Джон. Дж. Нэнс - Час Пандоры Страница 5

Все случившееся выглядело нереальным и глубоко пугающим. Оказание первой медицинской помощи оказалось куда более страшным, чем она себе представляла. Возможно, в конце концов, она не создана для карьеры медика. Слава Богу, что настоящий врач находился рядом и давал ей указания.

Бренда открыла глаза и вгляделась в лицо потерявшего сознание человека.

– Прошу тебя, Господи, – пробормотала она, – позволь ему жить!

Барб Роллинс, старшая стюардесса, взяла трубку внутренней связи и доложила в кабину пилотов о последних событиях. Ее удивило то, что ответили оба пилота сразу. Она различила напряжение в их голосах. Джеймс Холлэнд поблагодарил ее, отключился и повернулся к Роббу, чтобы продолжить начатый спор. Лондон лежал в тридцати милях к югу, и Дик Робб хотел, чтобы они пролетели над Ла-Маншем и слили горючее для облегчения самолета.

– У нас нет времени, – ответил ему Холлэнд. – На борту умирающий.

Робб сердито покачал головой.

– Ты собираешься посадить перегруженный самолет ценой в сто шестьдесят миллионов долларов под предлогом, что можешь спасти жизнь пассажира? Мы должны облегчить вес лайнера перед посадкой. Мы обязаны слить горючее согласно инструкции.

Холлэнд взглянул на него, пытаясь определить глубину решимости проверяющего по его красному лицу и углу наклона головы. Посадки самолетов с перегрузкой были запрещены, за исключением крайней необходимости. Но сейчас такая необходимость возникла, и если касание будет достаточно мягким, то с точки зрения прочности конструкции это не имело большого значения.

К тому же за все отвечает Робб.

– Ты можешь не соглашаться со мной, Дик, но таково мое решение. Я начну снижение по триста футов в минуту. Самолет не испытает перегрузок.

Голос Робба, раздавшийся в ответ, дрожал от напряжения.

– Нам придется обратиться в инспекцию по «тяжелым» посадкам, а на это уйдут часы!

Холлэнд выпрямился и покачал головой.

– Ладно, хорошо! Тогда что ты предлагаешь? – Мысль о том, что придется тридцать минут мотаться кругами, чтобы слить топливо на десятки тысяч долларов, пока пассажир умирает, казалась идиотской.

Робб отреагировал так, словно его стегнули кнутом. Холлэнд сваливает всю ответственность на него. Дик тут же повернулся к Холлэнду и поднял обе руки.

– Ну уж нет, не выйдет, капитан Холлэнд. Я оцениваю твои решения. Ты хочешь посадить перегруженный самолет, вместо того чтобы слить горючее? Так действуй!

– Но ты расписывался за самолет, – напомнил Холлэнд, намеренно не повышая голоса.

– Но ты пилот, ведущий самолет, и я не принимаю вместо тебя решений! – последовал немедленный ответ Робба.

Холлэнд снова повернулся к Роббу, нагнулся над центральной приборной панелью и посмотрел прямо в глаза молодому пилоту.

– Тогда будь добр заткнуться и прекрати дергать меня!

Главный диспетчер Лондонского командно-диспетчерского пункта подошел незамеченным к своему сотруднику, принявшему рейс 66 от Лондонского центра управления воздушным движением. Диспетчер дал указание снижаться до пяти тысяч и повернуть на сто восемьдесят градусов. «Боинг-747» будет следующим самолетом, который сядет в Хитроу. Другие самолеты убрали с его пути, и служащий знал, что пожарная и санитарная машины уже ждут на посадочной полосе. Штатные посадки не являлись чем-то совершенно необычным, но когда это делалось по медицинской необходимости, то всех объединяла одна цель. Диспетчер полностью сконцентрировался на том, чтобы посадить американский самолет как можно скорее, и неожиданное похлопывание по плечу заставило его подскочить.

Он развернулся, собираясь наорать на любого, кто бы это ни был, и обнаружил перед собой начальника.

– Где «Квантум»? – спросил главный диспетчер.

– Я развернул его на глиссаду[6], – ответил диспетчер, молясь про себя, чтобы начальник был настолько любезен, чтобы наблюдать молча.

– Переведи его в режим ожидания и попроси капитана связаться с нами на частоте, которую его авиакомпания использует для связи в Майами, штат Флорида. – Он протянул диспетчеру клочок бумаги с написанными на нем цифрами «124.35». – Не произноси этих цифр вслух, – добавил он.

Диспетчер чуть покачал головой, сосредоточился на своем экране, потом оглянулся на начальника и снова вернулся к монитору. Он, должно быть, что-то не так понял.

– Прошу меня простить, сэр. Но... что вы сказали?

Главный диспетчер глубоко вздохнул, затем выдохнул, прежде чем ответить. Это будет нелегким делом. Он наклонился и повторил инструкции прямо в ухо диспетчеру, понимая, что остальные тоже прислушиваются.

– Пожалуйста, делайте, что я сказал. Немедленно.

Диспетчер повернул голову, его взгляд искал глаза начальника. Тот уставился на него в ответ, сжав зубы.

Голос пилота «боинга» раздался из динамика над экраном и в наушниках диспетчера.

– Диспетчер, это рейс шестьдесят шестой. Вижу аэропорт. Обозначьте глиссаду.

Несколько секунд молчания, прежде чем диспетчер взялся за свой микрофон.

– Рейс шестьдесят шесть, говорит КДП[7]. Возникла необходимость перевести вас в режим ожидания. Вы должны теперь пройти мимо Лондона, курс двести градусов, десять миль, на высоте пятьсот футов. Нам бы хотелось, чтобы вы вышли на связь на той частоте, на которой работает ваша авиакомпания...

Диспетчер оглянулся на начальника, который тихо подсказал:

– На частоте связи в Майами.

– На которой работает ваша авиакомпания в Майами. Нам нужно переговорить с вами на этой частоте.

Когда диспетчер отпустил кнопку передачи, сначала установилась тишина, а затем раздался удивленный голос американца:

– Лондон... Вы хотите поставить нас в режим ожидания? Вы что, не понимаете, что у нас на борту человек с сердечным приступом, с трудом цепляющийся за жизнь?

Диспетчера словно парализовало, он не знал, что сказать. Как ему на это ответить? Капитан заявил о вынужденной посадке!

Главный диспетчер уже взял наушники и надел их на голову. Он включил микрофон.

– Капитан, это Лондон. Вы поняли инструкции режима ожидания?

Это был другой голос, властный, явно отличающийся от голоса диспетчера. В кабине пилотов Джеймс Холлэнд смотрел на показавшийся лондонский аэропорт Хитроу, а его мозг перебирал все варианты и не находил никакого подходящего объяснения. У них на пути не было самолетов. Что же было не так?

Холлэнд включил передатчик.

– Да, Лондон, мы следуем вашим инструкциям... Но, черт побери, мы не можем ждать. Вы будете отвечать за смерть пассажира!

– Капитан, я умоляю вас следовать инструкциям. Чем раньше вы свяжетесь с нами на нужной частоте, тем скорее я смогу объяснить.

Джеймс Холлэнд взглянул вправо и увидел такое же недоумение на лице Робба.

– Самолет в твоем распоряжении, Дик. Следуй инструкциям режима ожидания, пока я поищу эту чертову частоту.

«Впервые Робб не стал протестовать», – отметил капитан.

Частота была записана на листке бумаги, спрятанном глубоко в кителе Холлэнда, и потребовалась минута, чтобы выудить его и выйти на нужную частоту. Немедленно ответил тот же властный голос, назвавший свою фамилию и должность, прежде чем перейти к сути дела.

– Капитан, что касается вашей вынужденной посадки, Министрество здравоохранения Великобритании получило информацию от Министерства здравоохранения Германии, что один из ваших пассажиров заражен особо опасным и тяжелым вирусом гриппа. Я не располагаю другой информацией, но из-за этого вы должны вернуться обратно во Франкфурт для карантина. Мы проинформировали вашу авиакомпанию, что британское правительство не может разрешить посадку в нашей стране.

Холлэнд покачал головой.

– Из-за гриппа? Я летаю уже двадцать пять лет и не слышал ничего подобного! Вы сажаете в карантин людей, а не целые самолеты! Послушайте, позвольте нам только снять с самолета жертву сердечного приступа. Я отвезу всех остальных назад, если этого требует моя компания.

За звуком включаемого микрофона последовал тяжелый вздох.

– Мне очень жаль, капитан, но это решение принималось в самых высоких кругах британского правительства и обсуждению не подлежит.

– Но почему же, черт возьми, вы не можете оказать помощь человеку, у которого стало плохо с сердцем?

Голос главного диспетчера зазвучал мрачно и тягуче.

– Капитан, а вы не рассматривали возможность того, что ваш сердечник и инфицированный пассажир одно и то же лицо?

– Вы в этом уверены? Вы знаете фамилию заразившегося? – требовательно спросил Холлэнд.

– Я только скажу вам, что это одно и то же лицо, но я не могу сообщить фамилию по открытому каналу. Теперь, раз вам предстояло лететь через Атлантику, я полагаю, что у вас более чем достаточно топлива, чтобы вернуться во Франкфурт?