Джон Гришэм - Время прощать Страница 55

– Вы полагаете, он был сумасшедшим?

– Нет, не думаю.

– Тогда зачем он это сделал?

– Понятия не имею.

– Секс?

– Ну, моя новая стажерка это решительно отрицает, а она объездила весь мир и немало повидала. Конечно, речь идет о ее матери, но она вовсе не наивна.

Такие разговоры, конечно же, были запрещены. Среди множества устарелых статей Миссисипского кодекса одна из самых знаменитых, во всяком случае, среди юристов, была озаглавлена «О запрете процессуального злоязычия». На обычном английском языке это означало, что участникам процесса запрещалось обсуждать деликатные моменты рассматриваемого в настоящий момент дела с председателем суда в отсутствие адвоката противной стороны. Эта норма регулярно нарушалась. Наушничество было в порядке вещей, особенно в кабинете главного судьи Рубена В. Этли, но позволялось оно лишь нескольким адвокатам, которых он выделял и которым доверял.

Джейк хорошо усвоил: сказанное в этом кабинете здесь и остается, не будет иметь никакого значения в зале суда. Там судья Этли всегда действовал честно и непредвзято, независимо от того, что нашептали ему на ухо.

22

Если бы случилось так, как нафантазировал судья Этли, и Сет Хаббард мог стать мухой, сидящей в зале на стене, он бы действительно сильно расстроился. Не меньше десятка адвокатов собралось в зале суда утром в понедельник, чтобы сделать первый официальный шаг в деле, которое теперь значилось в списке намеченных к слушанию под названием «In re[12] о наследстве Генри Сета Хаббарда». Иными словами, десять адвокатов наточили ножи, чтобы отрезать свой кусок от этого пирога.

Кроме Джейка здесь присутствовали: Уэйд Ланье и Лестер Чилкотт из Джексона, представляющие Рамону Дэфо, а также Стиллмен Раш и Сэм Ларкин из Тьюпело, представляющие Гершела Хаббарда. Ланье продолжал давить на Йена, чтобы заставить его давить на Рамону, чтобы та давила на Гершела с целью вынудить его отказаться от услуг юристов из Тьюпело и объединить усилия с джексонской командой. Но пока эти усилия привели к обострению отношений внутри семейства. Ланье грозил отказаться от дела, если две партии не объединятся, но весь его пар уходил в свисток. Йен знал: на кону слишком большие деньги, чтобы нашелся адвокат, который откажется от такого лакомого дела.

Детей Гершела представлял Зак Зейтлер – мемфисский адвокат, имеющий лицензию на практику в Миссисипи. Он привел с собой ненужного помощника, вся роль которого сводилась к тому, чтобы занимать место в зале суда, беспрерывно строчить в блокноте и создавать впечатление, будто у Зейтлера есть средства. Детей Рамоны представлял Джо Брэдли Хант из Джексона, который тоже притащил с собой помощника, такого же, как у Зейтлера. Энсил, наследник пяти процентов состояния, все еще предположительно считался мертвым, поэтому не имел своего представителя и не упоминался.

Порция была в числе троих параюристов, присутствующих в зале. Двух других привезли Уэйд Ланье и Стиллмен Раш: оба белые мужчины, как, впрочем, и все прочие служащие, кроме секретаря судебного заседания – белой женщины.

– Зал суда принадлежит налогоплательщикам, – сказал Порции Джейк, – поэтому ведите себя так, как будто он принадлежит вам.

Она старалась, но пока не могла совладать с нервами. Ждала трений, быть может, резких слов – словом, атмосферы, пропитанной соперничеством и недоверием. Однако увидела белых мужчин, которые обменивались рукопожатиями, дружески подтрунивали друг над другом, смеялись и с довольным видом пили кофе в ожидании девяти часов. Если между ними и существовала враждебность и они были готовы вступить в войну за наследство, то этого сейчас не мог заметить никто.

– Это всего лишь снятие показаний, – успокоил ее Джейк. – Вам будет безумно скучно. До смерти скучно.

В центре зала, между барьером и судейским возвышением, было составлено вместе несколько столов, вокруг которых вплотную друг к другу теснились стулья. Адвокаты не спеша находили свои места, хотя они и не были обозначены. Поскольку Летти первой предстояло выступить свидетельницей, Джейк занял место рядом с пустым стулом в торце стола. В другом конце секретарь судебного заседания настраивала видеокамеру. Вошел служащий с полным кофейником и поставил его на стол.

Когда все расселись и более или менее успокоились, Джейк сделал знак Порции открыть боковую дверь и ввести мать. Летти была одета как для посещения церкви и выглядела замечательно, хотя Джейк разрешил ей накануне надеть что угодно – ведь предстояло всего лишь снятие показаний.

Она села на свободный стул рядом с Джейком, по другую руку от нее устроилась секретарь судебного заседания со своим стенотайпом, за ней – Порция. Окинув взглядом длинный стол, Летти улыбнулась своре юристов:

– Доброе утро.

Все без исключения адвокаты ответили на ее приветствие доброжелательными улыбками. Начало было положено. Однако продолжалась эта идиллия всего секунду.

Не успел Джейк начать свою вступительную речь, как главная дверь отворилась и вошел Руфус Бакли с портфелем в руке, словно он тоже являлся участником процесса. Зал был пуст – ни единого зрителя, и таковым он должен был оставаться согласно приказу судьи Рубена Этли. Но Бакли, похоже, пришел не затем, чтобы наблюдать. Пройдя через вертящиеся воротца барьера, он уселся за стол. Остальные десять адвокатов подозрительно наблюдали за ним.

Джейк ощутил прилив боевого духа.

– Ну, привет, Руфус, – громко произнес он. – Приятно видеть вас на свободе.

– Ха-ха, Джейк. Очень смешно.

– Что вы здесь делаете?

– Собираюсь присутствовать при снятии показаний, разве вы не видите? – огрызнулся Бакли.

– И кого вы представляете?

– Того же клиента, которого представлял весь минувший месяц. Симеона Лэнга.

– Он не является заинтересованной стороной в деле.

– А мы считаем, что является. Возможно, это потребует обоснования, но наша позиция такова: мистер Лэнг имеет прямой финансовый интерес в деле по опротестованию завещания. Поэтому я здесь.

– Хорошо. – Джейк встал. – Давайте остановимся на этом. Судья Этли находится неподалеку как раз на случай осложнений. Пойду позову его.

Джейк поспешно вышел из зала, Бакли нервозно заерзал на стуле.

Спустя несколько минут судья Этли, без мантии, вышел из двери, располагающейся позади судейской скамьи, и занял свое обычное место.

– Доброе утро, господа, – ворчливо произнес он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Мистер Бакли, пожалуйста, максимально коротко объясните мне, почему вы здесь.

Бакли встал с самодовольным видом:

– Видите ли, судья, мы по-прежнему представляем интересы мистера Симеона Лэнга и…

– Кто это мы?

– Мистер Букер Систранк и я, и мы…

– Мистер Систранк никогда больше не появится в моем зале, мистер Бакли, во всяком случае, не на этом процессе.

– Ладно. Но это не меняет нашей позиции. Мистер Симеон Лэнг является заинтересованной стороной в процессе и…

– Не является. И не будет являться – я не позволю. А следовательно, мистер Бакли, вы не представляете заинтересованную сторону.

– Но это не решено окончательно.

– Разумеется, решено. Мною. Вам здесь нечего делать, мистер Бакли. Это закрытые слушания.

– Послушайте, судья, это всего лишь снятие показаний, а не секретное совещание. Показания будут приобщены к делу и станут доступны для публики.

– Это я сам решу впоследствии.

– Судья, то, что она скажет сегодня, будет показаниями, данными под присягой, и войдет в материалы дела.

– Не читайте мне лекций, мистер Бакли.

– Простите, я не хотел…

– Эти показания будут засекречены, пока я не ознакомлюсь с ними. Признаюсь откровенно, мистер Бакли, мне не нравится находиться в положении человека, вынужденного спорить с вами. Может, мне напомнить вам, что случилось в прошлый раз, когда вы наговорили лишнего в зале суда?

– Нет необходимости, судья, – ответил Бакли.

– Тогда всего хорошего, мистер Бакли, – громко и отчетливо произнес Этли.

Бакли стоял с беспомощным видом, не веря своим ушам, разведя руки в изумлении.

– Вы серьезно, судья?

– Абсолютно серьезно, мистер Бакли. Всего хорошего, сэр.

Бакли кивнул, подхватил портфель и поспешил удалиться из зала. Когда дверь за ним закрылась, судья Этли произнес:

– Продолжайте.

Он быстро исчез. Все дружно выдохнули с облегчением.

– Итак, на чем мы остановились? – подал голос Джейк.

– Без Систранка как-то даже скучно, – пророкотал Уэйд Ланье, сорвав несколько смешков.

– Не сомневаюсь, – ответил Джейк. – Особенно большой успех они с Бакли имели бы у присяжных округа Форд.

Джейк представил Летти судебному секретарю, другим адвокатам – их многочисленные имена и лица тут же смешались у нее в голове – и перешел к подробному объяснению цели сегодняшних слушаний. Инструкции, которые он дал Летти, были просты: говорить четко, медленно и, если вопрос непонятен, просить переформулировать его. Если нет уверенности в ответе, лучше не говорить ничего.