Лоуренс Сандерс - Торговцы плотью Страница 48

…В ответ на телефонный запрос мы послали мальчика по вызову в шикарный дом на северном берегу Лонг-Айленда. Вернулся он совершенно потрясенным и доложил, что прибыл на место за день до похорон. «Сцена» происходила на бархатной кушетке рядом с бронзовой усыпальницей, где покоился супруг клиентки.

В тот месяц был случай и почуднее. Марта сообщила, что клиентка предлагает пятьсот долларов за девственника. Большинству наших жеребцов было по двадцать — тридцать лет, и ни один из них не сошел бы за невинного агнца. Но нам не хотелось упускать гонорар.

Янси Барнет сказал, что, кажется, сможет помочь.

— Я знаю парнишку по имени Томми Бостиан. Он учится в балетной школе, но больше артист, чем танцовщик. Ему двадцать, а на вид — не больше шестнадцати. По-моему, за половину суммы он взялся бы. Он тоже работает на два фронта, как и я.

— А вы уверены, что ему двадцать? — подозрительно спросила Марта. — Второй Сьюзен Форгроув нам не надо.

— Уверен, — улыбнулся Янс. — Я прожил с Томми несколько месяцев, а вам известно, что я всеми силами стараюсь не нарушать закон. Если хотите, попрошу его захватить свидетельство о рождении.

Томми Бостиан оказался идеальной кандидатурой. Маленький, стройный, тонкокостный, с чистой кожей и светлыми, почти белыми волосами. Он выглядел на пятнадцать, но в свидетельстве о рождении и водительских правах значилось двадцать. Мы решили использовать шанс.

Ввели его в роль. Он должен быть застенчивым, смущенным, слегка испуганным, можно при желании уронить несколько слезинок. К счастью, парень оказался способным учеником и хорошо понял актерскую задачу.

Мы попросили его надеть джинсы, теннисные туфли и чистую майку под хлопковую куртку. Добавили несколько деталей: большой гребешок в задний карман, черную кожаную кепку с козырьком, дешевую золоченую цепочку на шею. Велели захватить маленький транзистор.

«Сцена» имела бешеный успех. Клиентка даже дала Томми пятьдесят долларов на чай. А потом попросила прислать ей еще одного девственника.

Что за фантазия!

Глава 108

Оскар Готвольд и Игнаций Самуэльсон составили проект соглашения с «Роман энтерпрайзис». В конце октября мы с Мартой встретились с ними, чтобы обсудить детали.

Коротко говоря, «Питер-Плейс инкорпорейтед» будет концессионной корпорацией, находящейся в частном владении. Марте и мне принадлежат пятьдесят два процента из пакета в тысячу акций. Остальными владеет корпорация «Джастис девелопмент», дочерняя компания «Роман энтерпрайзис», которой руководят Михаэль Гелеско и Антони Каннис.

Марта и я должны вложить в «Питер-Плейс инкорпорейтед» по сто четыре тысячи долларов каждый за пятьсот двадцать акций стоимостью по четыреста долларов. «Джастис девелопмент» вносит сто девяносто две тысячи за четыреста восемьдесят акций. Остальные средства, необходимые для покупки, перестройки и оборудования особняка, мы получаем в виде ссуды в миллион двести тысяч долларов от дочерней компании «Роман энтерпрайзис» — «Вигор венчур кэпитал инкорпорейтед». Ссуда выдается под десять процентов.

Особняк покупается через «Марбл пропертис инкорпорейтед», дочернюю компанию «Роман энтерпрайзис». Десять процентов по закладной на миллион семьсот пятьдесят тысяч выплачивает корпорация «Дэринг файнэншл», которая является, как вы уже догадались, еще одной дочерней компанией «Роман энтерпрайзис».

К этому моменту глаза мои полезли на лоб. Первым делом я поинтересовался, зачем связываться с таким количеством дочерних компаний.

— Чисто бухгалтерские дела, — коротко бросил Игги. — Берешь деньги из одного кармана, перекладываешь в другой. Из налоговых соображений. Это народ ловкий.

— Связались бы вы с независимыми компаниями, какая разница? — поддержал Игги Оскар Готвольд. — Где еще можно получить десятипроцентную ссуду и десять процентов по закладной?

— Все сводится к тому, что нам не оставлено выбора, так? — спросила Марта.

Оскар пожал плечами.

— По моему мнению, это оптимальный вариант. Если вы можете придумать что-то получше, попробуйте. Но вас ждет жестокое разочарование.

— Мне хотелось бы знать, что получаем мы с Мартой лично, — поинтересовался я.

— На свои сто четыре тысячи, — сказал Игги, — каждый из вас получит двадцать шесть процентов привилегированных акций «Питер-Плейс инкорпорейтед». Кроме того, каждый получает двухлетний контракт на работу. Семьдесят пять тысяч в год.

— Они хотели предложить контракт на год и пятьдесят тысяч, — заметил Оскар. — Сошлись на двухлетнем и семидесяти пяти.

Мы с Мартой переглянулись.

— Это мы получаем независимо ни от чего? — спросила она.

— Независимо ни от чего, — заверил Игги. — Сумма, конечно, не предельная, но жалованье твердое. За вычетом всех платежей и налогов. Абсолютно законно.

— Намного меньше, чем мы зарабатываем сейчас, — напомнила Марта. — Не считая прибыли.

— А что насчет прибыли? — спросил я. — Как она будет распределяться?

— Прежде чем образуется прибыль, подлежащая распределению, — объяснил Оскар, — предстоит погасить долг «Вигор венчур капитал» и закладную «Дэринг файнэншл». После чего избыточные средства, за исключением небольшого финансового резерва, перейдут к держателям акций. Это означает, что вы и Марта получите пятьдесят два процента от чистого дохода, а остальное — «Джастис девелопмент».

Я мрачно смотрел на кипу бумаг, громоздящихся перед Готвольдом, и не верил, что когда-нибудь смогу их понять. Ясно только одно: это наш единственный шанс.

— И еще, — сказал Игги. — «Марбл пропертис» предлагает два особняка. «Роман энтерпрайзис» считает подходящими оба. Выбор за вами.

Вот это мне было понятно.

— Где они расположены? — спросил я.

— Один в Мюррей-Хилл, — сообщил Оскар, — другой на Западной Пятьдесят четвертой, рядом с Пятой авеню. Цена одинаковая: два пятьсот. Оставляю вам адреса, взгляните на оба. Оставляю также копии документов. Надеюсь, вы их внимательно изучите.

Он снова сел, погладил животик, посмотрел на нас с жалостью, сверкая шустрыми глазками.

— Я пришел к мнению, — сказал он, — что было бы глупо упускать такую возможность. Ты согласен, Игги?

Взмахнув своей фарфоровой сигаретой, Самуэльсон подскочил на месте и ткнул в кипу бумаг.

— Послушайтесь моего совета. Хватайтесь за дело.

И мы схватились.

Глава 109

Теперь, когда мы вплотную подошли к подписанию соглашения с «Роман», надо было срочно улаживать дело Сьюзен Форгроув. Если о нем пронюхает Октавий Цезарь, он не просто похерит сделку, но и раззвонит, что иметь с нами дело рискованно.

Поэтому мы с таким облегчением услышали сообщение Каспара Мирхенса, что он готов встретиться с нами. Обсуждать детали по телефону он не захотел, и мы сидели у Марты, не зная, что нас ждет — радость или горе.

Частный детектив примостил свое костлявое тело в кресле и взял стакан виски с содовой. Отхлебнув глоточек, осторожно поставил его на пол. Зажег сигарету. Надел очки на веревочке. Вытащил из кармана пиджака потрепанный блокнот. К этому моменту у меня уже вспотели ладони.

— Сьюзен Форгроув, — сказал он своим звучным голосом, — это вам не Нэнси Дрю. Дважды убегала. Исключена из дюжины школ. В тринадцать лет пристрастилась к наркотикам. Говорят, сейчас бросила, но кто знает? Должна являться к врачу трижды в неделю, но не приходит. Исчезает из дома на день, на два, на три. Где была, не говорит. Родители сходят с ума.

— Как это вы разузнали? — полюбопытствовал я.

— Из разных источников, — неопределенно ответил он. — Официальных водительских прав у нее нет, но она берет без спросу материну «тойоту». Таскает у нее деньги из кошелька. Выносит из дома вещи и продает. Серебряные подсвечники, небольшие картины, керамику — то, что можно унести. По моим сведениям, курит марихуану вовсю, а может, и нюхает. Завоевала репутацию «мисс Манхэттен», самой дешевой шлюхи в округе. Только глазом моргни.

Он пошарил в другом кармане и выудил пакетик, обернутый туалетной бумагой. Тщательно развернул и протянул Марте пачку полароидных снимков.

— Она спуталась с уличной бандой с Восточной Девяносто шестой улицы, — сказал детектив. — Провела в их малине два дня. Они с ней все по очереди позанимались, а потом всех окрестных дружков пригласили.

Я мысленно возблагодарил Бога, ибо неделю назад сдал анализ на реакцию Вассермана, и решил завтра же сдать еще один.

— А эти картинки, — продолжал Мирхенс, — висели у них на стенках. Я заплатил две сотни. Копии сделать им ума не достало.

Я наблюдал за Мартой, пока она просматривала фотографии. Никогда не видел ее такой мрачной, она старела у меня на глазах. Не говоря ни единого слова, она протянула снимки мне.