Гленн Купер - Хроники мертвых Страница 46

Дело шло не так быстро, как хотелось бы. Нэнси с Пайпером дергались по пустякам, срывались друг на друге. Приходилось часто выходить на свежий воздух, чтобы проветрить голову. А поздним вечером, уединившись в квартире Пайпера, они снимали стресс агрессивным сексом. Больше всего раздражало, что почти все сценарии были нелепые или до безобразия скучные. На третий или четвертый день Пайпер, к своему удивлению, обнаружил среди вороха работ «Счетчиков».

— Нэнси, не поверишь, но я знаю автора!

— Откуда?

— Жили в одной комнате в колледже.

— Забавно, — проговорила Нэнси убитым голосом.

Пайпер внимательно читал сценарий Марка. Ушел час. Эй, у тебя и другой работы полно! Забив в базу краткое содержание — инопланетяне прилетели на Землю, чтобы захватить все казино, — Пайпер переключился на следующий сценарий.

— Эй! — Он легонько коснулся колена Нэнси ботинком.

— Не приставай! — ответила она.

— Не спи!

— Я уже не могу. — Глаза покраснели от усталости. — У тебя о чем?

Пайпер держал в руках сценарий «Поезд на Чикаго».

— Где-то я уже такое слышал… Террористы захватили поезд. Что за ерунда? — проворчал он, прочитав первые страницы.

— Проверь дату регистрации, — посоветовала Нэнси. — Мне несколько раз встречались одни и те же работы, авторы просто вносили мелкие изменения и регистрировались заново.

— Ты права. — Пайпер внес название в базу данных. — Это последняя версия. По-моему, нет смысла читать еще раз.

— Как хочешь.

Закрывая сценарий, Пайпер замер. Какое странное имя у героя… Выпрямившись, он начал быстро листать страницу за страницей.

Нэнси заметила его оживление:

— Что там?

— Подожди минутку. Подожди только одну минутку…

Пайпер нервно записывал что-то в блокноте, а когда Нэнси пыталась опять узнать, в чем дело, повторял как заводной:

— Подожди минутку…

— Уилл, так нечестно! — взорвалась Нэнси.

Наконец он положил сценарий на стол.

— Надо найти первоначальный вариант. Не мог же я не заметить сразу?! Помоги мне. Называется «Поезд на Чикаго». Проверь, пожалуйста, сценарии за понедельник, а я просмотрю вторник.

Нэнси села на корточки на полу у окна и через несколько минут нашла нужный сценарий.

— Не понимаю, почему ты не объяснишь, что в нем такого особенного?! — с обидой проговорила Нэнси.

Пайпер выхватил сценарий у нее из рук. Его прямо трясло от радости.

— Ну наконец-то! Боже! Автор просто изменил имена героев. Это роман о группе незнакомых между собой людей, случайно оказавшихся вместе на поезде из Чикаго в Лас-Вегас, который захватили террористы. Взгляни на фамилии!

Нэнси взяла сценарий и принялась читать. Дрейк, Наполитано, Свишер, Ковик, Пеппердайн, Сантьяго, Коулер, Лопес, Робертсон… Жертвы «Судного дня»!

Ошеломленная Нэнси не знала, что сказать.

— Вторая, отредактированная версия зарегистрирована первого апреля 2009 года, за семь недель до первого убийства, — сообщил Пайпер, потирая руки. — Первое апреля. День дураков. Ха-ха! Черт, получается, он все спланировал заранее и прописал в сценарии. Нужно срочно запросить его имя в гильдии!

Пайперу захотелось крепко обнять Нэнси, высоко поднять и закружить, но он ограничился тем, что хлопнул раскрытой ладонью о ее ладонь.

— Попался, козел! И сценарий у него паршивый!

На всю жизнь он запомнил следующие двадцать четыре часа, как помнят торнадо. Волнение нарастало с каждой секундой ожидания. Затем оглушающий удар. Разрушение. А после странное спокойствие и безысходность — того, что было, не вернешь…

Девятый округ одобрил правительственный запрос, и Гильдия писателей Америки передала в ФБР личные данные сценариста.

Пайпер сидел за компьютером, когда пришло электронное письмо от помощника адвоката, выдающего разрешения. Оно было перенаправлено от гильдии, в теме значилось:

«Ответ на правит. запрос в зап. Гильд. Сцен. номер 4277304».

Вряд ли когда-нибудь Пайпер вновь испытает волнение, которое пережил, читая это письмо:

«Со всей юридической ответственностью в ответ на вышеуказанный правительственный запрос сообщаем, что зарегистрированным автором сценария номер 4277304 является Питер Бенедикт, а/я 385, штат Невада».

Нэнси зашла в кабинет. Пайпер, будто окаменев, глядел на экран.

— Что случилось? — Она наклонилась так близко, что он почувствовал ее дыхание.

— Я его знаю.

— Как?!

— Мы жили в одной комнате в колледже. — В голове с бешеной скоростью проносились воспоминания. Сценарии на белом столе в комнате Шеклтона. «По-моему, ты его не поймаешь». То, как Марк занервничал, увидев на пороге Пайпера. И еще одна деталь.

— Ручки! Черт бы их побрал…

— Что?

Пайпер горестно качал головой.

— Черные ультратонкие ручки «Пентел» на его столе! Вот же, как все очевидно… Прямо под носом!

— Уилл, это невероятно! Как убийцей мог оказаться твой однокашник?! В чем смысл?

— О Господи! — простонал Пайпер. — Похоже, «Судный день» был предназначен мне.

Пайпер быстро стучал по клавиатуре, перескакивая с одной федеральной базы данных на другую. Кто ты, Марк? Кто ты на самом деле?

На экране постепенно появлялась информация: дата рождения, номер социальной страховки, старые калифорнийские штрафы за неправильную парковку… Но все это были обрывочные сведения. А сколько белых пятен оказалось в его биографии! Фотография на страничке с данными о водительском удостоверении, выданном в Неваде, тщательно затемнена. Никаких сведений о выданных кредитах, ипотеке, записей об окончании учебных курсов или работе в каких-либо организациях. Ни гражданских исков, ни вызовов в суд, ни зафиксированных данных об уплате налога на собственность. Он даже не внесен в базу данных налоговой службы!

— Как невидимка! — произнес Пайпер. — Его нет в сети. Видимо, поставил защиту на данные о себе. Я встречался с подобным всего пару раз.

— Что нам делать?

— Сегодня после обеда садимся в самолет. — Таким взволнованным Нэнси его еще не видела. — Сами навестим этого придурка. Прямо сейчас начни оформление бумаг у Сью. Нам нужен ордер на арест.

Нэнси погладила его по затылку.

— Я все сделаю.

Через два часа у офиса ФБР их ждало такси, чтобы отвезти в аэропорт. Пайпер, закрыв портфель, взглянул на часы. Почему Нэнси опаздывает?! Даже несмотря на его плохое влияние, она оставалась пунктуальной.

Вдруг в коридоре быстро застучали каблуки Сью Санчес. Желудок Пайпера инстинктивно сжался, как у собаки Павлова. И вот в дверном проеме показалось напряженное лицо. Глаза метали молнии. Судя по всему, ей было что сказать.

— Сьюзен, в чем дело? У меня самолет с минуты на минуту!

— Ты никуда не летишь!

— То есть?!

— Бенджамину только что позвонили из Вашингтона. Ты отстранен от дела. И Липински, кстати, тоже.

— Что?!

— Это не обсуждается, — задыхаясь, объявила Санчес.

— Почему, Сьюзен?

— Понятия не имею. — Видимо, Санчес говорила правду. Казалось, еще чуть-чуть — и у нее начнется истерика.

— Что за чушь? Мы же узнали, кто убийца!

Санчес развела руками.

— Где Нэнси?

— Я отправила ее домой. Вам запрещено работать в паре.

— Почему?

— Не знаю, Уилл! Приказ сверху!

— А мне-то что делать?

— Ничего, — примирительным тоном проговорила Санчес. Она действительно лишь выполняла приказ. — Ты отстранен. Все кончено, Уилл.

12 ОКТЯБРЯ 799 ГОДА

Остров Вектис, Британия

Когда ребенок родился, Мария не стала придумывать ему имя. Она не чувствовала, что это ее сын. Октавий просто грубо осеменил ее. Девушка безучастно наблюдала, как растет живот, а когда пришло время, смиренно перенесла родовые муки.

Она кормила ребенка только потому, что у нее было молоко, и потому, что ее заставляли. Она ни разу не взглянула на равнодушно сосущего малыша, ни разу не погладила его по головке, как обычно делают молодые матери.

Узнав о проступке Марии, Магдалина перевела ее из дормитория в домик для гостей, спрятав девушку от любопытных глаз послушниц и сестер. Путники и посетители монастыря ничего не знали о постыдном грехе Марии.

Ее хорошо кормили, разрешали гулять и немного работать в саду, пока Марии не стало трудно передвигаться. Все, кто знал Марию, огорчились ее внезапному переезду. Больше не было слышно веселого смеха, постоянных шуточек… Женский дормиторий погрузился в вечное уныние. Даже настоятельница Магдалина втайне от всех переживала, что характер Марии так изменился, что пропал свежий румянец с ее щек. Естественно, о постриге теперь не было и речи, но и вернуться в родную деревню она не могла. Родственники не желали знаться с потаскухой. Мария будто навсегда застряла в лимбе — пограничной области ада, словно душа ребенка, умершего некрещеным.