Нельсон Демилль - Адское пламя Страница 50

— О'кей…

Кейт выехала обратно на шоссе, и мы помчались в сторону Потсдама.

— Это звучало как угроза, — заметила она.

— Для того, кто знает за собой вину, это и впрямь угроза, а для невиновного просто странное заявление.

Она не ответила.

Тут мы выехали на открытое пространство, вдали показались дома и маленькие фермы. Послеполуденное солнце бросало длинные тени на вздымающиеся вокруг холмы.

Мы почти не разговаривали: не хочется болтать, когда впереди тебя ждет осмотр мертвого тела.

Я все думал о Харри Маллере; трудно было смириться с мыслью, что он мертв. Я припомнил подробности нашего последнего с ним разговора и никак не мог решить, то ли у меня сразу возникло тогда неприятное чувство по поводу его задания, то ли к такой мысли привели последующие события. Трудно сказать. Ясно одно — если у меня и не было в пятницу такого отвратного предчувствия, то теперь появилось.

Минут через двадцать мы въехали в симпатичный университетский городок Потсдам, на северной окраине которого нашли больницу «Кантон-Потсдам».

Поставили машину на стоянке и вошли через парадный вход в маленькое краснокирпичное здание.

В вестибюле имелось справочное бюро. Я представился и спросил даму в окошке, где находится морг. Она направила нас в хирургическое отделение, служившее, как она сообщила, также и моргом. Это не слишком хорошо характеризовало местных штатных хирургов, и будь я в более приличном настроении, то непременно поиздевался бы над таким обстоятельством.

Мы прошли несколькими коридорами и нашли пост медсестры хирургического отделения.

Там торчали два местных полицейских — трепались с сестричками. Мы с Кейт предъявили свои документы, и я сказал:

— Мы прибыли для участия в опознании тела Харри Маллера. Вы приехали вместе с телом?

— Да, сэр, — ответил один из копов. — Мы сопровождали машину «скорой помощи».

— Еще кто-нибудь здесь есть?

— Нет, сэр. Вы первые.

— Кого-то ждете?

— Ну, парни из ФБР должны подъехать, из Олбани. И еще ребята из отделения бюро расследований по штату Нью-Йорк.

У нас было мало времени на осмотр тела Харри, прежде чем сюда нагрянет целая команда.

— Судмедэксперт здесь? — спросил я.

— Да, сэр. Она произвела предварительный осмотр тела и составила опись личных вещей. И теперь ждет полицию штата и ФБР.

— О'кей. Мы сейчас тоже этим займемся.

— Мне нужно вас обоих записать.

Мне этого вовсе не хотелось.

— Мы здесь неофициально. Покойный был нашим коллегой и другом. Мы просто отдаем последний долг.

— Ох… извините… конечно.

Он провел нас к огромной стальной двери с надписью «Операционная».

Тело человека, погибшего насильственной смертью, считается строго охраняемым объектом, который следует всячески оберегать, чтобы сохранить все следы и улики; отсюда наличие двух полицейских и регистрация всех приходящих. А это наводит на мысль, что, помимо нас с Кейт, кто-то еще не считает случившееся несчастным случаем на охоте.

Полицейский открыл дверь.

— Прошу вас.

— Мы хотели бы побыть с ним одни, — произнес я.

Коп заколебался:

— Извините, сэр. Не могу Мне нужно…

— Понимаю. Тогда сделайте любезность, пригласите сюда судмедэксперта. Мы подождем.

— Хорошо.

Он исчез за углом, и я отворил дверь в импровизированный морг.

Огромная операционная была ярко освещена, и посередине возвышался металлический стол, на котором лежало тело, покрытое синей простыней.

По обе стороны стояли каталки. На одну сложили одежду Харри, сложенную так, словно ее сейчас наденут: ботинки, носки, теплое белье, брюки, рубашка, куртка и вязаная шапочка. На другую — личные веши. Я увидел обе камеры, бинокль, карты, сотовый телефон, бумажник, часы, кусачки и ключи от его казенной машины, «понтиака», собственной «тойоты». Но никакого ключа оттого внедорожника, на котором Харри сюда приехал. Я решил, что местной полиции или экспертам-криминалистам, обследовавшим место его смерти, требовалось перегнать эту тачку к себе. А пистолет и удостоверение Харри, видимо, были у полицейских, охраняющих больницу.

В операционной воняло дезинфектантами, формальдегидом и прочими неприятными вещами, поэтому я нашел в шкафу тюбик «Викса» — это входит в стандартный набор средств для мест, где вскрывают трупы, — и выдавил немного мази Кейт на палец:

— Намажь себе под носом.

Она послушалась и глубоко вдохнула. Я обычно этой мазью не пользуюсь, но, поскольку давненько не посещал места, где лежат коченеющие тела, решил последовать ее примеру.

Потом нашел коробку с резиновыми перчатками, и мы натянули по паре.

— Теперь давай посмотрим. Хорошо?

Я подошел к столу и стянул простыню с лица.

Харри Маллер.

«Прости, дружище».

Лицо было вымазано грязью, поскольку он упал ничком на тропу. Губы чуть раздвинуты, но это не гримаса боли или свидетельство мучительной смерти; стало быть, он умер мгновенно. Всем бы нам так везло, когда вот так не повезет.

Глаза были широко раскрыты, и я опустил ему веки.

Потом стянул простыню до пояса и увидел большой, красный от крови тампон, приклеенный пластырем к груди над сердцем. На теле было очень мало крови — значит, пуля остановила сердце почти мгновенно.

Я заметил синяки на коже: вместе со следами крови на передней части тела это подтверждало, что он упал лицом на землю и умер в таком положении.

Я поднял его левую руку. Трупное окоченение обычно наступает через восемь — двенадцать часов после смерти, так что мышцы сгибались с трудом, но полностью рука еще не застыла. Кроме этого, судя по виду кожи и общему состоянию тела, можно было сказать, что смерть наступила от двенадцати до двадцати четырех часов назад. А если исходя из этого сделать еще один шаг вперед, то можно заключить, что в случае преднамеренного убийства его, вероятно, совершили ночью, чтобы свести к минимуму возможность быть застуканными на месте преступления.

Предположим, это и впрямь сделал Мэдокс. Значит, он, видимо, ждал, пока кто-то обнаружит тело и сообщит об этом полиции. И когда этого не произошло аж до второй половины сегодняшнего дня, он или его соучастник позвонил с одного из телефонов в парке, отводя таким образом от себя все подозрения, прежде чем начались поиски на территории клуба.

Судя по всему, пока мы с Кейт сидели у него, он, вероятно, уже начал беспокоиться, почему телефонное сообщение все еще не привело к обнаружению тела, и занервничал.

Я осмотрел запястье и большой палец Харри, но не обнаружил никаких следов.

Потом взял его левую руку и обследовал ладонь, ногти и косточки пальцев. Ладони иной раз могут рассказать нечто такое, чего коронер, обычно больше интересующийся состоянием внутренних органов и причинами, повлекшими за собой смерть, может не заметить. Но сейчас я не обнаружил ничего необычного, только грязь.

Я бросил взгляд на Кейт, которая, кажется, держалась вполне прилично, обошел стол, поднял правую руку Харри и осмотрел ее.

Тут позади меня раздался женский голос:

— Может, вам одолжить скальпель?

Мы с Кейт обернулись: у двери стояла женщина в одежде хирурга. Около тридцати, невысокая, с коротко остриженными рыжими волосами. Когда она подошла ближе, я заметил веснушки и синие глаза. Вообще-то, если не принимать во внимание мешковатые одежки, она была очень мила.

— Я Пэтти Глизон, окружной коронер. Полагаю, вы из ФБР.

Я стянул с руки резиновую перчатку.

— Детектив Джон Кори, Антитеррористическая оперативная группа.

Мы обменялись рукопожатиями, и я представил ей специального агента ФБР Кейт Мэйфилд, не забыв добавить:

— Мисс Мэйфилд также является миссис Кори.

— А также надсмотрщиком при детективе Кори, — не преминула дополнить Кейт.

— Может, вы тогда предложите ему не прикасаться к телу, пока рядом нет судмедэксперта, — попросила доктор Глизон. — Или, еще лучше, вообще к нему не прикасаться.

Я извинился, но сообщил:

— Я двадцать лет занимался этим в Нью-Йорке.

— Но здесь не Нью-Йорк.

Мы явно шли не в том направлении, но тут вмешалась Кейт:

— Покойный был нашим другом.

Доктор Глизон смягчилась:

— Извините. — И спросила, обернувшись к Кейт: — А какое это имеет отношение к терроризму?

— Никакого. Харри был также нашим коллегой по оперативной группе, он приехал сюда как турист, побродить по лесу, а мы прибыли для идентификации тела.

— Понятно. И вы его опознали? Это он?

— Это он, — подтвердила Кейт. — Что вам удалось обнаружить при предварительном осмотре?

— Исходя из поверхностных повреждений сразу бросается в глаза, что пуля прошла сквозь спинной хребет, потом сквозь сердце, и он умер почти мгновенно. Видимо, ничего не успел почувствовать, а если и успел, то всего на секунду-две. Смерть наступила еще до того, как он упал на землю.