Иван Сербин - Идеальное преступление Страница 50

Андрей скатился по ступеням, выбежал во двор. Ему даже не пришлось никуда ехать. Черный старик ждал его. Он стоял у соседнего дома, под фонарем, и смотрел на Андрея светлыми пятнами глаз. Тот остановился. Нет, Андрей не отказался от своих первоначальных намерений. В конце концов, без разницы, из кого вытрясать душу. Призрачный старик, мертвая блондинка, не все ли равно? Просто от угла соседнего дома до темной громады парка было всего два шага. Старик же одет в черное, и, стоит ему войти в темноту — пиши пропало. Растворится бледноглазый, как слюняво-розовая мечта. И не найдешь. Такая одежда ночью получше любого маскхалата будет. Потому и стоял Андрей, думал, как ему сподручнее ловить старика. Конечно, расстояние и время суток на стороне этой бледной немочи. Зато он, Андрей, моложе, проворнее и злее. Шансы примерно равны. Черт с ним, рискнем.

Андрей быстро зашагал по дорожке к соседнему дому. Старик же спокойно двинулся к парку. Как и предполагалось.

— Эй ты, а ну стой! — Старик оглянулся через плечо, улыбнулся хитро. — Стой, тебе говорят! Слышишь? Стоять, кому сказал!

Старик и не подумал останавливаться. Напротив, с совершенно неожиданной для его возраста прытью припустил к парку. Андрей тоже перешел на резвую рысь. Примерно на середине пути он понял, что не успевает. Чертов старик оказался вполне приличным спринтером. Полы пальто развевались за его спиной, словно вороновы крылья. Андрей резко изменил траекторию, тоже забирая к парку. Если бы ему повезло, он еще смог бы перехватить старика в начале тропинки, уводящей во тьму. Там, куда доставал свет фонаря. Но удача и на сей раз отвернулась от него. Наверное, отомстив за ложь. Андрей споткнулся о невидимую из-за густой тени проволоку и растянулся на земле.

Фигура старика еще маячила на границе света и тьмы. Андрей вскочил. Голени жгло огнем. Похоже, стесал кожу. Ну и черт с ней, с кожей, новая нарастет. Он снова побежал, стараясь не упускать из виду темную сутуловатую фигуру. По мере того как они углублялись в парк, силуэт старика становился все более размытым, пока не растворился окончательно. Андрей долго вглядывался в бархатную темень, прислушивался к шелесту листвы, надеясь различить за ней звук шагов, но тщетно. Старик исчез.

— Твою мать, а? Ушел, гад. Ушел. Ну, ничего. В следующий раз я тебя обязательно поймаю, — пробормотал Андрей и оглянулся на далекий свет фонаря. Оказывается, он забрался довольно далеко. Не до самого сердца ночи, но все-таки. — Ты у меня…

В эту секунду на фоне тускло-желтого пятна мелькнул силуэт. Андрей насторожился. Дело было не в том, что какой-то человек бродил ночью по темному парку. Этот человек не просто шел. Он крался! И полосу света перебежал пригнувшись, как солдат, преодолевающий зону прямого огня.

Сердце Андрея екнуло и провалилось куда-то в низ живота. Стало страшно. Тут, в темноте, кто-то был. И этот кто-то, явно не желая, чтобы его обнаружили, подбирался к Андрею. «А может, это и есть конец? — заметалась в голове паническая мысль. — Может, именно к такому финалу и вел меня неведомый двойник?»

Всего полчаса назад Андрей спокойно думал о смерти и даже желал ее, а тут понял, что ему совсем не хочется умирать.

— Кто здесь? — крикнул он, отступая спиной вперед и тщетно вглядываясь в темноту. — Я сейчас вызову милицию!

Андрей механически опустил руку в карман и… облился холодным потом. Он оставил телефон дома, в зарядном устройстве. Дурак! Дурак!!! Охотник долбаный!!! Надо же быть таким кретином!!!

— Кто здесь? — вдруг отозвалась тьма.

У Андрея от ужаса зашевелились волосы на голове. Это был его собственный голос. Испуганный, перекошенный, дрожащий, но вполне узнаваемый.

— Кто здесь? — отозвалось невнятное эхо за спиной.

— Я сейчас вызову милицию! — передразнила тьма.

— Вызову… вызову… — мгновенно откликнулось эхо.

Сквозь накатившую ледяную волну животной паники Андрей вдруг сообразил, что эхо — вовсе не эхо. Он кричал, а эхо отзывалось шепотом. Да и какое, к чертям собачьим, может быть эхо в московском парке? Пусть даже и безлюдном.

— Кто здесь? — продолжала отзываться тьма.

— Он вызовет милицию?.. — спросил невидимый кто-то из темноты слева.

— Он вызовет милицию, — вторило эхо.

— Милицию, милицию, — с истеричной радостью откликнулись слева.

Андрей остановился, панически озираясь. Он никого не видел. Наверное, если бы голоса обрели плоть, стало бы легче. Но…

— Кто здесь? — снова спросила тьма его голосом и рассмеялась жутким тонким смехом.

Если он закричит, кто-нибудь услышит? Наверное, услышит. Дома не так уж далеко.

— Помогите! — крикнул Андрей.

Спазм сдавил горло, и крик не получился. Получилось невнятное сипение с вплетенным в него цыплячьим писком.

— Помогите, — мгновенно отозвалась тьма и снова рассмеялась.

— Помогите, — удивилась ночь слева.

— Помогите, — томно отозвалось эхо справа.

Потеряв голову от ужаса, Андрей развернулся и побежал. Он бежал так, как не бегал никогда в жизни. В кронах деревьев хлопали крыльями потревоженные вороны и с громким карканьем устремлялись прочь. Из темноты наплывали стволы берез и сосен.

— Кто здесь? — резвилось позади эхо.

На бегу Андрей обернулся. За спиной, метрах в двадцати, колыхался свет электрического фонаря. Дыхание сбилось. Андрей захлебнулся холодным ночным воздухом. В ушах звенело, голова шла кругом. Перед глазами плыли цветные пятна. Все. Силы иссякли. Он резко развернулся на сто восемьдесят градусов, готовясь встретить опасность лицом.

Прижался спиной к дереву, поднял руки, намереваясь драться. Фонарик тоже остановился. Зато еще один вспыхнул справа. Третий слева. Четвертый — справа и сзади. Пятый — сзади слева. Круг замкнулся. С одним противником Андрей, наверное, справился бы. С двумя мог бы драться. Но не с пятью. Пять для него — чересчур. Круг начал сужаться. Андрей озирался. По щекам его катились слезы, смешанные с потом, но он этого не чувствовал. Светящийся кокон, окутавший Андрея, казался невероятно ярким. И вдруг, в одно мгновение, наступила темнота. Словно хлестнули по глазам. Слепящая желтая завеса оставила после себя «фантом». Иллюзию, мешающую видеть. Андрей съежился в предчувствии удара. Он абсолютно ничего не видел и не мог понять, откуда придет смерть. Парк ожил. Потрескивали ветки, шелестела опавшая листва. Минута ужаса, за которой наступила полная тишина.

Андрей поднял голову. Никого.

Он с трудом заставил себя отлепиться от ствола дерева, сделал шаг, еще один, а потом, не сдержавшись, помчался сломя голову вон из ужасного парка. Андрей плохо соображал и почти не помнил, как вновь очутился на освещенной тропе, у самого выхода из парка. Здесь, на границе света и тьмы, он обернулся. Ужас клубился между деревьями, протягивая к нему свои длинные, цепкие щупальца.

С трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Андрей дошел до подъезда и здесь остановился, озираясь затравленно. Нет, его никто не преследовал, но от этого легче не стало. Домой! Домой! — стучало в висках. Лечь в кровать и накрыться с головой одеялом. Это было единственное верное средство от страха, проверенное с детства.

Андрей ухватился за ручку двери и уже собрался было войти в подъезд, когда заметил, что багажник «Нюськи» приоткрыт. Его подпирала то ли ветка, то ли металлический штырь. Но когда он выглядывал в окно, багажник был заперт. Точно заперт, иначе Татьяна непременно заметила бы это и, разумеется, захотела бы проверить, что же внутри. Андрей нерешительно шагнул к парку и… остановился. Он боялся вновь входить в темноту. В парке притаилось зло. Как и любое другое зло, это не могло выйти на свет. Старик в черном был приманкой. И открытый багажник машины тоже. «Нюська» стояла в тени.

Андрей вытащил из кармана связку ключей, зажал их в кулаке, выставив «жало» одного на манер лезвия. Слабенькое оружие, но другого не было. Короткими шажками он двинулся к краю асфальтовой площадки, за которой начинался парк. Десять сантиметров, еще десять. Тьма все ближе и ближе. Таящееся в ней чудовище наблюдало за Андреем выпученными глазами-плошками. Каждую секунду они могли вспыхнуть ярко-желтым огнем электрических фонарей. «Ракушка» — последнее прибежище. Маяк безопасности, за которым царствовал страх. Андрей осторожно опустил ногу в листву. Застыл, как «малек»-первоклашка, ожидающий увесистой оплеухи от дворового задиры. Постояв так секунд десять, сделал следующий шаг. И, пригибаясь, подбежал к машине. Большая ветка-рогатина удерживала крышку багажника, не позволяя ей распахнуться. Прежде чем взяться за нее, Андрей огляделся, убедился, что ему по-прежнему ничто не угрожает, и только потом отшвырнул рогатину в сторону.

Крышка багажника легко пошла вверх. Андрей закрыл ладонью рот, чтобы не заорать. Он-то надеялся, что кошмар закончился. Оказывается, кошмар только начался. В багажнике его «Нюськи» лежал труп. Труп девушки, которую Андрей видел на шестом снимке. На шее убитой был затянут черный шелковый чулок. Точно такой же, как и на шее мертвой блондинки. Такой же, как и тот, который он бросил в мусорное ведро. Андрей сглотнул, медленно опустил руку. Через секунду рвотный спазм вывернул его наизнанку. Во рту остался мерзкий привкус кислятины и горечи.