Владлен Щербаков - УБИТЬ РАБА Страница 5

Дверь в кабинет распахнулась, судорожным движением Уходякин закрыл интернет-браузер.

- Алексей! – в кабинет вкатился низенький майор, в туго застеганной зеленой форме похожий на арбуз.

Уходякин поднялся над столом, изобразив преданность во взгляде. Коротышка поморщился, махнул рукой.

- Алексей, я одного опера вызвал, примешь его ты. Кабанов его фамилия. На него материал в УСБ завели, вроде, хотел в СИЗО наркотик пронести. Но это сам понимаешь. – майор скривил губы, щеки надулись яблоками.

- Чем-то он Зайсунцеву не понравился. Ахмеджонов дал указание уволить Кабанова. Опер он неплохой, можно в другой отдел перевести. Но не за красивые глаза. Понимаешь, о чем я?

- Понимаю, Станислав Олегович. – Уходякин действительно понимал непосредственного начальника с полуслова. Иначе не усидел бы в заместителях.

- Рублей за двести, думаю, похлопочем перед Ахмеджоновым. – арбузный майор подмигнул и вышел.

Уходякин сделал пару звонков, затребовал личное дело Кабанова.

- Как придет, проводишь ко мне. – повелел секретарше Алексей, накрывая холеной ладонью папку со звездой на обложке.

Алексей второй час мучился в ожиданиях – четыре часа дня, скоро рабочий день закончится, а ответа от избранницы «Вконтаке» не было. Затренькал телефон на столе, мученик взял трубку.

- К вам Кабанов, Алексей Альбертович.

- Пусть зайдет.

Уходякин успел сдвинуть брови, расправить брови.

- Разрешите.

- Входи.

Кабанов Алексею не понравился. Приземистый, широкоплечий, в застиранной майке и джинсах, лицо одутловатое, предки явно не дворяне, и смотрит, как красноармеец на буржуазию.

- Садись. Материал об изъятии у тебя порошкообразного вещества собран в полном объеме. Осталось дождаться справки эксперта. Что обнаружит эксперт во многом зависит от тебя.

Кабанов сидел на стуле и раздражал молчанием. Возбуждать уголовное дело – лишнее пятно на УВД, неизвестно, как обернется. Кабанова осудят, придется его непосредственных руководителей наказывать. Указание к тому же просто уволить.

- Или уволишься или делаешь откат.

- Что делаю? – спросил Кабанов.

Уходякин разозлился. Этот плебей должен сам на коленях деньги предлагать, чтобы не посадили, а он придурка из себя изображает. Недослышал или действительно удивился? Если второе, то дело с таким чистоплюем иметь опасно. Да и откуда у него двести тысяч.

- Зла тебе никто не желает. Напишешь рапорт об увольнении, порошкообразное вещество окажется растолченным анальгином или что там у экспертов в аптечке будет. Решай сейчас – к 18 часам заключение должно быть готово. Я в ЭКЦ при тебе позвоню.

Алексей Уходякин почувствовал себя справедливым и добрым барином.

КОМУ ТЫ НУЖЕН

Что такое друг? Это человек, который звонит просто так, без меркантильного интереса. Человек, который не утомляет присутствием. А утомлять можно чем угодно, начиная от внешности и проявления физического превосходства до неправильной постановки ударений в словах.

Друзья вырастают из детства, отрочества, когда в голове калейдоскоп мыслей собирается в собственное мировоззрение. Когда избыток тестостерона толкает на совместные авантюры и кандидаты в друзья до гроба оценивают поступки друг друга. Друг и другой – здесь совершенные антонимы. Тестостерон вырабатывают яйца. Поэтому настоящими друзьями становятся мужчины.

После первых десяти лет дружбы и совместных приключений Кабанов время от времени называл Генку Романенко молочным братом. Вторая десятка заканчивалась практически полным внешним сходством и духовным родством. Единственным, незначительным к данному периоду времени, различием во внешности оставалась разница в росте – Генка почти на голову выше.

Каждая дружеская встреча подогревалась алкоголем. Друзья испробовали всю алкогольную продукцию от «Агдама» до «Ябсента». Качество алкоголя со временем возрастало, а количество встреч сокращалось. У Генки жена и ребенок. И еще хобби – азартные игры. Временами друзья не только не встречались по месяцу, но даже и не созванивались. Но больше друзей у Кабанова не было и приобретать их не стремился.

- Ну что давай отпразднуем твое освобождение от государственного рабства.

Генка скинул туфли, запах от ног 46 размера немедленно напомнил пристрастие друга к пешим прогулкам.

- Давай. Куда сядем?

- На кухню. – Геннадий вручил Кабанову полиэтиленовый пакет. – Поздравляю. Чем заедать будем?

- Я подготовился. – Дмитрий достал из пакета бутылку виски. Настроение улучшилось.

- Джим Бин. Не многовато – литр?

- Отольем грамм 300.

После каждой жестокой пьянки друзья клялись больше не нарушать норму – по 300, ну по 400 грамм на брата. Русские не сдаются. И всегда перевыполняют норму.

Кухня в хрущовке удобная – все под руками. Стол в углу напротив двери, справа газовая плита, за дверью – холодильник. Не сходя с центра можно дотянуться до любого предмета. А Геннадий так и вовсе мог одновременно закрывать дверь и открывать форточку.

По традиции – первая рюмка для разогрева печени. Бутылку на стол, Кабанов занялся продразверсткой холодильника. Бурбон окружили салаты в пластиковых коробках, палка Браушнгвейской, заливное мясо,

- От Павловича! – Кабанов погромыхал пельменями в красной коробке.

Романенко достал тарелки, ложки, вилки. Друзья не выдержали, выпили еще по одной.

Геннадий сервировал стол, Дмитрий забулькал пельменями в кастрюлю. Вскоре фирменная продукция дымилась на столе.

- Ну что, понеслась! – Теперь уже закусывали.

- Отдохнешь теперь! – убеждал Генка. – А то как ни позвонишь, ты на работе. Ты когда два дня подряд отдыхал? Нервы целее будут.

- Как с Татьяной у тебя, вместе жить не собираетесь?

- Не знаю. Туповатая она немного, Гена. Начнешь с ней о чем-нибудь серьезном, она глаза вытаращит, улыбается, кивает, а по всему видно, что не головой думает. Скучно. Ребенок опять же.

- Нормальная девушка, ребенка своего сделаете, а поговорить со мной можешь.

- Девушке уже под тридцатник, а она в короткой юбке по дискотекам скачет.

- Не угодишь на тебя – одна молодая, другая веселая. Дашь ей книжки в руки, ума наберется.

- Ты думаешь, я только из-за этого ушел? – спросил Кабанов, оторвав спину от дивана.

Друзья допивали виски в комнате, время от времени выходя покурить на балкон. Генка придвинул кресло к столу. Заслонив телевизор, сидел, терпеливо выслушивая стенания.

- Надоело вранье, лицемерие. Давление со всех сторон! Полиция - это теперь такой нарост на теле страны. О людях, о гражданах давно никто не вспоминает! Самое главное – статистика раскрываемости. Надо же показать, какие мы великие руководители, не зря нам зарплату подняли. Сейчас как в футболе ситуация – платят много, поэтому играть не охота. Когда в январе получили первую зарплату, все такие деловые стали. Помню, стоят в коридоре, на подоконник облокотившись, дознаватель – задница шире кресла - и участковый перед кабинетом начальника, рассуждают, как лучше бакланку расследовать. А чего ее расследовать – двое героев в летнем кафе подрались, один бутылкой по голове получил, обоих задержали сразу. Лица серьезные, губы надули. Профессионалы. Родина доверила, всю преступность изведем. А тут бац – как не раскрывалось ничего толком, так и не раскрывается. А зарплату платят, чего тогда напрягаться. Задницы толстеют, опера с участковыми в бумагах утонули, в следствии вчерашние школьницы в осадок выпадают, когда жулика увидят. Три четверти личного состава полиции – это менеджеры в погонах, административно-хозяйственый аппарат. Бегают по коридорам с бумажками – главное, чтобы цифры сошлись.

Генка плеснул остатки по бокалам, понимая, что, пока друг не выговорится, придется слушать малоинтересные истории.

- Месяц назад молодых оперов в Питер послали. Там жулика задержали, он в розыске два года за тяжкие телесные был. Опера наши приехали с розыскным делом, получили жулика, оформили документы. Обратно поезд только на следующий день. Пришлось ночевать вместе с жуликом в гостинице. Жулика приковали к батарее, сами нажрались, как дембеля в самоволке. Утром очнулись – ни жулика, ни дела, только наручники на батарее болтаются. Думаешь, уволили оперов? Сейчас! Начальнички наши дело заставили восстановить и помалкивать в тряпочку, чтобы самим с кресел не кувыркнуться.

Дмитрий осушил бокал, поглядел на друга, выдавил:

- Пойдем, покурим.

Дым сигарет подхватывал все еще теплый сентябрьский ветер, луна проблескивала в верхушках деревьев.

- Я никому не рассказывал, - Дмитрий затянулся, выпустил струю дыма через нос.

- Помнишь, зимой я два месяца не звонил, не заезжал, трубку не брал? Простатит меня шибанул. Слава Богу, что простатит – подозревали рак. Биопсию брали. Пока анализы не сделали, я такое пережил. Даже сейчас тяжело. Так я все это время работал, стиснув зубы, только по ночам подушку грыз, как енот.