Подражатель - Коул Дэниел Страница 54

— Я хочу, чтобы он был здесь! — выпалила Маршалл.

— Может быть, но как видите, у нас здесь нет мест.

— Это не страшно, — сказал Чеймберс. — Я просто займу место Марти. Он все равно практически бесполезен.

— Я возмущен, — сказал ему представитель профсоюза.

— Но не отрицаете, — заметил Чеймберс. Он придержал дверь для мужчины, с которым ему не повезло иметь дело в прошлом, пока тот собирался уходить.

— …Бенджамин.

— …Марти.

Отпустив дверь, захлопнувшуюся за ним, Чеймберс сел рядом с Маршалл.

— Я сказала вам, что справлюсь сама, — прошептала она.

— Верно. Но вы также говорили, что я гиперопекающий, снисходительный придурок, — напомнил он ей, обращая свое внимание на неряшливого мужчину, резко растерявшего уверенность.

Успешно приструнив Истона на какое-то время, Чеймберс и Маршалл смогли насладиться мирным путешествием на лифте обратно в отдел убийств, прежде чем взяться за следующую задачу.

— …У меня связаны руки, — сказала Уэйнрайт, не извиняясь. — Помощник комиссара отказал лично.

— На каких основаниях? — осведомился запросивший дополнительные ресурсы для охраны дома Элоизы Чеймберс, не прилагая никаких усилий, чтобы скрыть раздражение.

— На тех основаниях, что пресса разрывает нас на куски! Что у нас все еще есть офицеры, которых мы могли бы занять делом, сидящие в четырех разных локациях по городу, один постоянно с мисс Браун, один с детективом Маршалл, но у нас до сих пор нет никакого прогресса относительно поимки Коутса! — огрызнулась она, срываясь под давлением своих бюрократических забот.

— Роберт мне бы не навредил, — настояла Элоиза в который раз, что уже звучало как ее фирменная фраза. — Он даже сам вам об этом сказал.

— Это все для вас! — возразил Чеймберс больше обвинительно, чем обеспокоенно.

— Детектив, — твердо сказала Уэйнрайт, ощущая подступающую головную боль, — если вы настолько обеспокоены безопасностью мисс Браун, вы можете передать эту задачу кому-то из вашей команды по наблюдению.

— Мне все они нужны на своих местах!

Она подняла руки, сдаваясь.

— Я буду с ней, — предложил Винтер. — Все время.

— Нет. Я хочу, чтобы вы были со мной, — возразил Чеймберс.

— Вы могли бы позволить мне помочь, — предложила Маршалл так любезно, как могла, боясь оттолкнуть человека, пришедшего ей на помощь уже дважды за день.

— Не начинайте, — предупредил он, а затем повернулся к Элоизе: — Почему бы не остаться в участке? Здесь вы будете в безопасности. Всего лишь пока это не закончится.

— Что, жить здесь? — фыркнула она. — Нет, спасибо.

— Можно предложить компромисс? — встряла Маршалл. — Базируясь на предыдущих событиях, мы ведь все согласны, что знаки указывают на могилу матери Коутса как место следующей статуи? Это, несомненно, самое подходящее расположение, чтобы продемонстрировать его побежденного монстра. Коутс основательно пригрозил мне, потрудившись оставить мою кровь там, где ее непременно нашли бы, и мы знаем, что у него уже есть великан. Таким образом, кажется маловероятным, что Элоиза имеет отношение к его предпоследней статуе.

Она посмотрела Чеймберсу в глаза, ведя совсем другой негласный разговор:

— Поэтому… как насчет того, чтобы Элоиза пока что осталась дома с одним сопровождающим, но если мы не сможем его остановить, если ему удастся закончить бронзового «Давида» и улизнуть, она немедленно придет в участок и не будет его покидать, пока он не окажется под стражей?

Повисла пауза, пока все они обдумывали ее логичный план действий.

— Я готова на это пойти, — сказала Элоиза.

Винтер улыбнулся ей.

— Чеймберс? — спросила Уэйнрайт. Он нерешительно кивнул ей. — Замечательно. Помощник комиссара будет счастлив, — сухо сказала она, поглядывая на часы. — …Вам уже пора в кровать, не так ли?

— Давно пора, — согласился Чеймберс, несмотря на то, что комнату согревали утренние лучи солнца. — Я заеду на кладбище Маргравин и проверю дневных сменщиков, внесу необходимые изменения, а затем поеду домой подремать несколько часов. Маршалл, вы не против закончить вчерашние отчеты?

— С радостью, — горько сказала она.

— Элоиза, вам, наверное, стоит спаковать сумку на случай неотложной ситуации, когда вернетесь домой. Винтер, отвезите ее. Объясните ее сопровождающему порядок действий, если мы позвоним и скажем, что ей нужно приехать в участок.

— Будет сделано, — радостно отозвался он.

Чеймберс устало вздохнул: «Тогда увидимся на кладбище».

По чистой случайности Чеймберс поехал в Хаммерсмит и кладбищу Маргравин через Южный Кенсингтон и музейный квартал, где обширные имитации дворцов кучковались, пока остальной мир вокруг них менялся.

Когда ему не удалось сдвинуться с места более пяти минут, заглушив двигатель, он посмотрел на Музей Виктории и Альберта, почти без интереса вспоминая презентацию Элоизы и ее восторг от того, что полноразмерная копия бронзового «Давида» располагается где-то в лабиринте его залов.

Вернувшись к застопорившемуся движению и малообещающему вою сирен впереди, он тихо выругался, завел машину и относительно законно повернул направо к парковке на Принц-Консорт-роуд в поисках кофе и туалета.

Глядя на ониксово-черную фигуру шедевра Донателло, Чеймберс ощутил ту же смесь восхищения с осознанием собственной малозначимости, которую испытал в мастерской Тобиаса Слипа семь лет назад. Выполненная в окрашенном гипсе, скульптура на первый взгляд выглядела точно так же, как ее описывала Элоиза, но чем дольше он на нее смотрел, тем больше тонких деталей ему открывалось: сломанный меч, несомненно застревавший в костях и связках на пути сквозь шею своего хозяина, или количество усилий, потраченных на то, чтобы вырезать каждый лавровый листик на шляпе молодого победителя.

Скульптура бесспорно была прекрасной, жестокой, деликатной и ужасающей одновременно: то, как длинная борода Голиафа сворачивалась у ног его убийцы, указывая, что парень стоял там какое-то время, возможно, даже шевелил пальцами ног, перебирая волосы поверженного соперника и раскрывая более темную сторону победы Господа, которая не упоминалась в историях… показывая отличительные признаки будущего психопата.

Маршалл оградила свое крохотное пламя от ветра, стоя в свете мерцающих свечей в руках родственников и друзей Тамсин Фуллер. Ночное бдение, устроенное на берегу реки, где нашли ее тело, было закрытым событием, о котором она узнала только благодаря раследованию. Вооружившись временем и местом, она хотела почтить их почившую «Венеру Милосскую» — меньшее, что она могла сделать для женщины, которую подвела.

Скорбящие родители приняли ее неопределенное объяснение, что она «подруга с работы», дали ей свечу и горячий напиток, поприветствовав ее как часть семьи. Затолкав в ведерко для пожертвований свои деньги на продовольствие за целый месяц, Маршалл слушала близких Тамсин, рассказывающих истории, делящихся своими замерзшими слезами и сентиментальным смехом, не подозревающих о крови на ее руках — ибо это она спровоцировала Смерть.

Когда последний человек высказался и мистер Фуллер поблагодарил всех присутствующих, маленькая толпа растворилась, как облачко светлячков, потревоженных в траве.

— Джордан?

Притворившись, что не услышала свое имя, Маршалл продолжила подниматься на холм.

— Джордан! — повторила мать Тамсин, остававшаяся стоически спокойной возле своего расчувствовавшегося мужа. — Вас же зовут Джордан, верно? — спросила она, наконец-то догнав ее.

— Да. Извините. Я задумалась, — сказала Маршалл. Дрожащее пламя свечи только подчеркивало тушь, размазанную по всему ее лицу.

— Вы сказали, что работаете… работали с Тэмми в университете?

— Ага.

— Значит, вы увидитесь с Тедом в понедельник?