Людоеды в Петербурге. Новые красные против новых русских - Вилли Конн Страница 48

— Больше в сумке ничего не было?

— Ничего.

— Постойте, постойте, — нахмурился вдруг Сыскарь. — Где я мог вас видеть?

— В Политехническом парке, — первая вспомнила Вика. — Я инструктор клуба служебного собаководства. Извините, я тогда вам нагрубила, но, честное слово, я была в шоке.

— Не стоит извинений. Если в вашей сумке не было ничего ценного, вероятно, вы не захотите возиться с составлением протокола? — Сыскарь убрал в карман блокнот, давая понять, что не придает случившемуся никакого значения.

— Нет, — с неожиданной резкостью ответила девушка. — Я прошу вас составить протокол и один экземпляр дать мне.

— Ну, если вы настаиваете, я окажу вам эту любезность, — Сыскарь снова достал блокнот. «Неспроста она просит копию протокола. Наверняка сунет его под 189 нос типу, который вручил ей сумку. Хотел бы я знать, что в ней было».

Раскрыв блокнот, детектив начал составлять протокол.

Крученый мчался по подземным лабиринтам клоаки, словно подвальная крыса, которой прищемили хвост. Он даже не заглянул в украденную сумку. Ему была нужна свобода! Ничего, кроме свободы!

Заметив свет в конце тоннеля, он прибавил ходу.

Там ждал его подполковник. Высунувшись из люка, Крученый увидел «мерседес». Задняя дверь машины открылась.

— Сюда! — зашипел Желудь. Крученый шмыгнул на заднее сиденье. — Ложись на пол! — приказал подполковник.

Машина испуганной кошкой вылетела из подворотни и понеслась на бешеной скорости.

— Давай сумку. — Крученый перекинул добычу на переднее сиденье. Желудь дернул «молнию»… Бешено завизжали тормоза, и ствол пистолета уперся в лопатку арестанта. — Где деньги, сволочь? — заревел подполковник, вытряхивая из сумки детские книжки.

«Дядя Степа», — прочел название арестант.

— Где деньги? Застрелю! — орал обезумевший Желудь. И наверняка застрелил бы несчастного грабителя, если бы не боялся испачкать кровью свой новенький «мерседес».

— Начальник! — взмолился Крученый. — Век воли не видать. Я даже не открывал сумку! Мне воля нужна, а деньги я и сам добуду. Неужели не понимаешь, что тебя кинули?

«Вика? — осенило Желудя. Вспомнились ее хитрющие глазки. — Она! Пройдоха, воровка!» Подполковник в бессильной ярости заскрипел зубами.

— Убирайся, ты, тля. И если кому-нибудь скажешь хоть полслова, гарантирую тебе восемь лет тюрьмы.

Крученый опрометью бросился в ближайший переулок.

«Подлая шлюха! Проститутка! Мразь! Я знаю, где тебя найти!» Развернув машину, Желудь на бешеной скорости помчался в резиденцию Боба.

Ворвавшись в кабинет Боба, подполковник разинул рот и тут же его закрыл. Сказать Бобу, что Вику ограбили, означало бросить на себя тень подозрения. В самом деле, откуда ему могло быть известно о только что совершенном грабеже?

— Что с тобой, Желудь? — Боб удивленно уставился на подполковника. — Ты что-нибудь хочешь сказать?

— Налей, Боб, в горле пересохло, — нашелся он. — От Вики нет известий?

— А почему тебя это так волнует? — подозрительно спросил Боб.

— Разумеется, волнует, — стараясь не сфальшивить, ответил Желудь. — Все-таки девчонка, мало ли что может случиться.

— Она не одна, с ней Трансформер.

— Ты не боишься, Боб, что Трансформер ее… ну, в общем, ты понимаешь.

— Нет, не боюсь, — холодно ответил бизнесмен, — а вот и они. — В коридоре послышался торопливый стук женских каблучков, сопровождаемый тяжелым топотом кованых ботинок Трансформера.

Дверь распахнулась. Заплаканная Вика со спутавшимися волосами бросилась Бобу на шею.

— Что случилось?! — Он отстранил ее.

— Здесь все написано! — Вика швырнула на стол милицейский протокол.

— «Ну, стерва, ну, актриса, — Желудь ненавидящими глазами смотрел на красотку. — Такой кусок увела из-под носа».

— А ты куда смотрел? — Боб бросился к Трансформеру, принялся хлестать его по щекам. — Свинья! Скотина! Миллион долларов упустил!

— Пусть расскажет, как было дело, — потребовал Желудь.

— Грабитель вырвал у нее сумку, нырнул в люк, заблокировал крышку и ушел, — глядя исподлобья на шефа, Трансформер утер разбитую губу.

Так с ним еще никто нс смел обращаться. Впервые за долгие годы Трансформер вспомнил, что он — офицер. Злая обида затаилась в его ожесточенной, одинокой душе.

Боб снова накинулся на него с кулаками, но, встретив холодный, непредвещающий ничего хорошего взгляд, отступил.

— О деньгах знали три человека: ты, Желудь, Вика и Трансформер. Я не в счет. Не привык сам себя обворовывать. Кто-то из вас обокрал меня.

— Как ты можешь, Боб, — Желудь укоризненно посмотрел на бизнесмена.

Вика заплакала, и только честный негодяй Трансформер молча и независимо стоял перед шефом.

Боб выругался и вышел из кабинета в спальню. Здесь он открыл сейф, вынул из него увесистую пачку долларов, туго перевязанную бечевкой, — тот самый миллион, который предназначался для подкупа Трюкача, и засмеялся мрачным смехом Мефистофеля — повелителя продажных душ.

Боб удобно устроился в кресле с рюмкой коньяку в одной руке и хорошей сигарой — в другой. Это была одна из тех сладостных минут, которые все реже стали выпадать на его долю.

Ему удалось провести всех. Теперь Вика стала, по существу, его рабыней. В любую минуту он мог потребовать от нее возврата миллиона долларов. Такие же претензии он мог предъявить и Трансформеру. И наконец, Желудь, над которым нависал дамоклов меч разоблачения, лишался остатков своего офицерского гонора. А Трюкач? Боб скривился, словно раскусив гнилую сливу. Схватив подвернувшийся под руку фужер, он ударил его об пол. Осколки сверкающим роем разлетелись по ковру и угасли в его пушистом ворсе, а вместе с ними угасла надежда Боба купить спасение от мести каскадера. «Или я уничтожу его, или, как ни прискорбно это сознавать, он уничтожит меня».

Глава 23

РЕИНКАРНАЦИЯ

— Наконец-то ты явился, герой-любовник. Я уже начал беспокоиться. Ты мог бы, по крайней мере, позвонить, неисправимый эгоист! — С трудом сдерживая более крепкие выражения, Стас впустил Трюкача в квартиру.

— Ты осуждаешь меня, дружище, за то, что, похоронив Жанну во второй раз, я провожу время с ее сестрой?

— Когда я думаю об этом, мне хочется дать тебе в морду.

— Ты опять ничего не понимаешь, Стас. Ты веришь в реинкарнацию?

— В переселение душ?

— Да.

— Верить всем этим дурацким брошюркам, студенткам-двоечницам и полуинтеллигентам, вызывающим духов? За кого ты меня принимаешь, Влад?

— Я так и знал, ты ничего не поймешь, дружище.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что душа Жанны переселилась в Лизу?

— Но это действительно так!

— Удобное оправдание для того, чтобы заняться сестрой погибшей.

— Стас, клянусь тебе, Лиза и есть Жанна! — В голосе Трюкача послышался искренний душевный надрыв, заставивший блондина снова засомневаться в его психическом здоровье. — Я даже знаю, когда это произошло. Мы вошли в Политехнический парк, приблизились к тому страшному месту, и душа Жанны спустилась к нам.

— Послушай, Влад, — ожесточенность блондина уступила место состраданию, — ты болен. Приляг, прими снотворное, поспи.

— А ты тем временем снова