Кит МакКарти - Пир плоти Страница 54

Посещение кафе оказалось делом не из легких. Джонсон поглотил неимоверное количество местного фирменного коричневого напитка, называемого кофе (он попробовал было чай, но тот оказался еще гаже). А главное, само дело шло ужасно медленно.

И не давало никаких результатов.

Большинство студентов слышали имя Никки Экснер (еще бы!) и многие встречались с ней, но знали ее плохо — как одну из многочисленных студенток (по крайней мере, так сокурсники Никки говорили Джонсону). Почти никто из них не смог добавить что-либо новое к тому, что ему уже было известно. Слухи о наркотиках среди студентов ходили, но напрямую с Никки они не были связаны.

И наконец, среди тех, с кем довелось познакомиться Джонсону, были ее отставные любовники — целая когорта молодых людей спортивного вида и приятной наружности, отзывавшихся о мисс Экснер с большим или меньшим восхищением, хотя практически все они отмечали в девушке изрядную долю холодности и расчетливости. Половина этих молодых людей в свое время была просто-напросто отправлена в отставку безо всяческих объяснений и церемоний.

Но ни один из них понятия не имел о том, что Никки употребляла наркотики. Выслушивая эти заявления, Джонсон внутренне улыбался.

И уже в самом конце своих бесплодных поисков, устав от отрицательных ответов, искреннего или притворного незнания и незаинтересованности, он наконец услышал то, что заставило встрепенуться его погружавшийся в дремоту инстинкт сыщика. Эти слова были произнесены очаровательной блондинкой, учившейся на одном курсе с Никки Экснер, и, возможно, ее бывшей соперницей; по крайней мере, об убитой она отзывалась весьма нелестно.

— Она была просто бесчувственной самкой. Подцепит парня, выжмет из него все соки и отбросит за ненадобностью. А за ней увивались все новые и новые — крутились вокруг ее задницы, как мухи вокруг кучи дерьма.

Такое изысканно злобное высказывание говорило, по мнению Джонсона, лишь о предубежденности девушки и особого доверия не вызывало. Тогда он задал вопрос о наркотиках.

— Это меня не удивило бы. Выглядела она почти всегда под кайфом, это точно. Правда, она постоянно пропускала занятия, так что видела я ее по большей части лишь вечерами в баре или пабе.

Было ясно, что девушка не обладает какой-либо конкретной информацией. Джонсон еще какое-то время поговорил с нею, не ожидая никаких сенсационных заявлений. Он уже собирался распрощаться со студенткой, когда она вдруг сказала:

— Если вы хотите убедиться в том, какой дрянью она была, поговорите с Джеймсом Пейнетом.

Он спросил, кто такой этот самый Джеймс Пейнет.

— Да учился здесь раньше. Потом его выгнали, или сам ушел — никто толком не знает. Во всяком случае, без Никки Экснер там не обошлось, это я могу сказать точно.

— И где мне его найти?

Девушка пожала плечами. Об этом она не имела ни малейшего представления и не желала его иметь.

Разыскать аптеку было делом весьма непростым. Развешанные вокруг указатели только сбивали с толку людей, нуждавшихся в лекарствах, выдавая невразумительную и противоречивую информацию. Само заведение оказалось буквально втиснутым в узкую подземную щель и издавало весьма сильный запах — какой именно, Джонсон затруднялся определить. Помимо банальной сырости и какого-то дезинфицирующего средства, чувствовалась в этом запахе примесь чего-то тошнотворно-сладкого.

Установить местонахождение Джеймса Пейнета Джонсону помог главный школьный курьер, который имел отдельный письменный стол и командовал всеми внутренними перемещениями материальных ценностей, — иными словами, был облечен властью. Он, несомненно, знал, что говорил, потому что держал речь с царственной покровительственностью. К Джонсону он отнесся с некоторым подозрением, но лишь до тех пор, пока тот не выложил на его стол пару десятифунтовых купюр.

— Я пристроил его разнорабочим в аптеку при женской больнице, чуть дальше по улице. Я когда-то оказал им услугу, так что за ними должок.

Джонсон смиренно поблагодарил большого начальника, гадая, что это могла быть за услуга.

Протиснувшись сквозь толпу покупателей, выглядевших в большей или меньшей степени нездоровыми, он обратился к немолодой женщине за прилавком с вопросом, где ему найти Джеймса Пейнета. Во взгляде, которым одарила его эта леди, смешались досада, подозрительность, проблемы, связанные с менструальным циклом, и чисто природная раздражительность. Все это в представлении Джонсона вполне гармонировало с женской больницей.

— А вы кто?

— Мы расследуем одно дело в больнице святого Бенджамина и полагаем, что мистер Пейнет сможет помочь нам выяснить кое-какие вопросы.

Она удивленно вздернула брови, но потребовать удостоверение, на его счастье, не догадалась.

Джонсона провели во внутреннее помещение, недоступное взору рядовых посетителей аптеки, залитое ярким светом и имевшее множество укромных уголков и прикрытых дверцами боковых коридоров. Бывший полицейский немедленно заблудился среди одинаковых белых стеллажей с коробками, бочонками и бутылками.

Наконец он увидел молодого человека лет двадцати с небольшим, который распаковывал картонные коробки и проверял их содержимое по списку. Парень был высок и худощав; его внешность можно было бы даже назвать приятной, если бы не следы угрей на щеках и кислое выражение лица.

— Джеймс Пейнет?

Молодой человек оторвал взгляд от очередной коробки, но тут же опустил его, словно совесть его была нечиста.

— А вы кто?

— Я расследую убийство Никки Экснер.

— Мне казалось, вы уже нашли убийцу, — ответил он, нахмурившись, и вернулся к своей работе.

Джонсон вздохнул:

— Надо уточнить кое-какие детали и утрясти некоторые противоречия. Поэтому я разыскиваю людей, которые хорошо знали эту девушку.

— И именно за этим вы пришли ко мне? — неожиданно рассмеялся Пейнет.

— Вы находите это забавным?

Так же внезапно Пейнет снова помрачнел. Он окинул Джонсона более внимательным взглядом, и тот заметил, что глаза молодого человека слегка косят.

— Нет, в этом нет совершенно ничего забавного. Оглядевшись, Джонсон решил, что подходящим сиденьем для него будет ящик со средством от геморроя.

— Вы ведь учились в медицинской школе?

— Когда-то. Давным-давно.

— Вы были знакомы с Никки Экснер?

Пейнет пожал плечами.

— И близко?

— Слишком близко.

Джонсон был голоден, у него побаливала голова, и вдобавок ко всему ему хотелось в туалет.

— Послушайте, мистер Пейнет, возможно, герои Рэймонда Чандлера и неплохие образцы для подражания, но, во-первых, у меня полно работы, а во-вторых, терпение мое небесконечно. Не могли бы вы хоть на время снять с себя маску уставшего от жизни циника и просто рассказать мне то, за чем я сюда пришел?

Какое-то время Пейнет продолжал молча перебирать содержимое коробки, затем выпрямился и повернулся к Джонсону.

— Шесть месяцев назад передо мной открывалась блестящая медицинская карьера. А теперь все, что мне осталось, — это разгребать барахло в этой вонючей аптеке. К тому же я неизлечимо болен, и дома у меня проблемы. Как по-вашему, есть у меня основания принять образ уставшего от жизни циника?

Еще несколько секунд собеседники молча смотрели друг на друга. Джонсон хотел спросить молодого человека о неизлечимой болезни, но тот, вздохнув, заговорил сам:

— Мы оба учились на первом курсе. Я не был в числе приятелей Никки, но, разумеется, знал ее, как знали и все остальные, — она действительно обладала незаурядной внешностью, а кроме того, поговаривали, что в постели она бесподобна.

Подумав, Джонсон сказал:

— Я слышал, между вами что-то произошло и она бросила вас.

Пейнет сердито фыркнул, указав рукой на стеллажи:

— Знаете, я работаю тут не потому, что меня соблазняет здешняя зарплата.

— Так объясните, в чем дело.

Но для Пейнета это, видимо, было не так-то просто.

— Учтите, мы расследуем дело об убийстве, — предупредил его Джонсон, хотя ему и не хотелось прибегать к угрозам. Однако это подействовало. Молодой человек задумался и немного погодя приступил к рассказу.

— Это началось на практических занятиях по микробиологии, — медленно проговорил он. — Большинство студентов считали, что эти занятия пустая трата времени и часто их пропускали. Поэтому я удивился, увидев там Никки Экснер, — она и на лекции-то почти не ходила, не говоря уже о всяких вшивых практикумах. Нашу группу разбили на пары — так я оказался с ней. Я просто поверить не мог своему везению… — Джеймс помолчал и, криво усмехнувшись, добавил: — Да и до сих пор не могу поверить.

— И что дальше?

— Это было занятие по серологии. Мы проверяли друг друга на гепатит В и СПИД с помощью набора «Элиза».