Александр Смоленский - 210 по Менделееву Страница 48

– Коль скоро всё столь просто и элементарно, как вы говорите, то какого чёрта так мучились Алекс Лэнг и Вадим Люсинов?

– В том-то и весь фокус, уважаемый Лев Владимирович, что порой самое простое оказывается самым сложным. Мне видится, что выгодные заказы Люсинов получал именно через Бирона и именно наш подопечный «хасид» доставлял в Лондон контейнеры с полонием-210. Понимаете, изотоп технологически весьма трудно получить самодеятельным путём, для этого необходимы высокие ядерные технологии. А ими обладают в мире максимум пять стран. К тому же полоний-210 долго не хранится, и именно поэтому данное радиоактивное вещество совершенно не котируется на международном рынке. Спросом может пользоваться только готовый продукт из него, то есть в данном случае так называемая грязная бомба. Именно такую и производил Лэнг. Надеюсь, я понятно изъясняюсь?

– Нет, совершенно непонятно! – махнул рукой Багрянский. – Я люблю во всем, как вы недавно выразились, конкретность, а лекций наслушался еще в университете! Ни черта из ваших объяснений мне не ясно! Так что давайте лучше действительно пока займёмся конкретными делами – спасем мальчишку.

– Товарищи дорогие, всё будет сделано без вас.

– То есть как?! – недоуменно и почти одновременно воскликнули друзья.

– Мы же договорились, я сам поеду на улицу Флауер-стрит без вашего сопровождения. Вы ж сами, Александр Павлович, только что дали мне карт-бланш!

– Слово есть слово. Но отчёта я буду ждать, – рассмеялся Духон.

Глава 16. Семь безответных бед

Около десяти утра Эрни Барлоу во весь опор гнал свой «Ровер» по направлению к Лондону. Проведя в Форестхилле бессонную, исполненную треволнений ночь, детектив пребывал в прескверном настроении.

Накануне поздно вечером, получив сообщение о странном пожаре в городишке, он спешно вызвал по служебной связи двух инспекторов и дежурную группу экспертов-криминалистов. Но на место происшествия Эрни с коллегами прибыли, как говорится, к шапочному разбору. Там, где стоял дом Лэнга, можно было увидеть лишь серый пепел и тлеющие головешки. От них все еще шел такой жар, что вполне можно было приготовить стейк на углях!

Эрни сразу же бросилось в глаза странное обстоятельство: вокруг оцепленного жёлтой лентой пепелища он не увидел обычной в таких случаях толпы любопытствующих зевак. Зато снующих взад-вперёд вездесущих репортёров и телевизионщиков было хоть пруд пруди. Создавалось впечатление, что все они съехались в Форестхилл едва ли не раньше, чем произошёл пожар.

Больше всего на свете Эрни сейчас не желал встречи именно с ними, и слава богу, что детектив и вся его группа были облачены в ярко-жёлтый защитный комбинезон с капюшоном, поэтому лица было трудно разглядеть.

«Сейчас полезут с вопросами, – раздраженно подумал сыщик, – если узнают. Причем не дадут даже разобраться, что к чему».

Но этого не произошло, и офицер Скотланд-Ярда успел оглядеться, дважды обойдя оцепленный участок. Он сразу понял, что искать свидетелей на месте происшествия не приходится и, дав распоряжение экспертам покопаться на пепелище, сам решил вместе с двумя помощниками обойти близлежащие дома. Детектив питал слабую надежду, что кто-нибудь из соседей заметил или слышал что-либо необычное. Барлоу волновал вполне резонный вопрос: как мог ни с того ни сего загореться пустующий дом, в котором никто уже несколько дней не проживал?

Однако потуги Эрни выудить хоть какую-нибудь информацию у соседей оказались тщетными. Попрятавшаяся в своих норках сонная публика ничего не видела и ничего не слышала. Некоторые из них даже не открывали дверь, предпочитая разговаривать через домофон.

«Таков уж, очевидно, характер у обитателей тихого и благопристойного Форестхилла, – удручённо думал Барлоу, завершая обход. – Здесь же наверняка в основном живут пенсионеры из числа бывших высокооплачиваемых клерков и военнослужащих. Впрочем, ситуация типична для большинства провинциальных городков».

Детектив по опыту знал, что если б даже «сонные мухи», как называл он жителей подобных городков, что-нибудь видели, то всё равно бы с ним не поделились. Быть свидетелями ЧП для них – лишняя головная боль. Благополучно и тихо дожить свой век в собственных комфортабельных домиках с садиком – вот главный смысл существования. Тихая заводь, заросшая тиной…

Быть может, он тоже желал бы себе такой жизни. В будущем, конечно. Но где там! Ни семьи, ни домика в предместье Лондона у него не имелось. Так что копайся, дружище Эрни, на чужом пепелище, пока на свое не заработал…

Когда Барлоу вернулся к пожарищу, к нему подошёл как всегда невозмутимый командир группы экспертов – двухметровый ирландец с типичным красноватым лицом и зеленовато-серыми глазами под белесыми густыми бровями. Стянув с рыжеволосой головы защитный шлем с «форточкой», он лаконично сообщил детективу:

– Плохи дела, Эрни. Наши ребята установили, что дом подпалили сразу с четырёх сторон. Бензин. Но главное не это. Мы обнаружили в зоне пепелища повышенный радиационный фон.

– Что?! Точно?! – едва сдерживая себя, воскликнул Барлоу.

– Обижаешь, коллега, – ухмыльнулся в ответ ирландец.

– Но ведь тогда надо срочно эвакуировать население!..

– Не волнуйся ты так, Эрни. Никакой эвакуации не надо. Повышенный фон есть, но, во-первых, он довольно быстро улетучивается. А во-вторых, потенциальная доза неопасна. Вот вернемся в лабораторию, уточним, от чего возник фон, тогда…

Эксперт не успел договорить. Барлоу перебил его:

– Что выяснять? Конечно, это полоний!

Ирландец выпучил на него глаза:

– Ты что, носом определил?

– Работать надо… – туманно откликнулся Барлоу. А про себя невольно подумал: сам-то он сработал как раз из рук вон плохо.

Неожиданное сообщение эксперта явно обескуражило детектива.

«Кому понадобилось поджигать дом покойного алхимика? Но главное, откуда здесь взялся повышенный радиационный фон? Неужели сигнал от галеристки не был ложным и Алекс Лэнг, готовя в своём доме синтетические наркотики, химичил еще и с радиоактивными веществами? Но для чего они ему понадобились? Про полоний же я брякнул наугад, и судя по всему, зря. Не дай бог, репортеры прослышат…»

Он не ошибся, ожидая неприятностей. В ту злосчастную ночь самое гадкое предстояло Барлоу впереди. Подойдя к группе журналистов, отогнанных полицейскими подальше от запретной зоны, он сразу понял, что ирландец – то ли со страху, то ли желая покрасоваться перед прессой своей осведомленностью, проболтался.

Завидев знакомое лицо детектива, ушлые репортеры гуртом атаковали Эрни, забрасывая его вопросами и тыкая под нос микрофоны. Как всегда, особенно старался ненавистный детективу скандальный репортёр «Уикенд Таймс» Чарльз Маффин. Последний раз они сталкивались в госпитале Святого Николая, где умирал Люсинов. Так что этот тип не упустит случая связать последние события воедино.

Первый же вопрос попал не в бровь, а в глаз.

– Не связываете ли вы, господин Барлоу, пожар в Форестхилле и схожую смерть господ Лэнга и Люсинова? Были ли они знакомы?

– Спросите у них, когда свидитесь, – зло буркнул Барлоу. – Только тесемки на кальсонах связывать легко, а в любом расследовании нужны факты.

– Но ведь информация о наличии здесь полония появилась из ваших уст. И это факт. Так что вы уже сами связали события… – настаивал Чарльз Маффин. – Помните, сэр, у нас были договоренности…

Не выдержав нервного напряжения, вызванного беспрецедентно наглым напором журналистов, устроивших посреди Форестхилла то ли стихийный брифинг, то ли митинг, Эрни на мгновение потерял самообладание:

– Идиоты! Убирайтесь отсюда, пока не получили смертельную дозу облучения! И поскорее!

В мгновение ока репортёров как ветром сдуло. Обгоняя друг друга, они ринулись к своим фургонам и автомашинам. И только тогда Эрни вдруг с ужасом осознал, что, напугав представителей СМИ опасностью радиационного заражения, желая отделаться от них, он допустил непростительную оплошность.

Теперь сволочи-журналюги поднимут такую шумиху, что чертям тошно станет! Их репортажи вызовут такую панику, что мало не покажется никому. И в первую очередь ему самому! В досаде на собственную глупость Барлоу тут же захотелось пустить себе пулю в лоб. Прощай карьера…

– Ребята, я ж пошутил! Куда вы убегаете?! Нет здесь никакой опасности! И быть не могло! – пытаясь исправить ситуацию, заорал вслед репортерам детектив.

Но, увы, уже было поздно. Никто даже не обернулся.

Сейчас, в который раз вспомнив о холодящих душу перипетиях минувшей ночи, Эрни от расстройства сильно стукнул ладонью по рулю своего «Ровера» и резко съехал на обочину. Мысль, пришедшая в тот момент в голову, заставила его содрогнуться.