Александр Гракх - Паноптикум. Книга первая. Крах Страница 49

Орокин Уэйн, получив должность главы Корпуса внешней разведки после распада Триумвирата, полностью ушел в свою работу. Работа была ему интересна, тем более что поиск потерянных ковчегов постоянно сводил Орокина с различными интересными людьми, многие из которых были известными учеными Акритской метрополии. Постоянно обучаясь и расширяя свой кругозор, Орокин находил для себя всё больше смысла в тех словах, которые произнес Император Тиберий перед своей смертью…

Глава 9. Десятый Император

Николас Вайс смотрел на себя в зеркало, опираясь руками на края раковины. Он пристально рассматривал черты своего лица, лоб которого был покрыт капельками пота. Мраморные стены туалетной комнаты, которая находилась на первом этаже императорского дворца, отражали мягкий свет нефритовых ламп, расположенных на потолке. Со стороны бы могло показаться, что Николас Вайс пришел немного освежить лицо, но на самом деле внешний вид его совсем не беспокоил. Николаса беспокоил свёрток, лежащий возле раковины и то, что предстояло ему сделать в дальнейшем. Он волновался… Для Вайса эта была «минута слабости» перед предстоящим финальным шагом к заветной цели… «Десятый Император Николас Вайс!» — эта мысль, рожденная его сознанием, немного одухотворила Вайса и он, соответствуя своему стилю, закинул набок светлые волосы влажной ладонью. Накинув китель и положив сверток в портфель, сделанный из редчайшей кожи африканского животного, Николас шагнул в коридор императорского дворца.

Направляясь в сторону императорских покоев, он увидел, как навстречу ему прошла сиделка, сопровождаемая двумя гвардейцами. «Старому козлу поставили инъекцию», — подумал Николас, проходя мимо этой троицы. К приходу Вайса, по задумке заговорщиков, Император должен быть уже обездвижен…

…Уже месяц прошёл с тех пор, как Алан Филипс и Николас Вайс подслушали разговор Императора и полковника Орокина. Они решили приступить к активным действиям по ликвидации Мартина Вуда, который, по их мнению, «окончательно сошел с ума». Вайс предложил использовать сиделку, которая приносит ампулу с проксицином. По его задумке, следовало подменить ампулу с проксицином на яд, а после обвинить сиделку в связях с «Седьмой печатью» и Кайпианским союзом. Такой поворот мог бы склонить граждан к чувству патриотизма и единения нации перед внешней угрозой, которой решительно бросит вызов Десятый Император Николас Вайс. По представлению самого Вайса, идея была просто превосходная.

— Да, идея хороша и идеологически вписывается в нашу концепцию, — поначалу согласился Филипс. — Но хотелось бы узнать, Николас, как вы будете реализовывать эту идею?

— Я думаю, что в ваших возможностях сделать это, — Вайс вопросительно посмотрел на Филипса.

— Позвольте, — усмехнулся в ответ Алан, — мои возможности весьма ограничены. Согласно инструкциям безопасности, я лично, в крайнем случае мой заместитель, тестируем сканером все лекарственные препараты, которые вводят в тело Мартина. Но потом эти процедуры дублируются главой императорской гвардии Найджелом Сэвиком, а он — лицо мне не подконтрольное. Более того, у нас с Найджелом довольно натянутые отношения. Спешу разочаровать вас, Николас — если все было бы так просто, как вы описали, поверьте, вы бы уже давно сидели на троне Императора и вершили новую главу в истории Римской Империи.

Николас задумался. Последние слова создали в его сознании образ, который он стремился как можно быстрее примерить на себя. Вайс задумчиво посмотрел на Алана, после чего промолвил:

— Есть идеи?

Алан внимательно посмотрел на собеседника.

— Давайте рассуждать следующим образом. Я, как одно из лиц ответственных за безопасность Императора, изучал вопрос о том, можно ли обойти фармакологические сканеры. Мои химики, изучив поставленную задачу на примере проксицина, пришли к выводу, что фармакологические сканеры разработаны на основе определенной человеком классификации. Иными словами, сканер определяет не само вещество, а группу. Помимо проксицина в группу «Психосоматика АА1» входят ещё четыре вещества, близко сходных по действию с проксицином. Одно из них — талацин, в качестве побочного действия вызывает онемение тела. Мы можем подменить проксицин талацином. Гвардейцы, пользуясь фармакологическим сканером, определят, что в качестве лекарства в ампуле находится вещество, входящее в группу «Психосоматика АА1». Этого будет достаточно, чтобы обездвижить Мартина примерно на два часа. Дальше… — Алан Филипс задумался и пристально посмотрел на Вайса. — Дальше начинается наша работа. Я передам вам ампулу с ядом, а вы, в свою очередь, вставите её в протез Императору, который будет пребывать в полном сознании, несмотря на парализацию тела.

За вашу кандидатуру говорят следующие факторы: во— первых, вы имеете доступ к телу Императора как лицо императорской семьи, следовательно, вас не будут обыскивать гвардейцы. Во — вторых, вы будете основным выгодоприобретателем смерти Мартина, почивая на лаврах Десятого Императора, и в — третьих, никто об этом больше не будет знать, кроме нас, что тоже немаловажно. Лаборатория, где будет устанавливаться причина смерти Мартина, находится в структуре Спектрата, и я, будьте уверены, позабочусь о том, чтобы комиссия единогласно пришла к выводу о сердечной недостаточности внезапно усопшего, тем более что яд имеет свойство распадаться в организме за считанные часы.

Николасу понравилась эта идея. Она была логична. Особенно то, что тесть будет в сознании, навело тогда генерала на отличную, по его мнению, мысль…

Вайс даже невольно улыбнулся, вспоминая тот разговор. Разглядывая залы дворца и парадно одетых гвардейцев, встречавшихся ему на пути, Николас неспешно подходил к императорским покоям, держа в руках кожаный портфель. Покои охраняли имперские гвардейцы, застывшие, словно каменные статуи. Их напряженные лица, облаченные в черные шлемы с эмблемами императорской гвардии, всматривались куда-то вдаль. Подойдя к массивным дверям, Николас Вайс постучался и, выждав несколько секунд, вошел в императорские покои…

Император, одетый в пижаму, лежал на широкой кровати, стоявшей под шелковым балдахином. Его лысая голова утопала в подушке, а левая рука и биомеханический протез правой руки располагались поверх пухового одеяла.

Император смотрел в широкое окно, которое озарялось последними лучами заходящего солнца. Лучи играли и преломлялись в потоках воды из фонтана, который представлял собой оригинальную конструкцию, расположенную в саду перед окнами спальни Мартина. Причудливые потоки воды каким — то волшебным образом создавали поочередно инициалы Девятого Императора «М» и «В», застывая при этом в лед при помощи специального оборудования, а затем моментально взрывались на множество мелких брызг, создавая в воздухе прохладную свежесть. Мартин Вуд отрешенно смотрел на фонтан как на символ собственного тщеславия.

Он, Мартин Вуд, волею судьбы и способностями, данными ему от природы, взобрался на самую вершину власти. Будучи мутантом, он стал Девятым Императором в государстве, которое на законодательном уровне обрекло бы его на жалкое существование. Но об этом знали только два человека — сам Мартин и полковник Уэйн Орокин. Рассматривая силиконовые накладки и искусственные сосуды своего протеза, Император погрузился в воспоминания о тех днях, когда он потерял свою правую руку…

Сорок лет тому назад, Мартин проходил службу на западном побережье Южной Америки в военном городке близ местечка под названием Сангриенто. Квартира, в которой проживала чета Вудсов, напоминала Мартину об их годовалом сыне Джонни, которого он год тому назад тайно отвез и отдал в семейство аборигенов, обитающих в болотах западной Амазонки. Но горе отца, потерявшего сына, не давало Мартину покоя. Он стал ежедневно напиваться, пытаясь в алкоголе найти утешение. Год периодических запоев и семейных драм привели к тому, что он вслух высказал обвинения в адрес жены на счет того, что это «её дурная наследственность стала причиной возрастных мутаций Джонни». Элис тогда разрыдалась и даже попыталась вскрыть вены в ванной… Мартин понял, что так больше продолжаться не может, и он, написав просьбу о переводе на восточное побережье южноамериканского континента, отправил жену к её родителям на Тайрин.

Попав в гарнизон, расположенный в Сан — Паулу, Мартин немного отошел от депрессии и сосредоточился на подготовке личного состава. Все шло своим чередом — Мартин стал более сдержан и даже начал проявлять признаки чувства юмора, но, спустя полтора года службы в гарнизоне, он, к своему ужасу, начал замечать, что на его правой руке чуть ниже локтя стали появляться серо — зеленые наросты, которые мокли и неприятно пахли, пачкая нижнее бельё. Мартин не обратился к доктору, ибо прекрасно понимал, что тот будет обязан заявить об этом в службу идентификации личности. Его мучила совесть за то, что он обвинял во всем свою супругу Элис, а это его, Мартина, поломанные гены были результатом мутации у Джонни, у которого наследственность проявилась в раннем возрасте, в отличие от отца.