Дин Кунц - Лицо в зеркале Страница 48

Затраченные усилия, похоже, того стоили. Призрачный отец не раз говорил Кассандре, что она — смертоносное оружие, потому что мышцы голеней могут расколоть мужчине череп, мышцы бедер разбить сердце, а зад свести с ума.

Ха-ха-ха. Вместо того, чтобы проверять чувство юмора, некоторые шутки проверяют рвотный рефлекс.

В один из дней, уже к концу своего пребывания в Палаццо Роспо, Кассандра упала на западной лестнице и сломала лодыжку.

Вот это действительно было забавно.

Фрик двинулся по восточному коридору, но не в свои апартаменты, а к последней справа комнате, у двери на лестницу.

В данный момент эта комната, двенадцать на четырнадцать футов, с полом из крепких досок и белыми Кипами, пустовала, но вообще служила для складирования вещей, которые потом отправлялись на чердак Ими, наоборот, спущенные с чердака, вывозились с территории поместья.

Тут же стоял подъемник с электромотором, который мог поднимать ящики весом в четыреста фунтов.

Более тяжелые размещать на чердаке не разрешалось.

За еще одной дверью находилась спиральная лестница на чердак.

Фрик воспользовался лестницей. Поднимался осторожно, держась одной рукой за перила, не желая, чтобы, посмеявшись над сломанной лодыжкой Кассандры, наступить на те же грабли.

Чердак тянулся на всю длину и ширину особняка.

Стены оштукатурили, пол из толстых досок застелили линолеумом, упрощавшим уборку.

Мощные колонны поддерживали сложную ферменную конструкцию, на которой держалась крыша. Перегородки между колоннами отсутствовали, так что чердак представлял собой единое помещение.

Но увидеть одну его стену, стоя у другой, не представлялось возможным, потому что с ферм, закрепленные на них проволокой, свешивались сотни огромных, убранных в рамку, киноафиш. Каждая с именем, фамилией и гигантским изображением Ченнинга Манхейма.

Отец Фрика снялся в двадцати двух фильмах, но он коллекционировал их афиши и на других языках. Поскольку народ валил на его фильмы по всему миру, на каждый приходились десятки афиш.

Они образовывали стены и проходы, наряду с сотнями коробок, в которых хранилась различная, сопутствующая фильмам продукция: футболки с его изображением или крылатыми фразами из фильмов, часы, в которых стрелки бежали по его известному всему миру лицу, кофейные кружки, шляпы, кепки, бейсболки, куртки, стаканы для вина, куклы, сотни различных игрушек, нижнее белье, контейнеры для ленча, медальоны и многое, многое другое.

И куда бы ты ни поворачивал по этим проходам, перед тобой всегда возникали здоровенные, из картона, фигуры Призрачного отца в роли ковбоя, капитана космического корабля, морского офицера, пилота-испытателя, исследователя джунглей, кавалерийского офицера девятнадцатого столетия, врача, боксера, полицейского, пожарного…

Более качественно изготовленные диорамы показывали величайшую мировую кинозвезду в эпизодах фильмов. Ранее многие из них стояли в фойе кинотеатров, снабженные батарейками, если в конструкцию диорамы включались движущиеся части и мигающие огни.

Часть реквизита из его фильмов лежала на металлических полках или стояла, прислоненная к стенам. Оружие будущего, пожарные шлемы, армейские каски, рыцарская броня, робот-паук размером с кресло…

Реквизит побольше, скажем, машина времени из фильма «Несовершенное будущее», хранился на складе в Санта-Монике. И на складе, и на чердаке установили используемые в музеях системы поддержания постоянной температуры и влажности, с тем чтобы обеспечить максимальную сохранность коллекции.

Призрачный отец купил участок земли, примыкающий к Палаццо Роспо. Он намеревался снести стоящий там дом и построить музей в том же архитектурном стиле, что и особняк, для демонстрации всего того, что имело отношение к его фильмам.

И хотя отец прямо об этом не говорил, Фрик подозревал, что со временем он намеревался открыть поместье для широкой публики, на манер Грейсленда[40], и именно ему, Фрику, пришлось бы взять на себя управление этим комплексом.

Если бы такой день настал, он бы, конечно, пустил себе пулю в лоб или спрыгнул с небоскреба, а может, сначала пустил пулю, а потом для верности спрыгнул, при условии, что ранее не сумел бы успешно начать новую жизнь под вымышленным именем в Гуз-Кротч[41], шпата Монтана, или в другом Богом забытом городке, где местные жители все еще называют кинопроектор «волшебным фонарем».

Иногда, поднимаясь на чердак и бродя по лабиринту Манхейма, Фрик чувствовал себя зачарованным. Случалось, испытывал восторг, зная, что он — не посторонний в этой магической стране.

Но бывало, казался себе мальчиком с пальчик, жучком, на которого могли наступить и тут же про это забыть.

В тот вечер коллекция отца не вдохновляла, но и не подавляла его, он просто бродил по чердаку в поисках безопасного убежища. Он не сомневался: в этом лабиринте найдется местечко, где он сможет спрятаться под защитой всемогущих отцовских имени и лица, которые отгонят зло точно так же, как чеснок и крест отгоняют вампиров.

Он подошел к зеркалу высотой в семь футов в резной, со множеством переплетенных змей, золоченой раме. В «Черном снеге» отец видел в этом зеркале фрагменты своего будущего.

Фрик видел Фрика, и только Фрика, щурящегося на свое отражение в зеркале, как он иногда делал, чтобы отражение чуть расплылось и превратило его в кого-то более высокого и крепкого, чем он был на самом деле. Как обычно, ему не удалось представить себя суперменом, но он радовался, что зеркало не показывает ему фрагменты будущего, не подтверждает, что и в тридцать, и в сорок, и в пятьдесят лет он останется костлявым коротышкой.

Когда Фрик отступил от зеркала и начал поворачиваться, поверхность вдруг пошла рябью, и из зеркала вышел крупный мужчина, которому не было нужды туриться, чтобы прибавить себе роста и ширины плеч. Улыбнувшись, он потянулся к Фрику, и Фрик убежал, спасая свою жизнь.

Глава 39

Встревоженный, как никогда раньше, темнотой за окнами, Этан ходил по своей квартире, сдвигая шторы, отсекая дождливую ночь, словно у нее была тысяча глаз.

В кабинете сел за стол, включил компьютер, вывел на экран блок программ, обеспечивающих контроль систем жизнеобеспечения особняка. На экране появились иконки температурного режима, нагревателей бассейна и сауны, освещения и полива территории, освещения внутренних помещений, аудиовидеооборудования, электронных средств охранной системы, телефонов и многого другого.

Воспользовавшись мышкой, кликнул телефонную иконку. Появилось требование ввести пароль, что он и сделал.

Среди обслуживающего персонала особняка только Этан мог входить в телефонную и охранную системы и перепрограммировать их.

Экран изменился, предлагая ему новые опции.

Телефоны его квартиры подсоединялись ко всем двадцати четырем линиям, но были подключены только к двум. Он не мог подслушать чьи-либо разговоры, и никто не мог подслушать его.

Более того, когда звонили по другим линиям, в комнатах Этана не раздавалось никаких звонков. Однако индикаторная лампочка линии, по которой звонили, мигала, пока не снимали трубку, а во время разговора горела ровным светом.

Войдя в телефонную программу, Этан подключил линию 23, линию Фрика, к телефонам своей квартиры, оставив неизменным звонок.

Покончив с этим, вывел на экран журнал телефонных звонков за день.

Все входящие и выходящие звонки автоматически фиксировались, хотя разговоры и не записывались. Указывалось время каждого соединения и продолжительность разговора.

Для каждого исходящего звонка сохранялся набранный номер. Номера, с которых звонили, также

фиксировались, если только звонящий не ставил на свой телефон блокиратор, не позволяющий определить его номер.

Этан набрал свою фамилию и увидел, что за время его отсутствия ему звонили только раз. Звонки по сотовому, как входящие, так и исходящие, в журнал не попадали.

Он включил автоответчик. Звонили из больницы, чтобы сообщить о смерти Данни Уистлера.

Когда Этан стер свою фамилию и напечатал «Эльфрик», компьютер показал, что 21 декабря мальчику ними не звонил.

Л Фрик утверждал, что в трубку дышали дважды. И по крайней мере один раз мальчик воспользовался режимом 69, чтобы выследить звонившего. Компьютер не мог не зафиксировать все три звонка.

С файла Фрика Этан перескочил на основной журнал, в котором фиксировались все входящие и исходящие звонки за последние полмесяца в порядке их поступления. Список получился длинным: персонал готовился к Рождеству.

Внимательно проглядев его, Этан не нашел ни одного звонка ни на линию Фрика, ни с его линии.

Если только записывающая система не дала сбой, чего на памяти Этана не случалось, приходилось сделать вывод о том, что Фрик выдумал эти звонки.

Уважение к мальчику заставило Этана вновь просмотреть общий список звонков, на этот раз от конца к началу.