Дэн Браун - Утраченный символ Страница 53

– Итак, – продолжала Сато, – прибыв в Капитолий и обнаружив, что я уже там… вы приняли решение. Вместо того чтобы доложить мне о своем приезде, вы незаметно спустились в подвальный уровень, где с риском для себя набросились на нас с Андерсоном, помогая Лэнгдону скрыться с пирамидой и навершием. – Она потерла плечо. – Интересный вы сделали выбор.

«И не откажусь от него», – подумал Беллами.

– Где Питер? – рассерженно поинтересовался он.

– Откуда же мне знать?

– Все остальное вам почему-то известно! – парировал Беллами, намекая, что происходящее – дело рук Сато. – Вполне осознанно прибыли в Капитолий, отыскали Лэнгдона, даже его портфель догадались просветить – и все ради навершия. Кто-то явно слил вам информацию.

Сато холодно усмехнулась и шагнула ближе.

– Так вот почему вы меня ударили, мистер Беллами? Решили, что я вам враг? Что хочу стащить вашу драгоценную пирамидку? – Глубоко затянувшись сигаретой, Сато выпустила дым из ноздрей. – Слушайте внимательно. Я, как никто, осознаю необходимость хранить тайны. Я разделяю вашу точку зрения: определенные вещи широкой огласке предавать ни в коем случае нельзя. Однако сейчас в игру вступили такие силы, о которых вы, боюсь, даже не подозреваете. Похититель Питера Соломона обладает огромным влиянием… вам еще предстоит осознать, насколько огромным. Он – живая бомба замедленного действия… и если эта бомба взорвется, наш мир изменится до неузнаваемости.

– Не понимаю… – Беллами поерзал на скамье, пытаясь размять запястья, сдавленные тисками наручников.

– Вам и не нужно понимать. Достаточно слушаться. Сейчас моя единственная надежда избежать глобальной катастрофы – это договориться с похитителем… и выполнить его требования. А значит, вам придется позвонить мистеру Лэнгдону и сказать, чтобы он сдался. Вместе с пирамидой и навершием. Под моим присмотром Лэнгдон расшифрует надпись на пирамиде, добудет нужную похитителю информацию, и тот получит искомое.

«То есть узнает, где находится винтовая лестница, ведущая к Мистериям древности?»

– Я не могу этого сделать. Я связан обетами молчания.

– Плевать мне на ваши обеты! – взорвалась Сато. – Вот брошу вас за решетку, и посмотрим, как…

– Не боюсь я ваших угроз, – с вызовом заявил Беллами, – и помогать вам не стану.

Сато вздохнула и перешла на зловещий шепот.

– Мистер Беллами, вы понятия не имеете, что на самом деле происходит…

На несколько секунд повисла напряженная тишина, которую прервал звонок телефона у Сато. Она поспешно выудила сотовый из кармана.

– Говорите! – рявкнула она в трубку, затем внимательно выслушала ответ. – А где сейчас это такси? Сколько? Ясно, хорошо. Доставьте их в Ботсад США. Служебный вход. Да, пирамиду с навершием не провороньте! – Нажав отбой, Сато с самодовольной улыбкой повернулась к Беллами: – Что ж… вы стремительно теряете для нас интерес.

Глава 75

Роберт Лэнгдон уставился в пространство отсутствующим взглядом, уже не находя в себе сил поторопить водителя медленно ползущего автомобиля. Кэтрин тоже погрузилась в расстроенное молчание, обескураженная безуспешными попытками понять, что такого особенного хранит в себе пирамидка. Они с Лэнгдоном заново проговорили все, что им было известно о пирамиде, о навершии и о странных событиях сегодняшнего вечера, – однако оставалось совершенно непонятным, каким образом эта пирамида может превратиться в карту.

«Jeova Sanctus Unus… Тайна сокрыта внутри Ордена…»

Таинственный телефонный собеседник обещал дать ответы, если им удастся отыскать его местоположение.

«Приют в Риме, к северу от Тибра».

Лэнгдон знал, что Новый Рим еще на заре своего существования был переименован в Вашингтон, однако следы романтических чаяний отцов-основателей в городе сохранились: речка под названием Тибр по-прежнему впадает в Потомак; над залом для заседаний сенаторов все так же возвышается купол, скопированный с собора Святого Петра, а погашенный много лет назад очаг в Ротонде до сих пор охраняют Вулкан и Минерва.

До ответов на вопросы, мучившие Кэтрин и Лэнгдона, оставались считанные мили.

«На северо-запад по Массачусетс-авеню».

Там их действительно ожидал приют, убежище к северу от вашингтонского Тибра. Если бы еще не эта черепашья скорость…

Вдруг Кэтрин подскочила на сиденье, будто осененная неожиданной догадкой.

– Боже, Роберт! – побледнев, воскликнула она и после секундного молчания произнесла с нажимом: – Мы едем не туда!

– Разве? Нет, все правильно, – возразил Лэнгдон. – На северо-запад по Массачу…

– Да нет же! Я про само место!

Лэнгдон опешил. Он уже объяснял Кэтрин, как догадался, какое здание имел в виду таинственный телефонный собеседник.

«В приюте моем десять камней с горы Синай, один прямо с небес и один в образе темного отца Люка».

Только одно сооружение на свете подходило под описание – именно туда сейчас направлялось такси.

– Кэтрин, я все разгадал правильно.

– Нет! – не уступала она. – Нам не туда надо! Я разобралась, в чем дело с пирамидой и навершием. Мне теперь все ясно!

– Все ясно? – изумился Лэнгдон.

– Да! И нам теперь надо на Фридом-Плазу.

Лэнгдон совсем растерялся. Фридом-Плаза, конечно, рядом, но что толку туда ехать?

– Jeova Sanctus Unus! – продолжала Кэтрин. – Единый бог иудеев. Священный символ евреев – звезда Давида, Соломонова печать, является одновременно священным символом масонов! – Она выудила из кармана долларовую купюру. – Дай мне ручку.

Недоумевающий Лэнгдон послушно протянул ей перо.

– Смотри! – Кэтрин разгладила купюру на коленке и концом ручки ткнула в изображение Большой печати на обратной стороне. – Если совместить Соломонову печать и Большую печать США… – Она начертила поверх пирамиды шестиконечную звезду. – Видишь, что получается?

Лэнгдон посмотрел на купюру, затем перевел на Кэтрин тревожный взгляд, будто опасаясь, не сошла ли она с ума.

– Роберт, да присмотрись же! Неужели не видишь, куда я показываю?

Он снова взглянул на изображение.

«К чему это она?»

Рисунок был хорошо знаком Лэнгдону: излюбленное среди сторонников теории заговоров «доказательство» масонского влияния на зарождающуюся американскую нацию. Если точно наложить шестиконечную звезду на Большую печать США, верхний луч звезды идеально совпадет с масонским всевидящим оком… а остальные пять лучей по загадочному стечению обстоятельств укажут на буквы, образующие слово «масон».

– Кэтрин, это просто совпадение! И при чем тут Фридом-Плаза?

– Да ты взгляни еще раз! – Она уже почти злилась. – Сюда… Не видишь, что ли? Вот! Заметил, нет?

И тогда Лэнгдон наконец заметил.

Командир опергруппы ЦРУ Тернер Симкинс стоял у здания Адамса и, плотно прижав трубку к уху, вслушивался в разговор пассажиров на заднем сиденье такси.

«Что-то случилось».

Отряд уже готовился погрузиться на борт модифицированного вертолета «Сикорский UH-60», чтобы вылететь на северо-запад и перекрыть дорогу, но обстановка, по-видимому, резко изменилась.

Несколько секунд назад Кэтрин Соломон вдруг заявила, что они едут не туда. Из ее объяснений – что-то насчет долларовой купюры и еврейских звезд – командир ничего не понял (впрочем, как и Роберт Лэнгдон). По крайней мере сперва. Теперь, судя по всему, Лэнгдон ухватил суть.

– Точно! – раздался его взволнованный голос. – Как же я раньше не видел?

Симкинс услышал, как пассажиры забарабанили по плексигласовой перегородке, и она опустилась.

– Мы передумали! – крикнула Кэтрин водителю. – Отвезите нас на Фридом-Плазу.

– На Фридом-Плазу? – испуганно переспросил тот. – А как же северо-запад по Массачусетс-авеню?

– Не надо! – отрезала Кэтрин. – На Фридом-Плазу! Вот здесь налево! Вот тут! Поворачивайте!

До Симкинса донеслось, как, взвизгнув тормозами, такси завернуло за угол.

Кэтрин, взволнованно тараторя, что-то втолковывала Лэнгдону насчет знаменитого бронзового барельефа с изображением Большой печати, вмонтированного в гранитный тротуар.

– Мэм, я хотел уточнить, – вклинился напряженный голос водителя. – На Фридом-Плазу, да? Угол Пенсильвании-авеню и Тринадцатой?

– Да! – подтвердила Кэтрин. – И поскорее!

– Тут совсем близко. Две минуты.

Симкинс улыбнулся.

«Молодец, Омар».

Кинувшись к вертолету, Тернер Симкинс крикнул на бегу своим бойцам:

– Они попались! Фридом-Плаза! Вперед!

Глава 76

Фридом-Плаза – это карта. Широкая площадь на углу Пенсильвания-авеню и Тринадцатой улицы вымощена так, что можно увидеть изначальную планировку вашингтонских улиц по замыслу Пьера Ланфана. У туристов она пользуется популярностью – не только потому, что забавно походить по гигантской карте, но и потому, что в соседнем отеле «Уиллард» написал большую часть своей речи «У меня есть мечта» Мартин Лютер Кинг, в честь которого Фридом-Плаза – площадь Свободы – и получила свое имя.