Джон Вердон - Загадай число Страница 49

— Штиммель.

Гурни вспомнил человека, который сопровождал Клайна на встречу, — он был похож на немого военного преступника.

— Это Дэйв Гурни. У меня сообщение для вашего начальства.

Молчание.

— Вы слушаете?

— Слушаю.

Гурни решил, что более подробного приглашения ждать не придется, и рассказал Штиммелю о доказательстве, подтверждающем связь между убийствами, и о третьей потенциальной жертве, а также о попытке связаться с последним через полицию Созертона.

— Записали?

— Записал.

— Когда вы сообщите об этом окружному прокурору, вы затем передадите все криминалистам, или мне самому поговорить с Родригесом?

Последовало недолгое молчание, которое Гурни трактовал как попытку Штиммеля вычислить последствия одного и другого варианта. Зная о мании контроля, присущей большинству полицейских, он был практически уверен, что получит тот ответ, который в итоге и получил:

— Мы справимся, — сказал Штиммель.

Таким образом избавившись от необходимости звонить криминалистам, Гурни собрался звонить Клэму.

Тот, как обычно, подошел после первого гудка.

— Клэм.

И, как всегда, казалось, будто Клэм ужасно торопится и делает три дела одновременно, держа трубку в руке.

— Рад звонку. Как раз составляю список вопросов к чековой книжке Шмитта — там корешки с цифрами без имен, корешки с именами без цифр, чеки, которые выписаны, но не обналичены, пропущенные чеки — начиная с последних…

— Там где-нибудь фигурирует сумма 289.87?

— Что? Откуда вы знаете? Это один из чеков, которые не обналичили. Откуда…

— Он всегда просит выслать эту сумму.

— Всегда? То есть чаще чем дважды?

— На тот же адрес пришел третий чек. Мы сейчас пытаемся связаться с отправителем. Собственно, поэтому я и звоню — сообщить, что у нас повторяющаяся модель. Если все действительно совпадает, то пуля, которую вы ищете в доме Шмитта, скорее всего, тридцать восьмого калибра.

— А кто третий?

— Некто Ричард Карч из Созертона в Массачусетсе. Судя по всему, сложный тип.

— Массачусетс? Ничего себе размах у нашего маньяка! А этот третий еще жив?

— Через несколько минут узнаем. Местная полиция отправила машину к его дому.

— Понятно. Спасибо, что держите в курсе. Я постараюсь поторопить бригаду, чтобы обыскать дом Шмиттов. Будем на связи. Спасибо за звонок, сэр.

— Удачи. До связи.

Уважение Гурни к молодому детективу росло. Чем больше он его слушал, тем больше ему нравилось то, что слышал: энергичность, ум, увлеченность. И было что-то еще. Что-то честное, неиспорченное. Что-то, задевающее за живое.

Он помотал головой из стороны в сторону, как пес, стряхивающий воду, и сделал несколько глубоких вдохов. Гурни подумал, что этот день отнял у него больше сил, чем он ожидал. А может быть, дело было в том, что сон об отце все не шел из головы. Откинувшись в кресле, он закрыл глаза.

Его разбудил телефонный звонок, который он сначала принял за будильник. Затекшая шея ныла. Посмотрев на время, он понял, что последние два часа проспал. Он схватил трубку и прокашлялся.

— Гурни.

В трубку ворвался голос окружного прокурора.

— Дэйв, мне только что сообщили. Черт, это дело все разрастается. Третья вероятная жертва в Массачусетсе? Все идет к тому, что это будет самое громкое дело со времен Каина и Авеля, я уж не говорю про твоего Джейсона Странка. Итак, хочу это услышать от тебя лично, пока я не выступил перед журналистами, — у нас есть однозначные доказательства, что первых двух жертв кокнул один и тот же маньяк?

— Вероятность этого весьма велика, сэр.

— Вероятность?

— Очень большая вероятность.

— Нельзя ли поконкретнее?

— У нас нет отпечатков пальцев. Нет анализа ДНК. Я бы сказал, что эти два убийства однозначно связаны, но мы не можем пока утверждать, что один и тот же человек перерезал глотки обеим жертвам.

— Но вероятность, опять же, велика?

— Очень велика.

— Мне достаточно вашего мнения на этот счет.

Гурни улыбнулся на это фальшивое проявление доверия. Он отлично знал, что Шеридан Клайн полагается исключительно на собственное мнение, но всегда на всякий случай оставляет пути к отступлению и виноватых для наказания.

— Мне кажется, настал момент пообщаться с людьми с канала «Фокс ньюс» — значит, я сегодня вечером должен буду поговорить с криминалистами и составить официальное заявление. Держите меня в курсе, Дэйв, особенно если будут какие-то новости из Массачусетса. Я хочу знать все. — Клайн повесил трубку, не попрощавшись.

Значит, он собирался выступить с публичным заявлением и сделать из себя героя раньше, чем до этого додумается окружной прокурор из Бронкса или другой юрисдикции, где убийца также мог оставить след. Гурни поджал губы от брезгливости, представив себе предстоящую шумиху.

— Что с тобой?

Голос прозвучал совсем близко. Он повернулся и увидел Мадлен в дверях кабинета.

— Господи, откуда ты взялась?

— Ты был так поглощен разговором, что не слышал, как я вошла.

— Наверное. — Он поморгал и еще раз посмотрел на часы. — Так что, где ты была?

— Ты помнишь, что я тебе сказала, когда уходила?

— Что ничего мне не скажешь.

— Я напомнила тебе, что говорила уже дважды.

— Ладно, ладно. Мне надо работать.

Телефон как будто пришел на выручку и зазвонил.

Звонок был из Созертона, но на том конце был не Ричард Карч. Это был детектив с фамилией Говацки.

— У нас тут сложности, — сказал он. — Как скоро вы сможете подъехать?

Глава 39

Шесть-пять-восемь, в гости просим

Когда Гурни закончил разговор с хриплоголосым Майком Говацки, на часах было четверть десятого. Мадлен уже сидела в кровати с книжкой, облокотившись о подушки. «Война и мир». Она читала ее уже три года, перемежая почему-то с «Уолденом» Торо.

— Мне нужно ехать на место преступления.

Она оторвала взгляд от книжки. Взгляд был любопытный, тревожный и одинокий.

Его хватило ответить только на любопытство.

— Еще одна жертва. Заколот в горло, следы на снегу.

— Далеко?

— Что далеко?

— Далеко тебе ехать?

— Созертон, в Массачусетсе. Три-четыре часа пути.

— Значит, ты вернешься только завтра.

— Надеюсь, что к завтраку.

Она посмотрела на него с сомнением, но улыбнулась.

Он собрался было уходить, но помедлил и сел на край кровати.

— Это странное дело, — сказал он, не скрывая от нее своей неуверенности. — С каждым днем все более странное.

Она кивнула, как будто это ее успокоило.

— Это не обычный серийный убийца, да?

— Совсем не обычный.

— Слишком много общения с жертвами?

— Да. Кроме того, слишком большая разница между жертвами — и социальная, и географическая. Типичный серийник не поедет из Катскильских гор в восточный Бронкс, а потом аж в Массачусетс, чтобы убить известного писателя, ночного сторожа в отставке и сумасшедшего отшельника.

— Наверняка у них есть что-то общее.

— У всех так или иначе были проблемы с алкоголем, и мы считаем, что убийца обращает на это внимание. Но должно быть что-то еще — иначе зачем выбирать жертв на расстоянии трехсот километров друг от друга?

Они помолчали. Гурни задумчиво разгладил складки одеяла между ними. Мадлен наблюдала за ним, сложив руки на книжке.

— Ладно, — сказал Гурни, — я поехал.

— Береги себя.

— Хорошо. — Он поднялся медленно, словно это причиняло ему боль. — Увидимся утром.

Она вновь посмотрела на него с выражением лица, которое он никак не смог бы описать словами, назвать добрым или злым, — но это был очень знакомый взгляд. Он почувствовал его где-то в груди.

Было глубоко за полночь, когда он съехал со скоростной дороги в Массачусетсе. В час тридцать он мчался по опустевшей главной улице Созертона. Десять минут спустя он свернул на покрытую выбоинами Кверри-роуд и остановился у стихийного скопления полицейских автомобилей, на одном из которых крутились мигалки. Он припарковался рядом. Когда он вышел, из машины с мигалками вылез недовольный полицейский.

— Стойте. Куда вы? — Он звучал не только раздраженно, но и очень устало.

— Моя фамилия Гурни, я к детективу Говацки.

— Зачем?

— Он меня ждет.

— Насчет чего?

Гурни задумался, откуда такой тон — из-за сложного дня или из-за дурного характера. К дурным характерам у него было мало терпимости.

— Насчет того, зачем он меня сюда вызвал. Вам документы показать?

Полицейский включил фонарик и направил его в лицо Гурни.

— А вы, значит, кто?

— Гурни, следователь по особо важным делам, офис окружного прокурора.

— А какого ж сразу не сказали?

Гурни улыбнулся без капли дружелюбия: