Гленн Купер - Хроники неприкаянных душ Страница 5

— Что это за «клуб-2027» на вашей карточке?

— Вы тоже член клуба.

— Неужели? Мне, очевидно, забыли прислать извещение о членстве.

— Каждый, кто знает о библиотеке, является его членом.

Уилл кивнул.

— Ладно. Теперь объясните, кто вы такие.

4

Уилл перестал следить за маршрутом фургона. Он заметил, что они миновали Таймс-сквер, площадь Колумба, темную, протяженную громаду Музея естественной истории, несколько раз объехали Центральный парк. Из-под широких шин фургона в ночной воздух выстреливались сухие ломкие листья. Он слушал с таким интересом, что город почти перестал существовать.

В Принстоне развитый не по годам тинейджер Генри Спенс слыл вундеркиндом среди вундеркиндов. Дело было в середине шестидесятых, в самый разгар «холодной войны». В отличие от большинства сверстников он увлекался не естественными науками, а иностранными языками и политикой. Одолел китайский и японский, неплохо говорил по-русски. По всем предметам у него были только отличные оценки. Профессор-советолог был просто в восторге от молодого человека с короткой стрижкой, постоянно читавшего книги. Неудивительно, что таким студентом заинтересовалось ЦРУ.

Спенс являлся самым молодым сотрудником за всю историю существования данной организации. Некоторые ветераны до сих пор помнили гениального юношу, ходившего с важным видом по Лэнгли. Он подавал большие надежды как аналитик, и потому неизбежно случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Однажды к нему подошел ничем не примечательный человек в деловом костюме и сунул в ладонь странную визитную карточку с символикой ВМС США. Спенс, конечно, удивился. Полученные разъяснения заставили его сделать в жизни резкий поворот.

Уилл вспомнил, что и сам недоумевал, услышав от Марка Шеклтона, что «зоной-51» управляет военно-морское ведомство. Военные привыкли блюсти традиции, и некоторые не назовешь разумными. Так вот, эта была одна из таких.

В 1947 году президент Трумэн поручил Джеймсу Форрестолу, самому доверенному человеку в своей команде, создание новой сверхсекретной военной базы в пустыне Невада, у озера Грум, на границе с Юкка-Флэтс, где тогда проводились испытания ядерного оружия. На карте это место было обозначено как «Район испытаний в Неваде номер 51». Поэтому и базу сокращенно стали называть «зона-51».

А база понадобилась вот по какой причине. Сразу после войны в Англии на острове Уайт, который во времена римского владычества и позднее носил название Вектис, на месте средневекового монастыря возобновились раскопки. И найдено там было нечто исключительное, причем настолько, что премьер-министр Клемент Эттли попросил находящегося тогда в отставке Уинстона Черчилля поговорить с президентом США Трумэном на предмет передачи находки союзникам. Тогда полагали, что это мера временная, пока Великобритания не оправилась от последствий войны.

Так в Штатах родился проект «Вектис».

Форрестол в ту пору являлся министром военно-морского флота, и потому с тех пор проект числится за данным ведомством. Расположенная в Неваде «зона-51» во всех документах проходила как военно-морская база, притом что сухопутнее места на планете сыскать было невозможно. Проект «Вектис» лично возглавлял президент Трумэн. Тогда относительно «зоны-51» запустили дезу, продолжающую работать и сейчас, спустя шестьдесят лет. В штате Нью-Мексико, в окрестностях городка Розуэлл, было инсценировано падение НЛО, а затем распространили слух, будто новая база в Неваде построена для изучения космического корабля пришельцев. Легковерная публика такую версию приняла с радостью.

С тех пор базой командует министр военно-морского флота, но о скрытой там тайне знают лишь избранные. Генри Спенса удалось переманить из ЦРУ, и он считался настолько ценным приобретением, что вскоре после подписания контракта был приглашен в кабинет министра для знакомства. Раскрытие тайны «зоны-51» потрясло Спенса настолько, что от встречи с министром и о содержании их беседы у него не осталось почти никаких воспоминаний.

Уилл напряженно слушал рассказ о первом дне Генри Спенса на службе, глубоко под землей в корпусе Трумэна, главном комплексе «зоны-51». Новичка лично проводил в хранилище начальник отдела в сопровождении двух бесстрастных вооруженных охранников, которых здесь называли «наблюдателями». Они вошли в обширное помещение, где хранилось семьсот тысяч старинных книг.

Самая необыкновенная библиотека на планете.

— Мистер Спенс, — начальник отдела театрально взмахнул рукой, — в одной из книг указаны даты вашего рождения и смерти. Подобное доверие оказывают немногим. Мы ожидаем, что вы это оцените.

Так началась его новая жизнь.

Для организации, скрывающейся под «зоной-51», Спенс оказался весьма ценным приобретением. Способный сотрудник был подлинным энтузиастом своего дела. В течение тридцати лет он пять раз в неделю спускался под землю, и всегда с удовольствием. Ему неизменно льстило приобщение к великой мировой тайне. Очень помогли талант аналитика и знание языков. Через нескольких лет Спенс начал заведовать сектором Китая, а позднее и всей Азии. На пенсию он вышел самым заслуженным аналитиком в истории организации.

Массовые чистки в маоистском Китае Спенс спрогнозировал задолго до «культурной революции». А самым его крупным достижением было предсказание в 1974 году землетрясения на северо-востоке Китая, случившееся 28 июля 1976 года, когда в шахтерском городе Таншань погибли двести пятьдесят пять тысяч человек. В самом начале катастрофы президент Форд своевременно предложил премьеру Хуа Гофэну гуманитарную помощь, закрепив смягчение американо-китайских отношений, возникшее при Никсоне.

Для Спенса это было время свершений. Описывая гордость, какую он испытал, когда до Невады докатилась весть о разрушительном землетрясении в Китае, Спенс добавил:

— Не смотрите на меня так, мистер Пайпер. Не по моей вине случилась эта чертова напасть. Я ее всего лишь предсказал.

В молодости Спенс был очень самоуверен и много о себе мнил. Еще бы, красавец, к тому же умен и талантлив. Первое время он бесшабашно наслаждался холостяцкой жизнью в быстро растущем Лас-Вегасе, правда, общаясь в основном с людьми своего круга. Однажды в загородном клубе встретил Марту, дочь богатого предпринимателя. Вскоре они поженились, завели детей. Теперь он был уже дедушкой, но, к сожалению, Марта до рождения первого внука не дожила — скончалась от рака груди.

— Я не хотел знать дату ее смерти, — признался Спенс. — Теперь сильно жалею. Наверное, можно было бы как-то предотвратить заболевание.

На пенсию он вышел вскоре после 11 сентября. Если бы захотел, его бы оставили, но ухудшилось самочувствие. Спенс растолстел — сказались малоподвижный образ жизни и склонность к жирной пище, — а многолетняя привычка выкуривать по две пачки в день вызвала обострение эмфиземы легких. Смерть жены окончательно подкосила его. Вскоре Спенс вовсе не смог дышать без подпитки кислородом. Унаследовав от жены громадное состояние, он вышел на пенсию очень богатым человеком, и теперь у него остались лишь две страсти — внуки и «клуб-2027». Общаться с многочисленными родственниками позволял ему вот этот самый фургон, который дети прозвали «дедушкин мобиль».

Спенс закончил рассказ, и сразу вступил Элф Кеньон. Уилл чувствовал, что раскрываются они перед ним неспроста. Видимо, он им нужен. Нельзя сказать, что это ему нравилось, но любопытство взяло верх. И он продолжал слушать.

Отец Кеньона был пресвитерианским проповедником родом из Мичигана. Работал в Гватемале и послал оттуда сына в Штаты на учебу в Калифорнийский университет. В Беркли Элф Кеньон быстро попал под влияние радикалов, начал протестовать против войны во Вьетнаме, а после окончания отправился добровольцем в Никарагуа помогать местным крестьянам отвоевывать у диктатора Самосы право на землю.

В начале семидесятых мятежники-сандинисты имели в деревне большую поддержку и представляли мощную антиправительственную оппозицию, горячим сторонником которой являлся Кеньон. И этот факт не обошли вниманием те, кому положено, и однажды деревню, где обитал Элф Кеньон, неожиданно посетил розовощекий ангелоподобный молодой американец Тони примерно его возраста. В конце разговора выяснилось, что гость знает о нем почти все. Уходя, он дал дружеский совет: вести себя сдержанно. Ясно, что этот человек был оттуда.

У молодых людей не было ничего общего, их взгляды кардинально расходились как в политике, так и в культуре, поэтому Кеньон и думать забыл об этой встрече. Тем более удивительно, что, когда неделю спустя Тони явился вновь, Кеньон был рад его видеть.

— Кажется, именно тогда нам впервые пришло в голову, что мы геи, — признался он, глядя на Уилла.