехал через городок, постоянно оглядываясь. Тарахтящий звук мотора его раздражал. Казалось, что из каждого окна пялятся любопытные глаза и сообщают в милицию о его передвижении. Мотоцикл ехал с погашенной фарой. Перед городской окраиной Ныш отключил двигатель и проехал накатом несколько десятков метров. Он свернул на обочину и остановился, заслоненный густым темным кустом. Рука раздвинула ветки, холодные листья оставили на пальцах влажные следы. Сквозь предрассветную дымку Ныш увидел стоящих у последнего заборчика милиционеров с полосатым жезлом.

И этот выход перекрыт!

Ныш присел на корточки, скребанул рукой по кривой веточке, в пальцах остался смятый листочек. Ныш сунул его в рот, горькая слюна расплылась под языком. Как еще выбраться из этого городишки?

Последовал злой плевок. Жеваный зеленый комочек прилип к покатому носу люльки и соскользнул на землю. Зачем мне эта люлька, осенило Ныша? Избавиться от нее, а на двухколесном мотоцикле можно проехать по степи и по шпалам через железнодорожный мост. Там гаишников нет.

Когда рассвело, Ныш Хамбиев на мотоцикле без люльки выехал вдоль насыпи к железнодорожному мосту. Городок Арысь остался позади. От реки шел пар, мутная тень опор моста тонула в белесой дымке. На том берегу через пару километров можно будет выскочить на нормальную дорогу. А там и к домику на переезде, где томится Ромашка, домчаться нет проблем.

Если капитан его и опередит, то студент уж точно доберется позже. Ему еще из города надо улизнуть. Но он проскочит. Угорь какой-то, а не студент! Если уж он от Бека и Есенина ушел с деньгами, то тупых ментов он точно обует. Вот сволочь везучая!

В том, что Заколов сразу же направится к девчонке, Ныш не сомневался. Свое слово студент держит, одна история с картами в Гиптильнике чего стоит. А Ромашку он всегда обещал спасти.

Ныш кинул взор в обе стороны железной дороги. Поездов не видно и не слышно. Самое время перемахнуть через узкий мост. Он направил ребристый протектор под углом вверх на насыпь. Правая рука газанула на холостом ходу, проверяя обороты, нога щелкнула педаль на первую передачу, пальцы левой руки разжали сцепление, и мотоцикл с ревом устремился вверх. Из-под заднего колеса летели шматки дерна и щебень. Резво начавший подъем мотоцикл быстро терял скорость и на полпути завалился набок. Нышу придавило ногу, раскаленный двигатель жег сквозь штанину, освобожденное от сцепления с землей колесо бешено вращалось.

Хамбиев, изрыгая потоки ругани, заглушил двигатель и выбрался из-под горячей техники. Надо было раньше въезжать, корил он себя, когда насыпь была не такой высокой. Он злобно пнул мотоцикл, обозвав его колхозной черепахой. Но другого пути не было. Нужно тянуть мотоцикл вверх.

Через полчаса взмыленный Ныш толкал мотоцикл между рельсами по железнодорожному мосту. Он с огромным усилием втащил тяжелый мотоцикл на насыпь, ехать по выступающим гребням шпал было невозможно.

Хамбиев был уже в конце моста, когда запоздало услышал протяжный гудок. Он обернулся. Махина тепловоза, дыша смрадным паром, неотвратимо напирала. Узкий одноколейный мост не позволял убрать в сторону мотоцикл. Ныш бы мог бросить его и прижаться к опорам, но что он потом будет делать без средства передвижения в паршивой гребаной степи, больше похожей на пустыню? Его денежки захватит наглый капитан милиции. Или, еще хуже, они достанутся ушлому студенту. А с ним за пережитый позор хотелось поквитаться особо.

Нет! Все бабки должны быть у Ныша Хамбиева и только у него!

Ныш, разинув рот в безумном крике, рванул вперед из последних сил вместе с мотоциклом. Но отчаянного крика не было слышно.

Все заглушал непрерывный гудок приближающегося тепловоза. Тысячетонная громадина готова была мигом смахнуть жалкую помеху на своем пути.

Глава 69

Взгляды Заколова и Федорчука встречаются. Тихон опускает глаза, готовясь к самому худшему. Если милиционер его узнает, придется бежать сквозь вооруженное оцепление. Другого пути нет. Иначе Нину не спасти.

Со стороны площади резко, по-хозяйски подкатывает автомобиль. Пучок света фар колыхнулся в пыльном пространстве развороченного зала сберегательной кассы, лизнул лицо Заколова и обмяк вместе с заглушенным двигателем.

Тихону нестерпимо хочется чихнуть, словно свет затолкал в нос крупицы пыли. Он рефлекторно зажимает ноздри и надолго задерживает ладонь у лица. Так его труднее узнать. Вместо чиха получается звучный пшик. Сквозь зажмуренные глаза он наблюдает за цепким взглядом старшего сержанта милиции Федорчука.

«Вот это встреча! – Оторопевший Заколов собирается с мыслями. – Узнает или нет? Если да – финита ля комедия».

Тихон свободной рукой запахивает полы кителя, под которым виднеется отнюдь не милицейская рубашка. Только здесь – в пыли и полумраке – можно в таком наряде выдавать себя за милиционера.

– Вот черт! Городское начальство пожаловало, – ругается выглянувший в окно следователь Колубаев.

Тихон, продолжая растирать глаза, замечает, как человек в капитанской форме движется направо к выходу из здания. Значит, дверь давно открыта, а он хотел, как и прежде, выйти через окно. Старший сержант остается на месте, взгляд по-прежнему застыл на фигуре Заколова.

– Капитан, – снова зовет Федорчук.

Заколову слышатся ехидные нотки. Он напрягается. Сейчас все решится.

– Вы фуражку обронили.

Только теперь, словно скинув оцепенение, сержант медленно поднимает руку и указывает на торчащий из-под сломанного стола козырек.

– Моя. Точно! – поспешно соглашается Тихон.

Но фуражка лежит рядом с Федорчуком. Возможно, это хитрость, чтобы заманить противника поближе?

У Заколова нет выбора. Он медленно приглаживает слишком длинные для милиционера волосы и шагает к обломкам стола.

Когда он подходит к фуражке, между ним и сержантом остается всего пара метров. Зыбкий свет предательски ощупывает лицо. Одна мысль – быстрее надеть фуражку, козырек создаст тень. Тихон наклоняется, рука сержанта тянется к правому боку, где висит кобура.

Узнал! Сейчас последует окрик и арест!

Бежать!

Заколов отпрянул, схватив зачем-то ненужную фуражку. Неловкий шаг назад, и он валится на пол, зацепившись за обломки.

– Осторожнее, капитан, – в руке Федорчука платок. Он стоит на прежнем месте и основательно протирает грязное лицо и шею.

– Зацепился, – бурчит Заколов.

Тихон встает и идет к окну. Теперь уже все равно, узнали его или нет, раз не задерживают, надо уходить. Маленькая фуражка не лезет на голову. Заколов прыгает через подоконник. Фуражка падает. Он подхватывает ее и цепляет рюкзак, валяющийся рядом.

– Я на осмотр, – докладывает неизвестно кому Заколов. Роль милиционера основательно въелась в сознание.

– Осторожнее, капитан, – звучит из-за спины громкий голос Федорчука. Тень его фигуры нависает в проеме окна. В интонации поровну намешаны предупреждение и удивление.

Тихон раздосадован, взгляд уперт в землю. Обманывать знакомого крайне неприятно. Идиотский спектакль кажется раскрыт. Но Нина! Он должен найти ее. Он обещал.

Заколов, не оборачиваясь, быстро следует вдоль стены и выглядывает на площадь. В окружении нескольких фуражек торчит слегка склоненная шляпа. Фуражки оживленно трясутся, шляпа изредка кивает в такт.

Заколов спешно юркает за забор.

В условленном месте, к его удивлению, спрятан велосипед. Для кого? Ведь он с пулей в голове и предсмертной запиской должен был остаться рядом с сейфом, а ворам на троих хватило бы мотоцикла. Значит, он не до конца понял замысел Бека и Есенина.

Вспомнив о Есенине и последнем разговоре с ним, Тихон беспомощно опускается на землю. Досада и злость раздирают его сердце. Кулак шмякает о землю, потом еще и еще раз.